Владимир Корн - Звезда Горна
Уходила целая колонна, тридцать воинов с Вороном во главе и около двадцати рабочих, будущих старателей. Одних только телег было около десяти. Еще раньше в Ингард отправился Пелай, чтобы подготовить на месте плацдарм для броска в степи в виде запасов продовольствия и той части снаряжения, которую не имело смысла тащить с собой из столицы.
Со мной остались Прошка, и еще, что меня приятно удивило, Кот. До этого я считал, что пара Диких не может расставаться. Кот успокоил меня, ничего страшного не происходит, просто его присутствие здесь так же необходимо, как и поездка Ворона в степь.
А еще через неделю пошел дождь, явление довольно необычное в это время года. Мы сидели с Янианной и я безуспешно пытался ее развеселить. Настроение Яны было под стать погоде, а может, все дело было в особенностях женской физиологии.
Все надоело, жаловалась она, и этот мерзкий дождь, и балы, и все эти лица, что меня окружают.
Внезапно, как это обычно у меня бывает, мою голову посетила интересная мысль.
— Янианна, может быть, стоит попробовать устроить бал-маскарад? -
— Бал-маскарад? — переспросила она — А что это такое? -
— Ну как же, это такой бал, лица всех участвующих в котором прикрыты полумасками из бархата или еще из какой-нибудь ткани. Все дамы необычно одеты, например, в костюмы глонок, пейзанок, куртизанок, наконец. Словом, кому, что в голову придет. Дамы могут себе позволить одеться несколько фривольней, чем обычно — с этими словами я чуть обнажил прелестное плечико девушки — ведь никто никого не узнает. Господа тоже в маскарадных костюмах, в париках, с приклеенными бородами и усами. Представляешь, как будет весело. Все прибывают на бал инкогнито, в каретах безо всяких гербов, и, даже мужья вполне могут не узнать своих жен, если последние не захотят этого, конечно. Я знаю одну историю о подобном бале, когда некий граф без ума влюбился в таинственную красавицу, и весь вечер безуспешно добивался ее. Он обещал ей все золото мира, грозил засыпать драгоценностями, умолял на коленях, словом вел себя, как влюбленный по уши мальчишка. Когда же он, наконец, добился своего, и попросил снять маску, оказалась, что эта самая таинственная красотка — его жена. Говорят, графиня хохотала всякий раз, когда вспоминал выражение лица своего мужа. Еще говорят, она рассказывала, что ее муж не проявлял в любви столько страсти ни до, ни после этого случая. —
Янианна слушала меня очень внимательно, и, когда я закончил, расцеловала меня в обе щеки, запрыгав на месте как девчонка, так ей понравилась идея.
Последующие две недели до бала прошли в суматошной подготовке к балу — маскараду.
Я сам вместе с Гростаром разработал яркие и красочные приглашения на тот самый бал, где, помимо текста приглашения, имелись подробные разъяснения относительно новинки сезона. Пресытившаяся аристократия охотно приняла идею такого бала, и в эти две недели во всей столице не было других разговоров, кроме как о нем. Несколько раз я пытался выведать у Яны, в чем она будет одета и смогу ли я узнать ее, но не тут-то было. Девушка делала таинственное лицо и заявляла, пусть, мол, сердце твое подскажет. Я уже успел десять раз пожалеть о своем предложении, попробуй, узнай, смешно говорить, сердце подскажет. Это на словах просто, а на деле….
Как оказалось, волновался я совершенно напрасно. Разве может кто-нибудь еще обладать такой грацией движений, такой волнующей походкой, и еще тысячами других примет.
Сам я явился в костюме старого морского волка, пирата южных морей, которых мне доводилось видеть три года назад, когда я еще только попал в этот мир. Накладные борода и усы, алая косынка на голове, безразмерные шаровары ярко-зеленого цвета, синяя, расписанная золотой нитью жилетка на белой шелковой рубашке и много, много всяких побрякушек, начиная с серьги в левом ухе и заканчивая множеством перстней и цепочек. Словом, я полностью скопировал виденного мною тогда капитана пиратского катласа, двухмачтового парусника с косым вооружением.
Знать веселилась вовсю, ведь маскировка позволяла некоторым из них вытворять такое, чтобы и в голову им не пришло, будь они в обычной одежде. Не так уж и мало дам действительно прибыло в наряде куртизанок, возможно проявив, таким образом, свою внутреннюю сущность.
Янианна была одета в костюм, который, по замыслу его создателей, должен был создать образ девушки — крестьянки. Вообще-то он таким и являлся, но за каждый бриллиант из ее украшений можно было купить деревеньку вместе с ее округами, а то и вместе с замком местного барона или графа. Это не говоря о качестве тканей, которым бедным крестьянкам и видеть то не приходилось, не говоря уже про, то чтобы носить.
И выглядела она в этом наряде так, что мне немедленно хотелось поднятье на руки и унести туда, где ни один нескромный взгляд не сможет посмотреть на то что, по моему мнению, смотреть никто кроме меня не имеет права.
Яна веселилась вместе со всеми, лихо отплясывая народные танцы, а почему нет, соответствовать так соответствовать, затем все чаще начала оглядываться по сторонам, явно пытаясь кого-то увидеть. Надеюсь, что меня.
Янианну действительно никто не узнавал, но, если таковые и находились, то они тщательно делали вид, что не признают Ее Величество. К ней постоянно подходили кавалеры, приглашая ее на очередной тур, либо же просто пытаясь обратить на себя внимание, но это происходило обычно, не так как обращаются к Ее Величеству. Сначала это ее очень забавляло, приятно, когда в тебе видят красивую девушку, не императрицу и проявляют внимание именно по этой причине, но ни по какой другой.
Когда же Янианна начала проявлять признаки беспокойства, отшивая одного кавалера за другим, я решил, что достаточно, пора обнаруживать себя. Подойдя к ней, и отвесив поклон, обратился хриплым низким голосом, не выходя из образа старого морского бродяги.
— Такая юная и красивая леди не должна скучать в одиночестве. Даже маска не в состоянии скрыть Вашу красоту, которой может позавидовать сама императрица Янианна. Только одно Ваше слово, таинственная незнакомка и я составлю компанию на весь остаток вечера и даже больше, всего лишь одно слово. —
Яна метнула на меня взгляд, далеко не самый дружелюбный и ласковый, затем холодно сказала.
— Не утруждайте себя, сэр пират, очень Вас прошу. —
— Но может все-таки…. -
— Вы еще здесь? — голос ее прозвучал удивленно — а зря, очень зря — и отвернулась, окончательно потеряв ко мне интерес.
— Что ж, видимо, придется сегодня вечером мне в одиночестве пить свой шоколад —
все тем же голосом прохрипел я.
Когда уже совсем собрался отойти прочь, Яна остановила меня, потянувшись рукой, чтобы сорвать маску. В последний момент она передумала и лишь отогнула ее, обнажив мою левую щеку. Небольшой шрам, украшавший мое и без того мужественное лицо, никуда не делся, в чем она смогла убедиться сама.
