Джульет Маккенна - Долг воина
— Пошли, Каз. — Велиндра взяла мага под руку, и трудно было сказать, кто из них кого ведет по широкой каменной лестнице.
— У тебя очень изящное платье.
Мыс Аллин ждали у двери, когда камергер впустит очередную пару. Муаровый шелк сливового цвета шел ее мышиного цвета волосам, и, если повезет, он будет не слишком конфликтовать с неизбежным румянцем толстушки.
Невинное удовольствие придало ее простому лицу неожиданную привлекательность.
— Барышня Авила заставила горничных перетрясти все гардеробы в резиденции, пока они не нашли для меня что-то подходящее.
Я посмотрел на собравшихся дам Имени. Вероятно, это платье из шкафов барышни Тейкери, учитывая его искусный покрой, маскирующий короткие ноги. Аллин повезло, что дамы Д'Олбриотов не вымахали до верзил Ден Хификенов и не были худышками вроде Тор Канселинов.
— Ваши билеты, сударыня, сударь.
Мы показали камергеру сложенные картонки, которые болтались у нас на запястьях, и он ввел нас как положено в изысканный салон.
— Как тут красиво, — прошептала Аллин.
— Говорят, пол выложен деревом, привезенным со всех уголков Старой Империи и Архипелага, — сообщил я ей с дружеской улыбкой.
Узор из кругов и дуг на полу являл взору искусное сочетание роскоши и рациональной строгости, хотя мы мало что могли видеть между юбками и бальными туфлями собравшихся дворян. Стены представляли тот же переход от старой расточительности к более поздней сдержанности, одиночные лепные ветки с листьями и цветы заменили собой пышные драпировки и замысловатые гирлянды более ранней эпохи, но, как и прежде, они нежно поблескивали сусальным золотом. Огромные двустворчатые двери в дальнем конце вели в Императорский бальный зал, который откроется, как только Тадриол будет готов принять своих гостей.
Темар остановился и задрал голову к потолку, не обращая внимания на входящие за нами пары. Высоко вверху в гипсовых панно изображались самые возвышенные сцены из древних легенд, какие только могли предложить первому Тадриолу художники нашего времени. В одном углу Дастеннин в короне из морских водорослей и ракушек разливал моря между этим миром и миром Иным. Напротив него Халкарион вешала в небе луны, прежде чем водрузить туда свою диадему из звезд и озарить темноту. В третьем углу животные равнин и леса стояли на коленях перед Талагрином, украшенным гирляндой из осенних листьев. В четвертом углу Дрианон прижимала к груди сноп пшеницы, по мановению ее руки расцветали деревья, и в следах ее ног распускались цветы.
Между всеми этими сценами другие боги соединяли два царства бытия в изумительно расписанных овалах. Аримелин пряла сны, что доходят к нам из Иного мира, Тримон ударял по струнам арфы, чтобы музыка летела через Тени и дальше, а Ларазион призывала ветер и дождь, не знающие границ. Острин с одной стороны исцелял больных, чье время оставить это царство еще не пришло, а с другой — радушно приветствовал тех, кто собирался вновь родиться, и вручал им чашу вина, которое сотрет память об их пребывании в Ином мире.
— Впечатляюще, но не слишком утонченно, — заметила Велиндра с иронией, разглядывая центральный плафон, где, равно величественные, стояли в круге Сэдрин с ключами, Рэпонин с весами и Полдрион с паромным шестом. Их кольцом окружали меньшие фигуры в тех же торжественных позах и древних одеяниях.
— Это настоящие портреты? — Авила изучала далекие фигуры.
— Видных сьеров того времени, — подтвердил я.
— Думаешь, они помнили, что ранг, подаренный Сэдрином, несет не только привилегии, но и обязанности? — многозначительно посмотрел на меня Темар.
— Пойдем дальше, — предложил я, — мы загораживаем вход.
Большой салон был уже полон. Мессир всегда приезжал одним из последних, чтобы поразить своим прибытием как можно больше людей и чтобы как можно меньше времени провести в пустой болтовне до того, как начнется бал.
— Ты уже сговорился с кем-то о танцах? — Аллин нервно теребила свой билет.
Я покачал головой.
— Для избранных такие балы — дело необычное.
Но я не единственный носил мундир. Тут и там мелькали несколько испытанных. Они с непринужденной фамильярностью двигались среди дворян под руку с хорошо одетыми женами. Я попытался вообразить, как Ливак ведет учтивый разговор о последних тормейлских сплетнях, пока я обсуждаю какой-то вопрос о торговле по приказанию сьера.
— Почему император хотел, чтобы мы пришли сюда? — вслух поинтересовалась Аллин.
— Очень хороший вопрос, — кивнул я.
Мне здесь действительно не место, верно? Я стоял на часах у входных дверей, когда честь и бремя сохранения праздничного порядка выпадали Д'Олбриоту, но я никак не ожидал, что стану гостем внутри.
— У Темара не будет недостатка в партнершах, — вздохнула толстушка.
Д'Алсеннен стоял с Камарлом у стола, где были выставлены чернила и перья. Несколько барышень Д'Олбриотов писали свои инициалы на его билете и предлагали ему вернуть эту любезность. Рядом с озабоченным видом болтался лакей.
Аллин повертела в руках свой бальный билет. На ее круглом лице я увидел легкое сожаление.
— Любишь танцевать?
— Да, — призналась она, немного краснея. — То есть любила там, дома.
— Маги в Хадрумале не танцуют? — По правде говоря, я никогда не задумывался о том, как развлекаются чародеи.
— Иногда, — ответила Аллин. — Но там очень мало музыкантов, и большинство магов танцуют так, будто у них сапоги надеты не на ту ногу.
— Знаете, почему из урожденных магов никогда не составить армию? — Велиндра подошла ко мне с другого бока, ее ясный голос прорезал благовоспитанный гул салона. — Девять из десяти магов не способны держать ритм, поэтому они никогда не смогут маршировать в ногу.
Я улыбнулся ее насмешливому тону, но, судя по сомнительным взглядам вокруг нас, эту шутку оценили немногие.
— Хотя Планир замечательно танцует, — продолжала Велиндра с заметным сарказмом. — Впрочем, как маг, он часто нарушает правила.
— А ты считаешь, что правила должны соблюдаться? — спросил я. — Разве ты не была ученицей Отрика? Он гнет правила в дугу, пока они не разлетятся в щепки.
Угловатое лицо Велиндры стало серьезным.
— По крайней мере те правила были одинаковы для всех. А теперь для Планира и его закадычных друзей они одни, а для остальных — другие.
— У тебя есть новости об Отрике? — Аллин встревоженно повернулась к ней.
— Нет. — Мимолетный блеск появился и исчез в карих глазах Велиндры. — И пора Планиру смириться с правдой. Сколько можно использовать эту историю с Келларином для оправдания своего бездействия и пренебрежения делами Хадрумала.
