Алексей Пехов - Пересмешник
К мосту.
Я тронул Алисию за плечо, взял ее за руку, повел прочь. Стэфан, кажется, поскуливал от ужаса, а ощетинившаяся Анхель разве что не ругалась, но из темного проема никто не спешил выскакивать.
Зефир и Ио приземлились рядом с хозяином и закрыли его спину. Мы с Алисией дошли до фонтана, когда Данте на ходу попытался вызвать Теневого кучера, чтобы убраться как можно дальше, но он не успел этого сделать. Из глубин земли донесся нарастающий стон. И через мгновение появилось оно.
Эту сущность никак нельзя было назвать тем, во что перерождается Князь после смерти. Оно не походило ни на что и одновременно являлось всем. Черное облако, все время находящееся в движении и принимающее разные формы, медленно, словно густой мед, вытекало из своего многовекового узилища. Спустя несколько мгновений, оно приняло облик четырехногого создания с отвратительной жабьей пастью и острым гребнем, и почти тут же вновь стало нестабильной свирепой сущностью.
Несколько мгновений оно лежало не шевелясь, словно не верило в свою свободу, а затем внезапно метнулось в сторону с такой скоростью, что я даже ахнуть не успел. Смерч накатил на то место, где прятались заговорщики, всосал их в себя и выплюнул разлетевшиеся во все стороны окровавленные ошметки.
Двое волшебников ударили во врага рубиновыми лучами, но тот, приняв Облик огромного паука уже находился на крыше, и тут же прыгнул, расправил крылья летучей мыши, упал остроногим когтистым градом, растекся туманом и, отползая, оставил на земле изуродованные тела.
И тогда все мы, не сговариваясь, бросились бежать. Я потащил Алисию сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, чувствуя как оно смотрит на нас, как насмехается, как отпускает, давая нам возможность почувствовать свободу, даря ложную надежду выжить.
Оно играло с нами куда более цинично, чем кот играет с перепуганной мышью. Оно было уверено, что нам никуда от него не деться, и хотело насладиться нашим ужасом прежде, чем уползти в город и без разбора насытиться кровью и смертью.
Алисия бежала медленнее всех, поэтому мы достаточно сильно отстали. Даже чэра эр’Бархен, несмотря на почтенный возраст, умудрялась двигаться быстрее, да еще и расставлять на ходу какие-то сияющие штуковины, должно быть ловушки.
Впрочем, никто из нас не успел достичь даже моста. Анхель закричала, привлекая мое внимание, и я, уже зная, что будет дальше, повернулся к опасности лицом и резким рывком забросил девушку себе за спину. Из черного облака соткался огромный краб, все тело которого занимал беззубый рот. Он протянул ко мне клешни, но сверху на него рухнули Зефир и Ио. Тварь вновь потеряла форму, превратилась в дым, вытянулась, хлестнула по земле, скручивая обоих амнисов и получила в бок рубиновый луч от волшебницы.
Впервые оно издало звук — низкое, глубокое гудение-стон, отбросило свои жертвы, прянуло в сторону, и лохматый, а затем чешуйчатый бок метаморфа едва не сбил меня с ног. Только что голова змеи была далеко, а хвост близко, и вот уже она нависает надо мной.
И вновь рубиновый луч отбросил чудовище, повалил на остатки пьедесталов княжеских статуй, заставил растечься дымом.
Рядом оказалась Бэсс, и я крикнул ей:
— Уведи Алисию!
Разумеется, ей показалось, что я ошибся, потому что незнакомая каштановолосая девушка ничем не напоминала юную чэру, но просьбу низшая выполнила. Подхватила упавшую за руку и поволокла прочь.
Тварь бросилась на меня в третий раз, подмяв под себя вновь атаковавших ее Ио и Зефира, и я, совершенно машинально, ударил ее Стэфаном. Трость сломалась пополам, но это дало мне одну драгоценную секунду, прежде чем волшебники вновь хорошенько прицелились в дымчатую гориллу. Луч прошел сквозь меня, не причинив никакого вреда, а порождение, которое язык не повернется назвать Князем, отползло на этот раз достаточно далеко, и у меня возникла кратковременная передышка.
— Стэфан! — позвал я.
Нет ответа.
— Стэфан! — я смотрел на обломки, не веря своим глазам. — Анхель, ты его чувствуешь?
— Нет, — тихо прошептала она.
Во мне начала просыпаться злость. На всех. На уродов, решивших уничтожить устоявшийся порядок, на убийцу, загубившего множество невинных людей, на мэрию, не позаботившуюся, чтобы столь опасное место всегда оставалось надежно защищено и не было похоже на проходной двор, и на гадину, из-за которой я лишился того, кого помнил с самого детства.
Зачем я бегу? Куда я бегу? От кого бегу?
Я, Тиль эр’Картиа, чэр Мертвец, который давно уже живет в долг и который один раз успел умереть сегодня, внезапно испугался смерти? Это было почти смешно, и мне стало стыдно.
Я обернулся и сказал низшей:
— Бэсс, бегите! Я выиграю время.
Возможно у меня получится задержать это хотя бы на несколько драгоценных мгновений, особенно если не стоять на месте. Данте оказался рядом со мной, вновь в Облике, и его огромный розовый крысиный хвост едва не сбил меня с ног. Старый друг явно решил, что одного героя в этой истории недостаточно.
Облако метнулось к нам, перепрыгнуло хлестнувшие по земле рубиновые лучи, в полете вытянуло когтистые скелетообразные лапы, серебристые и влажные, и тогда я закричал.
Не знаю почему. Наверное, от безнадежности ситуации, но, кажется, впервые в жизни я осознал, как правильно и по назначению следует использовать доставшийся мне от природы Атрибут.
С первой попытки получилось не ах, звук вышел не достаточно высоким и тонким, но тварь ударилась о землю, так и не долетев до нас, взметнулась в небо черным кустом, выбросившим в нашу сторону жадные ветки, и я закричал повторно.
На этот раз более удачно — его облик задрожал, расплылся, и облако застыло на месте. Почти сразу же по нему ударили маги.
— Еще так же эр’Картиа! Быстрее! — крикнула мне чэра эр’Бархен.
Ее волосы были растрепаны, на щеке вспух рубец, но алые глаза горели надеждой.
Я, напрягая связки, использовал Атрибут, и отползающая кошка расплылась, растеклась, обернулась дымом, впитала в себя рубиновые иглы и застонала от тоски, потому что крови сегодня больше не будет. Ни сегодня и никогда.
Светало. Я сидел на опрокинутой статуе Князя, совершенно бесцеремонно расположившись на груди прежнего Владыки, возможно того самого, чей дух теперь лежал в центре разоренной, заполненной мертвецами площади.
Груда железа, все что осталось от шагающей машины, продолжала дымиться. Черный провал в гробницу оставался таким же угрожающим, как прежде, хотя опасность почти миновала. На этот раз Рапгар отделался куда меньшими жертвами, чем несколько тысячелетий назад, хотя, надо думать, жители города об этом никогда не узнают.
