Валентин Никора - За гранью игры
Стоп! А я-то сам? Вроде бы и к Аллане всей душой, а чуть что, сразу и про Наташку вспоминать.
Ой-ей-ей! Где же я на самом-то деле? Внутри «Summer House», или в «Льющейся мечте», или вообще внутри какой-нибудь «Матрицы»?
Нет, так и в дурдом загреметь можно. Нужно немедленно выйти на свежий воздух.
Хотя что это даст? Вон, если даже в земной игрушке «Praetorias», увеличив камеру, можно рассмотреть отдельные листочки на дереве, качаемые ветром, то неужто инопланетяне не могли разработать что-то подобное, но покруче? Да и инопланетяне ли? А вдруг все это – секретные исследования компании «Microsoft» или наших доморощенных умников?
Мне вдруг стало очень жаль себя:
– Аллана.
– Чего?
– Давай погуляем. Ну пожалуйста. Не могу я больше все время видеть мир из окон. Осточертели мне все эти коридоры, лабиринты, квартиры, Залы Ожидания. Устал я!
– Ты же сам больше всех возмущался, что тебя журналисты поедом едят?
Вот зараза! Бездушная, а сообразительная! Быстро научилась цеплять за больные места.
– А мы с охраной. На культурное мероприятие. Посмотрим архитектурные ансамбли. Можно даже в оперу, в балет, лишь бы подальше отсюда!
Аллана, похоже, не поняла, о чем именно я говорил, но виду не подала. Молодец, так держать! Скоро ничем от землянок отличаться не будешь. Хотя что в этом хорошего? Наши женщины в массе своей сплетницы, воображули и задаваки.
– Что ты задумал?
– Ничего. – Я выдавил вымученную улыбку.
– Ладно. – И Аллана пошла к дверям.
Банга выскочил из комнаты и осуждающе уставился на меня.
Через мгновение в наш номер вошел охранник. Если бы не рога, я бы его принял за вполне нормального упитанного мента. Радостный он был, глазки блестели.
Мне стало еще тоскливее.
Сволочи все! Чего это они веселятся? Ни водки, ни пива. Аллана – и та девушка со странностями.
– Вы желаете осмотреть достопримечательности города?
Вот урод! Ага, помираю, хочу послушать арию «Дьявол – суперстар». В смысле, очень стар. Или партию влюбленного Квазиморды. Посмотреть еще желаю на дворцы, утопающие в мусоре, и на реки, затянутые пленками нефти... Хотя чего это я? Они же экологи.
– Слушайте, я не знаю, как тут у вас, но на Земле пиво – друг человека. Я хочу попасть в нормальный бар, выпить чашечку-другую пшеничной водки, выкурить пачку «Петра I». Что в этом плохого, объясните?
Бес вдруг стал таким предупредительным, что тошно стало.
– У вас странные желания. Может быть, лучше вызвать врача? – это спросил охранник.
– Какие врачи? – закричал я. – Нет уж, с меня журналистов хватило по горло! Что ж вы все такие уроды?!
Аллана как-то подозрительно усмехнулась.
А мне в голову опять полезли нехорошие мысли. Почему мне кололи иглами подушечки пальцев, а моей доброй журналисточке нет? В чем здесь подвох? Бесы и так все говорят только на имперском. Ну, посвистывают иногда. Может быть, они меломаны... Ох, не нравится мне улыбка Алланы!
– Да мне-то что? – пожал плечами Чужой. – Хоть сразу в публичный дом шуруйте. Одна загвоздка: нельзя вас оставлять без присмотра. Сами понимаете, неспокойно сегодня в городе.
– Потому что мы, такие знаменитые, прилетели? – ехидно осведомился я.
– Да при чем тут вы? – Бес оказался чуточку обескуражен моей наглостью. – Сегодня же торжественные мероприятия, приуроченные к тысячному выпуску Космической летной академии! Матка объявила среди выпускников гонки на флайерах. Там же давка будет. Пьяная молодежь – это неуправляемая стихия.
– Что? Повтори! Пьяная молодежь? Я не ослышался?
– Ну да. – Бес пожал плечами. – А майор сказал, что вы на нас похожи. Извините, если что не так.
– Слышь, как там тебя?
– Ырккры.
Ох, ну и имечко. Дырки какие-то. Хотя, чего с него взять, бес все-таки.
– Ырккры, миленький, мне надо попасть на эти гонки. Ну хоть краешком глаза взглянуть. Шофер я, понимаешь, водила. Ну космонавт, по-вашему, только не летаю, а все больше по дорогам катаюсь. Тоскливо мне без любимого дела. Ты уж поговори со своими. Пусть под охраной, но выпустят посмотреть.
Бес подозрительно покачал головой:
– Не нравится мне это.
Я уж чуть было денег этому ханурику не предложил, да вовремя опомнился.
Чем бы охрану на свою сторону переманить?
– Слушай, а пьют-то у вас что?
– Экологически чистую воду. – Лицо беса вытянулось.
Проклятие! Сорвалось. Кто же знал, что тупые охранники получили конкретные распоряжения, но соображают медленно?
– Да, это понятно. – Я разозлился. – Экологически чистая вода, это – да. Это круто. Ничего не скажешь. От нее никакого похмелья, только понос один.
Бес уставился на меня, точно увидел чудо заморское. Я в долгу не остался и пробуравил охранника огненным взором. Даже Аллана, глянув на меня, ойкнула и сделала шаг назад.
Бес присвистнул.
О нет! Я опять ничего не понял. Или меня просто водят за нос и не существует никакого демонического языка, или уколы еще не подействовали? Но на лице Алланы тоже не появилось тайного понимания чего-то скрытого. Так, это все очень похоже на шулерство. Ага, переводчик в меня впрыснули, как же! Экспериментируют. Специально что-то ввели. Ну ничего, ничего: хорошо смеется тот, кто Иван Соколов!
Я скопировал свист беса и добавил от себя немного – для колориту. Знай наших! Не один ты, черт рогатый, в детстве яблоки воровал!
Бес моргнул глазами:
– Ты кто?
– Конь в пальто, – засмеялся я.
Блин, как же они все дурачили меня! Ведь с самого начала подозревал, что весь этот художественный демонический свист на самом деле лишь тайный опознавательный знак, лишь какой-то код.
Бес с сомнением посмотрел на меня.
Что, пароль другой? «Красные дьяволята»? «Свой среди Чужих, Чужой среди своих»? А, ладно: смеяться, так от души:
– Что ты на меня так вытаращился? А то здравствуйте, я ваша тетя!
– Ой, – тихо сказал охранник. – Не может быть.
Банга сидел и философски молчал. Аллана продолжала пятиться.
Да что здесь происходит?
Охранник вдруг взвыл, и на этот крик вбежали еще шестеро рогатых с бластерами наперевес.
– Он знает, – сказал бес и закрыл рот рукой.
Что, интересно, знаю-то? Тетю? Эх, ведь не скажут, заразы. Это вам не наивные имперцы, этих на понт не возьмешь.
Через мгновение появился и офицер, поправляющий на бегу галстук:
– Что, опять несанкционированное проникновение журналистов?
Все молчали.
Охранник, так мило беседовавший со мной о пустяках, указал пальцем вперед и сказал:
– Нас предали. Он все знает.
Офицер побледнел, точно на спор выпил три литра водки залпом и не закусывая:
– Всем очистить помещение!
Я тоже поспешил удалиться, но властный окрик остановил:
– Аллана, Иван, а вас я попрошу остаться.
