Дмитрий Воронин - Несущие Свет. Противостояние
Но ведь дело солдат — не в том, чтобы умереть, а в том, чтобы выиграть битву. И если селяне прикроют гвардию от первого, самого страшного удара, если враг вступит в бой с гвардейцами уже уставшим, уже утратившим азарт боя — может, это позволит избежать полного поражения… не допустит врага до их полей, домов, детей…
А что бы она сказала, если бы между имперскими клинками и инталийскими копьями стоял ее сын или ее муж? Детта не задумывалась над такими вопросами.
Так или иначе, но имперцы, частично уничтожив, частично рассеяв ополчение, схватились с меньшими по численности, потрепанными, но еще представлявшими собой существенную силу гвардейцами Инталии — и откатились, ударившись о несокрушимую стену щитов. Боевые клинья индарской пехоты, буквально перемоловшие баронскую конницу, тем самым в очередной раз доказав свою эффективность, отошли, выравнивая строй и готовясь к новой атаке. А пока солдаты Ульмира вновь и вновь бросались на сомкнутые щиты гвардии.
АрХорн, взбешенный неудачной атакой баронской латной конницы, закончившейся почти полным ее уничтожением, бросил в бой свои последние резервы — остатки кавалерии Ордена, и снова боевой клич светоносцев прогремел над полем.
Эта атака была бы обречена — если бы рыцари нацелились на индарских наемников, которые, как известно, никогда не отступают. Но бронированные кони врезались в нестройные ряды простой пехоты, многочисленной, неплохо обученной, но не обладающей силой духа индарцев. Брошены увязшие в телах копья, взметнулись длинные мечи, началась жестокая резня — клинки рыцарей не оставляли шансов пешим солдатам, а если кому-то и удавалось стащить воина в белых доспехах с седла, то на месте поверженного светоносца тут же возникали двое других. На головы солдат обрушились потоки огня и льда — каждый второй белый рыцарь был магом, пусть и не очень сильным, и сейчас в дело пошли все заготовки — пехоту окутали огненные облака, прорезали воздух огненные и ледяные стрелы, взметнулись над полем боя стайки все сжигающих на своем пути фаербердов. И нещадно избиваемая пехота дрогнула, подалась назад… отступила — хотя со стороны это здорово напоминало бегство. Со стороны все происходящее казалось безумием, словно бы лучший орденский полководец помешался от страха перед поражением — поредевший рыцарский клин ударил по имперцам с фланга, но одновременно стал чрезвычайно уязвим. Шеренги наемников пришли в движение, намереваясь смять белых рыцарей, как это было сделано только что с их предшественниками, опустились тяжелые копья… Но произошло то, на что, собственно, и рассчитывал арХорн.
Толпа бегущих накатилась на ряды наемников. Индар брал золото — много золота — за то, чтобы драться с Инталией, а не за то, чтобы нанизывать на копейные жала своих же нанимателей. И их ряды разорвались, смялись, рассыпались на отдельные кучки, пропуская бегущих… а мгновением позже уцелевшие светоносцы, сделав свое дело, уже уходили с опасной позиции, и перед наемниками вновь выстроились, сомкнув щиты, гвардейцы. Готовые стоять насмерть.
И гуранские трубы сыграли отступление. Эта битва завершилась. Не так, как того хотелось бы арХорну, но и у имперских генералов исход сражения радости не вызвал.
А вечером неожиданно поступил приказ отходить. Раненых — тех, кому можно было еще помочь, спешно погрузили на телеги, остальных же… что ж, лучше принять смерть от милосердной руки лекаря, чем попасть живым в руки гуранских некромантов. И колонны солдат, окружив телеги с изрубленными телами, двинулись назад, на северо-запад. К Торнгарту. Детта замолчала, заметив, что молодая волшебница уже давно спит. Провела рукой по волосам мечущегося в бреду рыцаря, вздохнула. Ему тоже осталось недолго…
Когда Бетина снова пришла в себя, был уже поздний вечер, на небе сквозь разрывы в облаках виднелись первые, еще бледные звезды. Телега стояла неподвижно, откуда-то тянуло дымком костра, дразнящим запахом жареного мяса. Она шевельнулась, и сразу же на ее плечо опустилась рука.
— Вы проснулись, госпожа? — поинтересовался мужской голос.
— Да…
— Вас просят прибыть в шатер Вершителя арХорна, госпожа.
— Зачем?
Вопрос был неуместен. Если полководец призывает — следует явиться немедленно… а лучше еще быстрее. Но девушка еще не вполне отошла от воздействия сонного зелья.
— Мне велено лишь передать вам приказ командующего, госпожа, — ответил все тот же голос. — Вы в состоянии ходить? Я провожу вас.
Бетина медленно села, затем спрыгнула — нет, скорее сползла на землю. Тут же закружилась голова, и сильные руки посланца подхватили ее пошатнувшееся тело.
— Позвольте помочь, госпожа.
Она испытывала странное чувство, к которому пока не могла привыкнуть. «Госпожа…» Совсем недавно она была ученицей, и такое обращение — не как к равной, а как к высшей, было ей в новинку… но слышать это было приятно. Бетина оперлась о плечо солдата, по сути, повиснув на нем, и неспешно двинулась через лагерь. Повсюду горели костры, лекари и простые солдаты хлопотали возле раненых — меняли повязки, кормили. На многих кострах варились лечебные отвары, она узнала запах лекарственных трав. Отовсюду доносился лязг железа — воины правили доспехи, точили клинки, используя затишье, дабы подготовиться к следующей, наверняка недалекой битве.
Раненых было очень много… большинство так и лежали на телегах, те же, кто был ранен легко, старались хоть в чем-то помочь уцелевшим. Девушка заметила солдата, обрубок ноги которого перетягивали темные тряпки, — тот сидел, прислонившись к колесу телеги, и медленно водил точильным камнем по лезвию меча, рядом лежало еще два клинка. В стороне люди копали землю. Не было сомнений: утром, с уходом колонны, на месте ночлега останется немало печальных холмиков — быть может, в будущем эти холмики сольются в один каменный курган, и также, как у границы долины, проезжающие путники будут бросать на последнее прибежище воинов новые и новые куски гранита.
Шатер командующего был, разумеется, самым большим. И не потому, что арХорн нуждался в каких-либо особых удобствах, — будучи рыцарем, он, бывало, спал и на голой земле, завернувшись в походный плащ. Но сейчас просторный шатер служил местом совета военачальников, и вокруг него стояло кольцо стражников, не допускавших излишне любопытных. Бетину пропустили, не задавая вопросов, — видимо, о ее приходе охрана была предупреждена.
Сопровождающий молодую волшебницу воин ввел ее в шатер, помог сесть на складной стул — не слишком удобный, но лучше уж так, чем стоять, пошатываясь и рискуя в любой момент повалиться на землю, — и, коротко отдав честь Ингару, вышел. Бетина оглядела собравшихся. Большинство она знала, были и новые лица… то тут, то там мелькали повязки, многие — с кровавыми расплывшимися пятнами.
