Другой Шинигами (СИ) - "alchoz"

— Нас не будет сопровождать четвертый отряд, но они готовы в любой момент принять раненных у себя в госпитале. Кроме этого, с нами отправляется четвертый офицер и одиннадцатый офицер третьего отряда. Они оба прошли обучение духовной медицине и будут в двух разных группах. Одиннадцатый офицер третьего отряда, вы будете в группе лейтенанта первого отряда и его сопровождающих. Четвертый офицер третьего отряда, вы будете в моей группе.

Капитан Кучики окинул толпу шинигами внимательным взглядом. Не услышав никаких вопросов, он стал называть, как будут сформированы группы.

— Доброе пожаловать, офицер, — сказал лейтенант. — Уверен, мы сработаемся.

— Я тоже в этом уверен, — подтвердил.

В группе лейтенанта Чоуджиро Сасакибе, кроме людей от первого отряда, были еще офицеры от десятого отряда, что меня несказанно порадовало. Дружеские отношения с офицерами этого отряда были на очень высокой ноте.

Когда все более-менее распределились по группам, капитан продолжил говорить.

— У нас не будет ограничивающей печати, — сказал он. — Но я прошу вас быть экономными со своей духовной силой. Для многих из вас это будет первый выход в Хуэко Мундо. Я уже бывал в мире пустых несколько раз и хочу вас предупредить. Любое неаккуратное использование духовной силы будет словно маяк для пустых. Пустые не глупые и атаковать большие группы не будут, но вот двигаться по следам… очень даже да. Советую никому не отбиваться от своей группы, потому что помощь может и не успеть.

Это важный совет, и думаю, его стоит запомнить.

— Если же случится так, что кто-то всё-таки отбьется от группы, то нужно придумать какой-то метод проверки, — продолжил говорить Гинрей Кучики. — Пусть это будет кодовая фраза или какой-то жест духовной силой. Можете придумать это сами. И последнее, если так случится, что вы попадете в западню, зовите выбросами духовной силы, и ближайшая группа может успеть прийти на помощь. Связи как таковой между группами не будет, потому что Адские Бабочки тяжело переносят среду Хуэко Мундо.

Слушал я все, что говорил капитан, очень внимательно, потому что я прекрасно понимаю, что в его словах может крыться какой-то секрет или даже ключ к моему личному спасению, если что-то пойдет совсем не так. Это если что-то пойдет очень уж совсем не так.

— Всем благодарю за внимание, — сказал капитан шестого отряда. — Мы готовы к переходу!

— Господа, — обратился к нам лейтенант первого отряда, — проверять друг друга будем вопросом и ответом. Вопрос: «Какой цвет у мятного чая?». Правильный ответ: «Жасминовый». Второй вопрос: «Какой цвет белый?». Правильный ответ: «Черный». Все поняли?

— Так точно, лейтенант, — ответили ему все, даже представитель второго отряда, который должен был быть нашим разведчиком.

Я запомнил вопросы и ответы, несколько раз повторив их про себя. Ну, думаю, не забуду.

В этот момент Сенкаймон зажегся несколько другим цветом. При переходе в мир живых свет активации был каким-то белым с голубоватыми оттенками. Этот же был каким-то темно-зеленым с коричневыми оттенками. Сложно сказать, если честно.

Мы начали входить, группа за группой. Попытка не смешиваться была не очень успешной, потому что комната, через которую происходил наш переход, была не особенно просторной. Один из Отряда Кидо махнул нам рукой, а затем дверь закрылась. Через секунду стена сбоку покрылась зелеными всполохами духовной энергии, которая истончила ее до предела, делая открытой для перехода.

Первыми в проход пошли разведчики из второго отряда. Только после пошли уже мы. Выйдя из комнаты, я ощутил, как в меня дунуло негативной энергией. Она была тут повсюду, чем-то напоминая Общество Душ. Дальше мне на глаза попало то, что вокруг царила достаточно яркая ночь с просто гигантской луной в небесах. Проход за нами закрылся, и наша большая группа осталась в одиночестве.

Вокруг царила песчаная пустыня, которая тянулась настолько далеко, насколько могли увидеть уставшие, иссохшие от жажды глаза. Лунный свет, мягкий и призрачный, освещал все вокруг, окрашивая обширные пространства в странные и несколько удивительные оттенки белого, серого и грязно-серого, создавая иллюзию безжизненной, замерзшей пустоши. Места, где была тень, казались черными, как ночь, поглощающими в себя всякий свет и жизнь. В небесах не было ни одной звезды и даже облаков, лишь бескрайний, холодный космос, отражающий безжизненность пейзажа ниже.

Пустынный, мертвый мир. Вот что такое Хуэко Мундо. Ничего живого, кроме пустых, блуждающих среди дюн в поисках добычи. Единственное, что разукрашивало песчаные дюны, были какие-то странные деревья, их искаженные, изогнутые стволы и ветви создавали беспокойные тени на бледно-желтом песке. Их кора была грубой и мертвой, листья, если они когда-то и были, давно упали, оставив деревья вечно страдать в одиночестве.

— Двигаемся, — сказал лейтенант Сасакибе, его голос, несмотря на спокойный тон, нес в себе уверенность и непреклонность, которые вселяли уверенность в его подчиненных.

Мы сделали шаг и прыгнули в сюнпо, мгновенно ощутив, как ветер, взволнованный нашим быстрым движением, обвивает наши тела. Впереди, как призрак, возник разведчик, его фигура была твердой и непоколебимой, и он вёл нас вперёд по этому странному, песчаному миру. Перемещаться по песку было достаточно странно, каждый шаг оставлял после себя глубокий след, который, казалось, продолжал жить своей жизнью, медленно исчезая под действием неуловимого ветра. Похоже, что тут нужно будет полагаться чуть больше на духовные чувства, чем на глаза, которые могли легко обмануть в этой вечно меняющейся пустыне.

В один момент мы остановились, как по команде. Разведчик поднял руку, его силуэт вырисовывался против фона бледного, безжизненного неба, намекая нам, что нужно бы немного присесть. Последовав его тихому, но ясному указанию, мы присели, каждый из нас втягивая песок, ощущая его холодные зерна под пальцами, и стали ждать. Где-то вдалеке, словно призрак из другого мира, послышался утробный вой, который дополнился другим, более высоким по тональности криком, создавая дисгармоничный, но завораживающий хор. Только после, к нам, словно ленивая река, дошли легкие волны духовной энергии, которые намекали на достаточно жёсткую драку между двумя пустыми, их энергия колебалась, переплетаясь в опасном танце.

Внезапно, какой-то мощный энергетический удар, наполненный гневом и разрушением, прошёлся по земле, и даже на расстоянии мы почувствовали, как дрожь, словно предвестник разрушения, пронизала нас насквозь. Через несколько минут, которые казались вечностью в этой напряженной тишине, всё завершилось, оставив за собой лишь эхо уходящего грохота. Мы не стали подниматься или даже что-то делать, потому что в воздухе висело понимание, что разгоряченный монстр, возможно, с каплями ярости в его глазах, с большой радостью кинется на нас, если мы покажем хоть малейший признак угрозы.

Только когда разведчик сделал жест, что можно продолжать двигаться, мы, с облегчением в каждом вздохе, снова сделали шаг. Место, где сражались два пустых, выглядело как поле битвы, совсем не похожее на окружающую среду. Особенно больше внимание привлекала спёкшийся песок до состояния камня, громадные выбоины, словно раны земле, и другие следы, рассказывающие о жестокости прошедшего сражения.