Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн
– Вы по-прежнему можете предоставить решать ей, – заметил Лларимар. – Вы же отдали ей свои приказы.
– Я знаю, – промолвил Гимн.
Они замолчали.
«Так что все сводится к этому, – подумал Гимн. – Первый, кто изменит приказы, захватит контроль над всеми двадцатью тысячами. Остальные окажутся вне игры».
Что он выберет? Сидеть и позволять истории идти своим чередом или вмешаться и все испортить?
«Кто бы ты ни был, – подумал он, – откуда бы ты не послал меня обратно, почему ты просто не оставил меня в покое? Я уже прожил одну жизнь. Я уже сделал свой выбор. Зачем ты отправил меня обратно?»
Люди все еще не отвернулись от него, как бы ни старался он этого добиться. Ему было достоверно известно, что он один из самых популярных возвращенных, что к нему приходят больше посетителей и приносят больше произведений искусства, чем к кому-либо еще. «Ну правда, – подумал он, – что с ними не так? Неужели им так необходим предмет поклонения, что они предпочитают боготворить его, нежели задуматься о том, что их религия может оказаться фальшивкой?»
Всематерь утверждала, что некоторые так и думают. Она беспокоилась об ощутимом недостатке веры у обычных людей. Гимн не был уверен, что согласен с ней. В теории он понимал, что боги, прожившие дольше, были слабыми, потому что лучших из них система быстро побуждала принести себя в жертву. Однако к нему сейчас приходило столько же просителей, сколько и в самом начале. К тому же для статистической достоверности было выбрано слишком мало богов из их общего количества.
Или он просто занимается пустяками? Гимн оперся на перила, окидывая взглядом лужайку со светящимися шатрами.
Похоже, настал его звездный час. Наконец-то он мог доказать себе, что он всего лишь никчемный прожигатель жизни. Момент был идеальный. Если он не будет ничего делать, Всематери придется принять армии и оказать сопротивление Авроре Соблазна.
Этого ли он хотел? Всематерь держалась отчужденно от остальных богов. Она не часто посещала Придворные Ассамблеи и не слушала дебаты. А Аврора Соблазна активно участвовала во всем этом. Она хорошо знала всех богов и богинь. Она понимала последствия и была очень хитра. Из всех богов только Аврора начала предпринимать шаги для захвата контроля над армией.
«Сири не представляет угрозы», – подумал он. А если кто-то ею манипулирует? Обладает ли Всематерь политическим чутьем, чтобы понять опасность? Поймет ли Аврора, что Сири не подавлена, если он не укажет на это?
Если он самоустранится, то это может дорого обойтись. Он будет винить себя за то, что сдался.
– Кто она, Лларимар? – тихо спросил Гимн. – Молодая женщина из моих снов. Она была моей женой?
Верховный жрец не ответил.
– Мне нужно знать, – произнес Гимн, поворачиваясь. – Мне правда нужно знать.
– Я... – Нахмурившись, Лларимар отвел взгляд и тихо сказал: – Нет. Она не была вашей женой.
– Возлюбленной?
Жрец покачал головой.
– Но она много значила для меня?
– Очень, – сказал Лларимар.
– Она еще жива?
Лларимар помедлил и наконец кивнул.
«Еще жива», – подумал Гимн.
Если город падет, она окажется в опасности. Все, кто поклоняются Гимну Света, - все, кто рассчитывают на него, несмотря на все его усилия, – окажутся в опасности.
Т'Телир не может пасть. Даже если начнется война, здесь не будет сражений. Халландрен не был в опасности. Это самое могущественное королевство в мире.
Но как же его сны?
Ему дали только одну настоящую обязанность в правительстве. Принять командование десятью тысячами безжизненных. Решать, когда их посылать в бой, а когда нет.
Еще жива...
Он развернулся и направился к лестнице.
* * *Анклав безжизненных формально был частью Двора Богов. К огромному зданию, расположенному у подножия плато, вел крытый переход.
Гимн Света вместе со свитой начал спускаться по лестнице. Они миновали несколько постов охраны, хотя Гимн не понимал, зачем нужны стражники в коридоре, ведущем за пределы двора. Он всего пару раз посетил анклав, в первые недели после своего возвращения, когда ему велели дать управляющую фразу своим десяти тысячам солдат.
«Наверное, мне следовало приходить чаще», – подумал он. Но чего ради? О безжизненных заботились слуги, следя за тем, чтобы ихорный спирт в их телах был свежим, чтобы они тренировались и... что еще там делают безжизненные?
Лларимар и еще несколько жрецов запыхались от продолжительного спуска в бодром темпе. У Гимна таких проблем, разумеется, не было, ибо он находился в прекрасной физической форме. На некоторые стороны своей божественности он никогда не жаловался. Двое стражников открыли дверь в огороженную территорию. Естественно, она была огромной и тут хватало места для сорока тысяч безжизненных. Здесь располагались четыре больших похожих на склады участка для разных групп безжизненных, беговая дорожка для них, помещения, заполненные камнями и металлическими блоками, чтобы поднимать их для поддержания мускульной силы, и лазарет, где проверяли и обновляли ихорный спирт.
Они прошли по нескольким извилистым проходам, предназначенным для того, чтобы запутать тех, кто попытается проникнуть на территорию и нанести удар по безжизненным. Добравшись до поста охраны возле больших распахнутых ворот, Гимн Света прошел мимо живых стражников и посмотрел на безжизненных внутри ограждения.
Он забыл, что их содержат в темноте.
Лларимар жестом велел двум жрецам поднять светильники. Дверь открылась на смотровую платформу. Внизу простирался склад, заполненный рядам застывших в молчаливом ожидании солдат. Они были в броне и с мечами в ножнах.
– Здесь в ряду есть брешь, – сказал Гимн.
– Некоторых забрали на тренировку, – ответил Лларимар. – Я послал за ними слугу.
Гимн кивнул. Безжизненные стояли с открытыми глазами. Они не шевелились и не кашляли. Разглядывая их, он вспомнил, почему у него никогда не возникало желания вернуться и произвести смотр своих отрядов. Они заставляли его нервничать.
– Выйдите все, – произнес Гимн.
– Ваша милость? – спросил Лларимар. – Вы не хотите оставить нескольких жрецов?
Гимн покачал головой.
– Нет, я произнесу фразу сам.
Лларимар замешкался, но все же, кивнув, исполнил приказ.
По мнению Гимна, надежного способа хранить командные фразы не существовало. Оставлять их в руках единственного бога означало рисковать их потерей в случае убийства хранителя. Однако чем больше людей знают командные фразы, тем больше вероятность того, что они выдадут секрет за взятку или под пытками.
