Инжуна Каражанова - Альянс Ангелов
— Сунор?! — выдохнул Дамраф. — Моя дочь! Что с моей дочерью?!
Аялла поражённо качала головой, отказываясь верить в услышанное.
— Вы увидите сами, — негромко произнесла Миерна, сложила руки лодочкой, и в них вспыхнуло чёрное пламя. Пламя разгоралось всё больше и больше в её ладонях, а затем стало сплошной завесой, в которой вдруг начали появляться образы.
И Дамраф с Аяллой увидели Ангелов, упивающихся волшебным могуществом артефактов в их руках. Они грабили, мучили и убивали людей, устраивали пьянки и оргии. Но сердце Дамрафа ухнуло в бездну, когда он увидел Сунор. Лицо её было покрыто кровоподтёками и синяками, она сидела на грязном полу, руки её были связаны, а сама она ничего не соображала, смотрела затуманенными глазами, но не видела. Джара подходила к ней и насильно вливала ей в рот вино, а затем к его дочери подходили друзья Джары, Ивор и Тэллар, и…
— Всё! — выкрикнул Дамраф, вскочив. В глазах его стояли слёзы. — Уберите это! Я не могу это видеть!
Аялла тоже поднялась и обняла его. Миерна сложила руки, и пламя и образы мигом исчезли. Дамраф беззвучно зарыдал, шепча: "Сунор, Сунор, доченька, девочка моя…" Затем он повернулся к друидам.
— Где?! — взревел он. — Где эти мрази?! Подонки! Я найду их! Я разорву их на части!..
— Они ещё на Поднебесье, но скоро поплывут обратно и прибудут в Ханелас, — ответил Кельдан.
Дамраф громовым голосом позвал слугу, и тот вбежал, испуганно моргая.
— Быстро! Позови мне гонца из Ханеласа! НЕМЕДЛЕННО!
Слуга сорвался с места и исчез за дверью.
Аялла сжала плечо Дамрафа.
— Что ты собираешься делать?
— У нас мирное соглашение с Ханеласом. Пусть гонец скачет прямо к королю, а тот разошлёт объявления по всей стране. Тот, кто принесёт мне головы этих сукиных детей, получит золото… А тот, кто приведёт мне Сунор… тоже золото… драгоценности… сколько захочет… всё, что угодно… Моя девочка!..
— Мы уважаем ваше горе и скорбим вместе с вами, — осторожно перебила его Миерна. — Но вы не должны забывать о Книге. Пусть те, кто будет охотиться за головами Ангелов, знают, что они должны принести в целости и сохранности все вещи, которые они у них найдут. Мы попробуем с помощью артефактов сами уничтожить Книгу.
Дамраф был не в силах что-то обсуждать, поэтому Аялла ответила за него.
— Да, конечно… Мы объявим, что за их вещи будет выплачено.
— И ещё Джара. Её нужно оставить в живых и привести к нам.
Дамраф поражённо уставился на неё.
— Вы хотите…
Миерна подняла руку, пресекая его фразу.
— Она нужна для того, чтобы уничтожить Книгу. Затем вы сможете сделать с ней, что должно. Заключение, казнь… это будет вашим законным правом.
Дамраф сжал руки в кулаки.
— Это будет самая жестокая казнь за всю историю Таэрии!
Друиды кивнули.
— Мы будем держать с вами связь.
В этот момент вошёл слуга с ханеласским гонцом, и Аялла велела ему привести её чародейку.
Миерна соединила руки, скрывая их под широкими рукавами своего одеяния, а затем вновь развела и протянула Дамрафу что-то на ладони. Через мгновение он понял, что это несколько длинных иссиня-чёрных волос. Он озадаченно посмотрел на друидку.
— Зельда останется с вами. Отправьте её в Ханелас со своими чародеями, и она поможет вам найти Джару.
Дамраф кивнул. Зельда приняла волосы Джары из рук Миерны и шагнула в сторонку.
Вошла Триша и открыла портал к Тадору. Миерна и Кельдан, поклонившись мужчине и женщине, отбыли.
Зельда молча стояла сбоку от Дамрафа, пока он отдавал гонцу указания.
Аялла спросила, нужна ли Дамрафу её помощь, но он отказался и попросил её выйти. Аялла всё понимала и, разумеется, даже не думала обижаться. Она сказала ему, чтобы звал её или Тришу, как только они понадобятся, и вышла вместе со своей чародейкой. Та покинула свою госпожу, и Аялла ушла в свои покои.
Сердце у неё болело за Дамрафа, но на душе было неспокойно. Картины, которые они увидели в чёрном пламени, были настолько реальны… Но Аялла отказывалась верить в то, что видела. Да, она не знает достаточно хорошо Джару и её друзей (хотя в тот день, когда она их впервые встретила, они показались ей храбрыми и достойными людьми, а сама Джара с беззаветной отвагой бросилась навстречу огромному смерчу — уже это говорило о многом), но Аялла знала, что Хаарт — настоящий рыцарь, добрый, великодушный, смелый… А Змейка — целительница, и во время битвы она самоотверженно ухаживала за раненными воинами… Аялла не знала их лично (до того дня, когда Альянс покидал Арлан), но ей рассказывала о них Аира. Она была их другом… И то, что глава Ордена Солнца увидела в пламени, абсолютно не вязалось со словами Аиры. И потом… Было в этих друидах что-то такое, отчего в сердце Аяллы закралось недоверие. Дамраф, едва увидел измученную Сунор, потерял способность размышлять трезво, но женщина, хоть тоже переживала за него и его дочь, почувствовала в речах друидов какую-то фальшь. Там, на руинах, когда они встречались с друидами, ничего подобного не было…
Она долго размышляла об этом в своей комнате и затем наконец позвала Тришу.
— Вы звали, госпожа?
— Да. Послушай, Триша. У меня к тебе задание. Оно очень важное и — тайное. Никому ни слова. — Волшебница кивнула. — Возьми лучших чародеек и отправляйся в Ханелас…
Небольшое, лёгкое и быстроходное судно, купленное на драгоценности с пиратского корабля, мчалось к Материку, подгоняемое ветром, безропотно подчиняющимся силе Аерис. Их кораблик не нуждался ни в капитане, ни в штурмане, ни в ещё ком-то подобном.
Джара стояла на носу корабля, с наслаждением подставляя лицу бешеным потокам воздуха.
— Ты застудишь уши, — сказала ей Змейка, подходя сзади.
— Ты меня потом вылечишь, — со смехом ответила Джара.
— Я серьёзно, — нахмурилась целительница. — Какая же из тебя потом будет предводительница Альянса, если ты будешь глухая?
Джара опять рассмеялась.
— Надеюсь, не оглохну! Что вы там? Закончили коллективное изучение своих предметов?
— Да. — Змейка встала рядом с Джарой и какое-то время с восторгом глядела, как острый нос их корабля разрезает морское пространство. — Ничего нового не выявили. Каждый предмет может указывать, где остальные… И всё пока.
— Зато ни за что не потеряемся! — оптимистично заключила Джара. — Разве что я.
Змейка посмотрела на неё внимательно. Джара перехватила её взгляд.
— Я не чувствую себя обделённой, если ты об этом хочешь спросить! Я полна необъяснимой гордости за свой отважный кинжал, оставшийся там, в Измерении-ловушке, при исполнении.
