Дэйв Дункан - Император и шут
– Боги! – усмехнулся Рэп. – Весь город стекается к замку!
В тихом воздухе слышалось отдаленное пение. Инос сообразила, что ее армия разделилась на две неравные части, одна, воюя со снегом, пробивает себе дорогу вверх по улицам и дальше по полю на вершину холма к воротам, а другая змеится по крытым переходам, взбирается вверх по лестницам. Инос запретила себе думать о возможных упавших и затоптанных. Она подбила людей на бунт, развязала силы, которыми управляют собственные законы, и теперь должна заплатить цену, какой бы она ни оказалась.
Мороз пробирал до костей, зубы Инос начали выбивать дробь.
– Извини! – рассеянно пробормотал Рэп, и Инос тут же окунулась в уютное тепло. Она согрелась с головы до пят. Теперь она уже не удивлялась странному безразличию Рэпа к теплой одежде. Фавн остался в панталонах с чулками и башмаками и в полурасстегнутой куртке. Даже рубашка была из тонкого полотна, годная разве что для юга, а голова неизменно оставалась непокрытой.
Рэп озабоченно рассматривал боковые ворота – они ему явно чемто не нравились. Как правило, восемь месяцев в году главные ворота замка были забаррикадированы снежными сугробами. Только небольшие ворота на малый двор связывали замок с городом, да и то их створки оставались раздвинуты лишь настолько, чтобы пропустить человека или лошадь. Подобная щель для армии не годилась.
Рэп просунул голову внутрь и огляделся, затем снова вышел.
– Пакостная штука этот щит, – проворчал он и уставился на главные ворота, угадывавшиеся на противоположной стороне двора. – Если пираты вовремя заметят опасность и доберутся сюда, они заблокируют эту щель и сумеют сдержать целую армию. Случись такое, мне поневоле придется выложить карты на стол и показать свое истинное лицо, а делать это я не хочу. Пожалуй, я устрою коечто другое. Пошли!
Колдун оттащил Инос по тропинке на десяток шагов. Даже скрип снега под ногами не помешал ей услышать скрежет петель главных ворот. Мерно, шумно и, безусловно, с помощью магии, две гигантские створки начали распахиваться, отодвигая огромные сугробы. Раздвинув их наполовину, Рэп прекратил воздействие.
– Вот и достаточно, – сказал он. – Любопытно, придет ли комунибудь в голову поинтересоваться, кто открыл ворота.
Пение слышалось теперь значительно громче, а пар от дыхания и жар от факелов клубился над головами толпы светлым облаком. Первая линия факелоносцев появилась в поле зрения. Люди взбирались по холму вверх, пробиваясь сквозь сугробы и кляня на чем свет стоит снегопады. Передние не могли остановиться, даже если бы захотели, их подталкивали задние. Таким образом, толпа сама себя выдавливала на холм с той же неумолимостью, с какой Рэп раздвигал ворота. Эта неотвратимо ползущая по холму масса людей была столь же сокрушительна, как подвижка пакового льда. Любой упавший будет безжалостно затоптан, и толпа даже не заметит этого, но передовому краю приходилось труднее всего. Остальные двигались по проторенному пути, и именно они распевали песни. Внезапно крытый проход изверг еще одну толпу. Именно они первыми влились во двор замка.
– Пошли! – распорядился Рэп, снова крепко сжав запястье Инос, и они, возглавив толпу, повели людей по подъемному мосту в заснеженный двор замка.
Инос помнила, какую упорную битву вел ее отец каждую зиму со снегом, чтобы двор оставался хотя бы относительно проходимым, и каждый раз король проигрывал сражение. Но в этом году никого не заботила заснеженность двора. Инос, барахтаясь в глубоком снегу, пробиралась сквозь сугробы, когда Рэп подтянул ее к ступенькам арсенала.
– Стой здесь и держи вот это. Смотри, они идут! – говорил Рэп спокойным, ровным голосом. Инос видела, что его дурацкие башмаки полны снега, а он и не замечает этого. И он совсем не казался усталым.
Инос осмотрелась и обнаружила себя на вершине стены с увесистым, чудовищной величины факелом в руках. Он шипел и трещал, извергая языки пламени по меньшей мере в руку длиной. Факел был так тяжел, что она чуть не уронила его.
Проход под аркой ворот замерцал огнями факелов краснегарцев и загрохотал от их топота. С обнаженными мечами, сияющими в красноватом свете, звучно хрустя промороженным снегом и распевая песни, толпа, как ураган, сметающий все преграды, ворвалась во двор.
Инос почувствовала, как ее сердце переполняется восторгом и на глаза наворачиваются слезы умиления. Она пришла к своему народу и призвала его на борьбу, и они, как один, сплотились вокруг своей королевы. Она готова была произнести речь, как только авангард повстанцев достигнет ее насеста. Героическим жестом Инос еще выше взметнула пылающий факел и воскликнула:
– Мои верные подданные…
Вопящий вал прокатился мимо нее. Никто из горожан не смотрел вверх. В любом случае ее голос потонул бы в людском гомоне, и, сколько бы она ни вещала, ее никто бы не услышал. Капитаны, назначенные самой же Инос, вели своих людей мимо кухонь, конюшен и каретных сараев прямехонько в зал. Краснегарцы нескончаемой вереницей текли и текли мимо Инос.
В полной растерянности она огляделась, разыскивая Рэпа, и нашла его забившимся в угол между ступенями и стеной арсенала. Колдун, сгибаясь пополам, умирал от смеха. Инос не могла вспомнить, чтобы когданибудь Рэп хохотал вот так заразительно и весело. Разобиженная до невозможности, Инос яростно швырнула в фавна факелом.
– Идиот! – завопила она. – Там же людей убивают! Сделай чтонибудь!
Рэп с легкостью вспрыгнул к ней на стену. Хохотать он перестал, но прежняя, хорошо знакомая ей полунасмешка дрожала в уголках его губ.
– Ты желаешь, чтобы я вызвал их назад во двор слушать твои речи?
– Нет, конечно. Извини, я вспылила. Но неплохо бы и нам войти внутрь!
– Совершенно верно, – бодренько согласился Рэп и в мгновенье ока перенес их обоих в тронный зал.
Тронный зал с тактической точки зрения был важнейшим пунктом дворца, ибо здесь находились все пираты. Кутилы только сейчас осознали грозную опасность, нависшую над ними. Крики и суматоха не помешали парням нацепить шлемы и опоясаться мечами, а некоторым, особо зарвавшимся, натянуть штаны. Оркестр замолк. Наконец давно трещавшие от ударов извне огромные двери с грохотом распахнулись, и в тронный зал ворвался яростный вал краснегарцев, пенящийся поблескивавшими мечами и дымным шлейфом факелов.
Инос торопливо сбросила шубу и отшвырнула меховые перчатки. Потом, стряхнув с ног ботики, потребовала:
– Туфли!
– Подай и все тут? А где «пожалуйста»? – пошутил Рэп, но обувь наколдовал. Странность чувства юмора у колдунов подтвердилась – туфли жали.
Юные джотунны не были трусами. Они знали, как сражаться в западне. Они быстро сформировали клин и ударили по нападавшим, но дверь взять не смогли. Новые волны взбунтовавшихся горожан одной своей массой вдавили пиратов назад в тронный зал. Слуги, музыканты и девушки, вопя, побежали к противоположной стене зала. В зале звенели мечи, лилась кровь, громыхала разбиваемая мебель и посуда, с глухим стуком падали мертвые тела и разносились вопли и проклятия раненых, а также яростное рычание бойцов.
