David Eddings - Сияющая Цитадель
– Попробуй-ка вино, Брок, вдруг оно скисло.
– И то верно, – согласился другой. Он зачерпнул вина в сложенную чашечкой ладонь и шумно, с хлюпаньем, выпил. Авин поморщился.
– Вкус что надо, Тэл, – сообщил второй грубиян, и на его лице появилось задумчивое выражение. – Что, коли я наполню ведерко, покуда мы крышку еще не приладили? Волочить эту бочку вверх по лестнице дело нелегкое, и я здорово умаялся – в самый раз выпить.
– Неплохо придумано, – согласился Тэл.
Бородач подхватил деревянное, обитое бронзой ведро, которое Авин использовал вместо корзины для бумаг.
– Можно, я это возьму, Авин? – осведомился он.
Авин Воргунссон уставился на него, разинув рот. Это было уже слишком – даже для Талесии.
Кряжистый бородач вывернул содержимое ведра на пол и погрузил его в бочку.
– Готово, Тэл, – сказал он, ставя ведро на пол.
– Отлично, – отозвался Тэл. – Тогда приступим.
– Что вы делаете?! – визгливо закричал Авин, когда незваные гости двинулись к нему.
Они даже не подумали ответить. Невыносимо! Он – принц-регент! Никто не имеет права не замечать его!
Его подхватили под руки и легко понесли к бочке, как он ни вырывался. Он даже лягался, но и этим не мог привлечь их внимание!
– Ну, пошел! – ласково сказал тот, которого звали Тэл, все равно как коню, которого подталкивают в стойло. Двое без труда подняли Авина Воргунссона и ногами вперед затолкали его в бочку. Человек по имени Брок держал его, а другой, Тэл, вынул из холщового мешка молоток и пригоршню гвоздей. Он опустил крышку бочки на голову Авина и с силой надавил. Затем он постучал молотком по краям крышки, чтобы она легла на место.
Над поверхностью вина торчали только глаза Авина. Он задержал дыхание и бессильно замолотил кулаками изнутри по крышке бочки.
Ответом ему был другой, зловеще-размеренный стук – это Тэл хладнокровно приколачивал гвоздями крышку.
* * *На следующее утро после покушения на жизнь королевы Бетуаны дамы весьма твердо объявили Келтэну, что он свободен от своих обязанностей защитника Ксанетии. Келтэн, который сам нее себя и назначил на эту должность, относился к ней весьма серьезно, а потому был слегка уязвлен тем, что его так бесцеремонно отослали прочь.
– Им сейчас нужно побыть одним, – пояснил ему Вэнион. – Назначь нескольких рыцарей охранять их, но пусть едут поодаль, чтобы Ксанетии легче было прийти в себя. – Вэнион был солдатом, однако порой проявлял весьма глубокую проницательность. Спархок оглянулся через плечо. Сефрения и Бетуана с обеих сторон окружили опечаленную Ксанетию. Дэльфийка ехала, низко опустив голову и прижимая к себе Флейту. Женщины словно возвели стену вокруг своей убитой горем сестры. Сефрения, скакавшая бок о бок с Ксанетией, то и дело протягивала руку и ласково касалась дэльфийки. Расовые различия и тысячелетия упорной ненависти были сметены сейчас этим всеобщим родством всех женщин в мире. Сефрения даже не вспоминала об этих старинных преградах, утешая ту, что еще недавно была ее врагом. Бетуана была не менее заботлива и, несмотря на столь наглядное зрелище ужасных последствий прикосновения Ксанетии, шагала совсем рядом с дэльфийкой.
Афраэль, разумеется, полностью владела ситуацией. Она ехала, обвив руками талию Ксанетии, а прикосновение Афраэли было одной из самых могучих сил в мире. Спархок был уверен, что на самом деле Ксанетия отнюдь не так сильно страдает. Богиня-Дитя не допустила бы этого. Столь явный ужас и раскаяние анары перед тем, что она вынуждена была совершить, целиком и полностью предназначались для двух ее утешительниц. Афраэль хладнокровно и неуклонно уничтожала расовую нетерпимость Сефрении и суеверную неприязнь Бетуаны тем, что, не мудрствуя лукаво, подчеркивала горе и отчаяние Ксанетии.
Афраэль легко было недооценить, когда она пребывала в одном из бесчисленных своих воплощений своенравной маленькой девочки, и это, наверное, была главная причина, почему Богиня-Дитя предпочитала оставаться именно такой. Спархок, однако, видел в бронзовом зеркале смутное отражение настоящей Афраэли, и та Афраэль вовсе не была своенравной и легкомысленной малышкой. Афраэль всегда точно знала, что делает и чего хочет добиться. Спархок ревностно хранил в памяти неясный облик настоящей Афраэли, чтобы вспоминать его всякий раз, когда улыбки, объятия и поцелуи начнут затуманивать его рассудок.
* * *Дальше к северу дни определенно становились короче. Солнце сейчас вставало далеко на юго-востоке, невысоко поднималось над южным горизонтом и быстро уходило за край земли. По ночам новый слой инея нарастал на морозном кружеве минувшей ночи, потому что у бледного слабеющего солнца уже не хватало сил растопить то, что приготовили ему ночные заморозки.
Незадолго до заката навстречу им по покрытой инеем лесной тропе легко выбежал рослый атан. Он направился прямиком к королеве Бетуане и ударил себя кулаком в грудь в церемониальном салюте. Бетуана тотчас же знаком подозвала к себе Спархока и остальных.
– Послание от Энгессы-атана, – кратко сказала она. – На берегу у восточного края стены – враги.
– Тролли? – быстро спросил Вэнион. Рослый атан покачал головой.
– Нет, Вэнион-лорд, – ответил он. – Это эленийцы и по большей части не воины. Они рубят деревья.
– Строят укрепления? – спросил Бевьер.
– Нет, рыцарь церкви. Они связывают деревья вместе, чтобы сделать штуку, которая плавает.
– Плоты?! – воскликнул Тиниен. – Улаф, ты говорил, что тролли боятся моря. А способны ли они обогнуть стену на плотах?
– Трудно сказать, – ответил светловолосый талесиец. – Гвериг совершенно точно переплыл озеро Вэнн на лодке и наверняка должен был во время Земохской войны тайком пробраться на какое-нибудь судно, следующее из Талесии в Пелозию, чтобы нагнать короля Сарека, но Гвериг был не похож на других троллей. – Он взглянул на атана. – Они строят плоты к северу или к югу от стены?
– Они по эту сторону стены, – ответил атан.
– Но ведь это же бессмысленно? – удивился Келтэн.
– Боюсь, что да, – признал Улаф.
– Спархок, – сказал Вэнион, – думаю, нам стоит поближе взглянуть на этих строителей. Покушение на Бетуану недвусмысленно говорит о том, что мы уже привлекли внимание Заласты, так что цель нашей прогулки по лесам достигнута. Соединимся с Энгессой и Крингом и выясним, добрался ли до берега Сорджи. Зима надвигается быстро, и, думаю, все мы предпочли бы разобраться с троллями прежде, чем наступит полярная ночь.
– Не займешься ли ты этим, Божественная? – обратился Спархок к Афраэли. – Я бы попросил Беллиом, но ты и сама управляешься так хорошо, что мне не хотелось бы оказаться неблагодарным, переложив твои обязанности на другого.
