Ольга Громыко - Верные враги
Так-то оно так. Только сегодня я до того этим дарканом намахалась, что тошнит от одной мысли о необходимости снова вынимать его из ножен.
– Я не боюсь его, Верес. Но, как я уже не раз тебе говорила и доказывала, оборотни очень хитрые и умные. Иные долго не живут.
Надо поскорее отделаться от кэльпи, из-за них мне даже колдуна толком не слышно. И ветер, как на грех, стих... Я снова подступила к жеребцу, и тот, еле дав мне расстегнуть подпругу, так подкинул задом, что седло описало дугу и шлепнулось в малинник. Может, отпустить его прямо с уздечкой? Всё равно не я за нее платила...
– Отойди от коня, сестричка.
Я мысленно застонала. Ну хоть бы раз мое чутье опасности сработало вхолостую!
– С какой это радости? – Сдаваться без боя или хотя бы устного протеста я не собиралась.
– Должен же кто-то возместить мне понесенные убытки, – осклабился оборотень, так нахально выходя на открытое место, словно в наших руках вместо мечей были ивовые прутики. – А то замок разрушили, подружку угробили, настроение испортили и даже не извинились... Э, нет, стой на месте, дорогуша! Я помню, что обещал тебе ночь пламенной страсти, но, извини, как-нибудь в другой раз. Сейчас меня интересует только этот славный, не тонущий в снегу конек.
– И ты думаешь, что я расчувствуюсь и так просто тебе его отдам?
– Обижаешь! – Наглая улыбка Этвора стала еще шире и зубастее. – Пряника для тебя я, увы, не припас, посему вынужден применить иной метод убеждения. Этот артефакт, – оборотень продемонстрировал нам знакомый перстень, на мужской руке смотревшийся куда уместнее, – испепелит одного из вас на месте. Понятия не имею, кого именно. Кольцо само выберет, кто представляет для меня большую угрозу.
– Он это серьезно? – Пожалуй, я успела бы полоснуть его дарканом по руке, но, глянув на Вереса, передумала. Колдун застыл в такой напряженной позе, что подтверждение уже не требовалось. Оставалось только с беспомощной злостью наблюдать, как Этвор неторопливо отвязывает от дерева конец повода и вскакивает на коня.
– Ну и где же твой хваленый запас магии?! – рыкнула я на Вереса, как только оборотень с издевательским хохотом скрылся среди деревьев, почему-то так и не пустив в ход перстень, – а ведь от подобного соблазна не удержался бы ни один порядочный злодей!
– Зачем зря добром разбрасываться? – Мужчина «отмер» и преспокойно вложил меч в ножны. – Он блефовал. Активировать этот артефакт может только маг.
– Что?! – Я в тот же миг сорвалась с места, на бегу наклонившись за Вирриным арбалетом, валявшимся возле седел.
– Шел, стой! Да погоди ж ты!
Когда мы выскочили на опушку, оборотень был уже далеко. Для погони – но не для выстрела.
Я торопливо взвела арбалет, с прищуром проследила за беглецом зазубренным острием и прямо в движении нажала курок.
Верес ударил меня по руке, спущенная стрела ушла в снег. И поскорее, пока я в сердцах не треснула его арбалетом, заговорил:
– Одной стрелой ты его всё равно не остановишь. А если попадешь в коня, тот сбросит седока.
– Ну и отлично, хоть кровь пущу или десяток синяков на память поставлю!
– Самая лучшая память – вечная, Шел, – колдун, скрестив руки на груди, философски любовался мчащейся по полю тройкой.
Я опустила арбалет, сообразив, что он имеет в виду.
Похоже, Этвору было всё равно, куда удирать – он только понукал жеребца, не натягивая поводьев.
И заметил полынью, запорошенную снежком, лишь когда та раздалась под конскими копытами...
Плеск, короткий вскрик – и всё стихло. Только чернели за камышовой полосой три продолговатых пятна, как отпечаток огромной птичьей лапы.
– Что ж, будем считать это платой за аренду коней, – подвел итог Верес.
– Фальшивая монетка, – хмыкнула я, закидывая арбалет за спину.
– Ничего, рыбкам на корм сгодится. – Колдун развернулся и пошел обратно.
В бесформенной груде камней посреди пустынного поля и впрямь не было ничего интересного.
Эпилог
Даже солнце сегодня всходило особенное: бледно-золотистое и почти теплое, или это нам было жарко от переполняющего сердца ликования.
Вражье войско к нам так и не вернулось, дезертировав по окрестным лесам. По пустоши еще разгуливали обескураженные загрызни, после гибели хозяев прекратившие кидаться на всех подряд, но по-прежнему готовые подкрепиться одиноким воином, а магам предстояла кропотливая работа по отслеживанию телепортов, которыми ретировались заговорщики. По обрывкам разговоров я поняла, что в остальной Белории тоже не всё гладко: троих придворных чародеев предупредить о готовящемся покушении не успели, и отбиться от наемных убийц удалось только одному. Кое-где начались погромы – храмовники, подкупленные заговорщиками, подливали масла в огонь, благословляя паству на «священную битву» и гарантируя поредевшему Совету Ковена еще как минимум год головной боли.
Но сейчас всё это казалось далеким и незначительным.
Самую большую битву мы уже выиграли.
Гномы братались с троллями, эльфы с людьми. Побрататься с дриадами желали все, особенно дракон, причем с каждой по очереди. Встрепанные, невероятно довольные маги рыскали по развалинам, возбужденно обсуждая примененные в битве заклинания. Один из них, рыжий и веснушчатый, торжествующе потрясал закопченным навершием посоха, откопанным в пепле, и вещал что-то о «резонирующем панатрозе», который он перебил «голыми руками». Оживленный консилиум плавно перерастал в драку, так как выяснилось, что этот самый панатроз перебивал не он один, а делиться трофеем не желал.
– А твой отец молодчина! – Кто-то из пожилых архимагов хлопнул Реста по плечу. – Это надо же – такую работу в одиночку провернуть!
– Он мой учитель, – поправил мальчишка и уже тише, с сожалением, добавил: – Хотя лучшего отца нельзя и желать...
Ну, положим, не в одиночку... впрочем, я и не претендовала на имя в летописи. Мне и барельефа-то многовато!
То ли я оказалась единственной «человеческой» женщиной на всю армию, то ли воины красочно описали друг другу мою внешность, но, куда бы я ни пошла, в спину летел шепоток – от боязливого до восторженного. К счастью, только шепоток, что было весьма непривычно, но сносно.
От замка уцелела лишь подземная темница, вход в которую даже не пришлось разбирать, – туда вела широкая щель между камнями. Я с огромным удовольствием понаблюдала за извлечением из нее помятого и всклокоченного Морриэля, одновременно подвывавшего от боли и ругавшегося так, что тролли зааплодировали. Злосчастный эльф угодил в ту же ловушку, что и Делирна, попытавшись телепортироваться в Стармин. Его безжалостно выдернули из портала в чистом поле неподалеку от замка, но для разнообразия не съели, а оглушили и запихали в темницу, пообещав нечто настолько страшное, что маг даже отказался пересказывать, только молча возводил глаза к небу в благодарность за своевременное спасение.
