Ольга Шумилова - Монеты на твоей ладони
Но… Я жить хочу. И не только я. А шанс есть всегда. Даже в адовом пекле, не будь я Хранитель, жизнь моя это уже неоднократно доказывала. Значит… Видение рванулось наружу, резко заглушив, задвинув за грань ощущений тело. Да, оно уже задыхалось, ему было жарко, как в паровой бане, пот заливал глаза и каждая мышца на руках при любом повороте меча взрывалась болью. Но все это ушло на задний план, легкое, ненавязчивое предупреждение, что с телом не все в порядке. Осталось видение.
И я увидел… Сквозь темень и слепящие вспышки десятков холодных огоньков, сквозь крики и дрожание плотного марева заклинаний, я увидел именно то, что искал. На что надеялся. Людей. Пять человек, все еще цепляющихся за жизнь. Спиной к спине, окруженные коконом, который драли чужие когти, среди безобразно развороченных и свежих, совсем свежих тел.
Если бы только я мог… Но все эти бестелесные твари вне временного потока. Их нельзя остановить. Мысль, безнадежная с самого начала, мелькнула и пропала. Руки механически замахнулись на следующий удар. Нет, к ним я не пробьюсь. И они ко мне тоже. Не теперь. Не в таком состоянии.
Никогда.
Короткое слово камнем упало куда-то в пустоту. Рука неловко вильнула в сторону, острые иглы когтей полоснули по лицу. Я вскрикнул и отшатнулся, на секунду, одну роковую секунду опустив меч. Когти впились в руку, рванули на себя. Луч звонко лязгнул о пол. К глазам метнулось пять смертельно острых игл. Я зажмурился и завопил, отшатываясь. За спиной было стена.
Тело парализовало, сознание застыло. А инстинкт, неистребимый инстинкт №1 схватился за то единственное, выручавшее меня всегда.
И время понеслось в карьер.
Первую секунду я тупо смотрел, как медленно, будто в покадровой перемотке, движется когтистая рука. И только когда она коснулась моего лица, я поднырнул вниз, схватил клинок и рубанул им по тому, кто вцепился в мою руку. Через мгновение я уже продирался сквозь плотный, будто застывший слой нелюдей. Да, они вне потока. Их нельзя замелить. Но ведь нас можно сделать гораздо более быстрыми. Вот ты и попалась на собственной же хитрости, Паучиха.
Они двигались, но настолько медленно, что мой глаз этого не замечал, как и люди посреди полуразвалившегося защитного кокона. Один миг, еще одно волокно, отделенное от общего потока – и пять человек начинают жить и в моих глазах. Оглядываются, сначала непонимающе, а потом дают один дружный залп, отбрасывающий добрую четверть нападающих к стене.
– Эй, люди! – крикнул я и почувствовал себя глупо. Еще глупее я себя почувствовал, уворачиваясь от силовой волны, полетевшей уже в меня. Поэтому быстро добавил: – Свои!
– Кто?
– Дед Пихто! Не сидите на месте, а бегите, пока есть возможность! – Я прорубил наконец достаточную просеку, чтобы выбраться к уцелевшим. Судя по лицам, люди все еще не отошли от происшедшего и соображали медленно. Поэтому не двигались. – Да быстрее, мать вашу! Я не железный, долго не удержу!
– Что? – спросили в один голос особо дезориентированные, те же, что по шустрее, уже начали пробираться вперед по галерее. Я подпихнул первых и крикнул вторым, чтобы поторопились. Медлительность людей вызывала беспокойство. Они неторопливо шаркали вперед, а временные нити начинали давить все больше, вырываясь из рул. Держать их было легче, чем полный поток, но все имело предел.
Галерея все тянулась и тянулась, бесконечная, темная и гулкая. Непривычно медленно прочертившая небо молния не гасла столько, что мне стал виден и второй двор, где сам воздух казался живым от почти невидимых в темноте туманных тел. Метры, метры, метры… Середина галереи, две трети, вот уже и снова видна стрельчатая арка. Нити медленно, но верно ускользали из пальцев, по секунде отвоевывая естественную скорость потока. Те, что шли первыми, уже скрылись в Малой зале, я же все подгонял и подгонял людей, молясь, чтобы временй хватило.
Очевидно, боги мне не верили. Я шагнул в проем, когда нити выбило из рук. Спокойно, время все еще есть. Есть… Глаза лихорадочно обежали помещение. Сердце подпрыгнуло и остановилось. Те, кто пришло первыми, молотили кулаками по высокой, толстой, надежной и… запертой двери.
На меня вдруг навалилось странное спокойствие. Я подошел поближе, приложил к двери ухо и прислушался. Тихо. Только какое-то шуршание. Дверь завалили, как и предполагалось. А Крон? Его, получается, тоже бросили? Я внимательно вгляделся в лица пришедших со мной людей. Девятника среди них не было. Убили все-таки.
Где-то зарокотал гром. Один раз, другой. Раскаты слились в один непрерывный, оглушающий грохот. Из-за него я словно бы оглох. А потом гром резко оборвался и я…снова оглох. От накатывающей волнами тишины. Люди вокруг замерли, прекратив кричать и колотить по двери. Молча, обречено выстроились в жалкое подобие боевого построения. Вскинули руки в одинаковых защитных жестах. Я сжал обеими руками меч. Мышцы еле выдерживали ставший вдруг непосильным вес, но мой лимит на сделок со временем вычерпан на два часа вперед.
Они появились медленно, осторожно, единой змей, опасливо высовывающей голову из-за угла. А потом разглядели наши жалкие силы и бросились вперед единым мощным накатом. Я закрыл глаза, размахнулся, и ударил широкой дугой. Ударил по несущейся на меня волне, не целясь, вслепую. Я попал хотя бы потому, что иначе было просто невозможно сделать. Медленные, такие медленные движения… Я смутно понимал, что еще мгновение – и не смог бы даже поднять Луч для следующего удара. Не успел бы. С безразличием пришло и какое-то оцепенение. Оцепенело все – и чувства, и разум, и тело, и кажется, даже сердце заледенело в груди. Только какой-то малый край сознания воспринимал действительность, лишь только малая часть рефлексов на нее реагировала. Мир проплывал мимо в тумане, не задевая никакой своей частью. Вот так оно – перед смертью?
Первая волна отхлынула, снесенная магами. Я оцепенело наблюдал, как роилась с той стороны проема россыпь огоньков, как стягивались к этому проему все те, кто отстали. Рой загустел, тишина надавила на уши, как не давил ни один самый оглушительный грохот. Напряжение нарастало и с этой стороны арки, и с той. Пришло осознание, что вот сейчас, сейчас… Но мозг не реагировал, зачарованный игрой бликов на полу от этих самых колючих огоньков. Красиво ведь… Красиво…
Только когда вторая волна докатилась до магов и смела половину их хлипкого строя, я вспомнил, что кусок железа у меня в руках – для того, чтобы убивать. Наверное… Какая теперь разница. Все равно. Все…равно…
Внутри загуляло эхо от пустоты. Действительно… уже все равно. Металл в руках стал вдруг легче. Ни единой мысли не промелькнуло в голове, пока руки делали свое дело, рубя направо и налево. Ни единого обрывка слова, пока меня хватали за одежду и руки, пока я отбивался, задыхаясь и не глядя на остальных. Ни единой эмоции не почувствовало сердце, даже когда брошенная кем-то давно пустая колба подвернулась под ноги и я упал прямо под тянущиеся со всех сторон пальцы. Ну и черт с вами! Я в конце, концов, успел пожить. Так пожить, что и умирать…
