Глен Кук - Солдаты живут
— Она начала храпеть сразу после того, как мы привезли сюда Дщерь Ночи, — сообщила Шукрат, — Но я не придала этому значения.
— У тебя не было для этого причины.
Аркана кивнула:
— А я и не замечала, что она не храпит.
На подоконнике хихикнула белая ворона.
— А в детстве она храпела? — спросил я ее.
Ворона снова хихикнула. Девочки взглянули на меня, потом на птицу. И, поскольку не были дурочками, сразу догадались, что это не просто белая ворона с дурными привычками. А будучи чародейками, вскоре поняли и то, что это настоящая ворона, а не некое существо, для которого обычной формой является ее отсутствие.
— Если допустить, что она спит, то дрыхнет она уже давно. И пора бы ей уже проснуться. — Я легонько прикоснулся к жене. Она не отреагировала. Я потряс ее, уже не столь нежно. Она застонала, что-то пробормотала, повернулась на бок и подтянула колени к животу, — Нечего тут прикидываться! — заявил я. — Пора вставать.
Девочки заулыбались, уловив мое облегчение.
Теперь она действительно просто спала, пусть уже давно и могла проспать еще немало.
— Вставай, женщина! Нас ждет куча работы. Ты и так выдрыхнулась за десятерых.
— Мою долю она проспала точно.
Госпожа приподняла веко. И одновременно пробормотала нечто неразборчивое, подозрительно напоминающее одну из ее традиционных утренних угроз.
— Даже такая лошадиная доза сна ни на волос не улучшила ее характер, — констатировал я. — Я это ей припомню, как только она снова заявит, что такая злая, потому что не выспалась.
— Хочешь, я вылью на нее ведро холодной воды? — предложила Аркана. При желании она могла быть и нахальной ведьмочкой.
— Да, купание ей не помешает.
Госпожа снова зарычала, но на сей раз в неуклюжей попытке показаться веселой.
— Даже не пытайся быть хорошей девочкой, — сказал я. Человеческое тело устроено так, что возвращение из комы в хорошем настроении попросту невозможно.
За это время в горле у нее пересохло. Когда мы дали ей напиться, она спросила:
— Где мы? И сколько я продрыхла на сей раз?
Я успел потерять счет дням.
— Дней пятнадцать? Минимум. А может, и дольше, — ответила Шукрат. — Ты отсыпалась за всех нас. Мы были слишком заняты.
Госпожа осмотрелась и поняла, что не была здесь прежде. Она не могла видеть Бубу с места, где сидела.
— Война закончилась, — сказал я. — Мы победили. Вроде того. Аридата Сингх сдался. И мы предложили им хорошие условия.
— И Могаба ему позволил? — удивилась Госпожа, все еще медленно соображая.
— Его больше нет с нами.
— Мне нужно поговорить с тобой об этом, папуля, — вмешалась Шукрат. — Я побывала на той песчаной отмели…
Я жестом велел ей помолчать. Рядом мог оказаться кто-то из приятелей Тобо.
— С нами больше нет очень многих, — продолжил я. — Включая почти всех, кто отправился с тобой в город в ту ночь, когда тебя накрыло. И Дрему тоже, только позднее. Она угодила в засаду. Ее сменил Суврин. Он повзрослеет и еще станет настоящим Капитаном. Пока мы ему помогаем.
— И не забудь князя и генерала Чу, — добавила Аркана. — И Михлоса. Мне его не хватает.
— Потому что он ходил за тобой по пятам и вздыхал, как озабоченный кобель, — фыркнула Шукрат. — А ты вертела им, как хотела.
— А кто вертел задницей и строил глазки, когда он оказывался поблизости?
— Девочки!
— Что?
— Я просто ревную. Ну где вы были, когда мне было столько, сколько сейчас Михлосу?
— Что еще мне нужно знать? — вмешалась Госпожа.
— Дворец пал. Мы заняли город. Сейчас там командует Аридата Сингх и заставляет Аркану вертеть задницей и строить глазки, когда оказывается Поблизости от нее. Мы пока не знаем, как решится вопрос с наследованием власти. Мы захватили Бубу и Хадидаса. Уничтожили Книги мертвых. А Бубу здесь. И можешь на нее посмотреть, если захочешь. — Я протянул руку, чтобы помочь ей встать. Если она захочет. — Она красавица.
— Хочу. Но не смогу встать сама. Я даже сидеть вряд ли смогу долго, если мне не помогут.
Ворона фыркнула.
Госпожа уставилась на птицу долгим и суровым взглядом. Потом осчастливила меня таким же.
— Как твоя связь с Киной? — поинтересовался я.
— Что значит, как моя связь?
— Я что, заикаюсь? Она сохранилась? Стала сильнее? Или слабее?
— А что?
— А то, что я хочу это знать. Почему ты не отвечаешь?
Девочки испугались. Вид у них стал такой, точно им захотелось оказаться где-нибудь в другом месте.
— Она не овладела мной, пока я спала, — если тебя именно это интересует. Однако у меня были кошмарные сновидения. Я словно целый век провела в ловушке ее воображения. Но она не обращала на меня внимания. У нее на уме было нечто другое. — Госпожа едва не скрежетала зубами, выговаривая каждое слово. Ей не хотелось об этом рассказывать. — Но эти кошмары давно прекратились.
Я ее понимал. Единственное место, где я хотел появиться, находится здесь, где это вряд ли кто-либо даже заметит.
— У тебя сохранилось какое-то чувство времени? Я вот думаю… может, что-то из случившегося здесь изменило то, что происходило с тобой там?
— Чувство времени? Это длилось вечность. Или мгновение. Кина ощущает время совсем не так, как мы. Но это ее совсем не угнетает. Пойдем. Покажи мне мою дочурку. Пока я не свалилась.
Она попыталась встать. Шукрат и Аркана подхватили ее под руки и подняли.
— Она всегда такая вредная, когда просыпается, папуля? — спросила Аркана.
— Если хочешь стать частью семьи, то привыкай. Это нетрудно, если не принимать ее слова на свой счет. — Я усмехнулся, когда Госпожа поинтересовалась, понравится ли мне, если она перестанет переходить на личности. — Сегодня она не очень занудная.
Ворона зашипела. Ее явно не волновало, поймет ли ее Госпожа. Более того, то, что она произнесла, звучало как: «Сестра, сестра». Именно так над ней поиздевалась Госпожа несколько лет назад, когда смотрела на мир глазами другой вороны.
Любопытные существа, эти белые вороны. Одна из них постоянно ошивалась поблизости, то улетая, то прилетая, еще со времен осады Деджагора. С того времени, когда ее глазами смотрел Мурген. Чаще всего. Я так думаю. Но не Шевитья ли определял, чей разум станет управлять вороной? Настолько ли велика его власть, что он способен влиять и на события за пределами равнины?
А это объяснило бы очень многое. Возможно, даже трудности с перемещением во времени, которые когда-то испытывал Мурген. Но это также означало бы и то, что Душелов не причастна ко многим преступлениям, которые мы ей приписывали. А я вовсе не уверен, что мне хочется, чтобы это оказалось именно так.
