Танит Ли - Восставшая из пепла
— Зачем тебя прислали, Сьерден Джафаэль?
— Пожалуйста, — вежливо попросил он, — тебе совершенно необязательно называть меня сразу обоими именами. В общем-то для тебя было бы нормальным обращаться ко мне, называя вторым плюс подобающим титулом, таким, как «мастер». Однако, при данных обстоятельствах отлично сойдет и Сьерден. Зачем меня прислали? Отвести тебя к ядру компьютера — Ступице.
— Зачем?
— Зачем, — он подумал. — Понятия не имею, — сказал он наконец с видом легкого отчаяния.
Я рассмеялась, и какая-то часть напряжения покинула меня. Он казался реальным в этом новом мире.
— Ну, — он улыбнулся. — Начало лучше, чем я надеялся. А у тебя тоже есть имя.
— У меня нет имени.
— Тревожно, — сказал Сьерден. — На наших мирах у всего есть имена и названия. Наверняка ведь и ваша планета не обладает иммунитетом против этой скверной привычки? — он предложил мне руку. Мы вполне могли находиться в Эзланне или в За, идя по какому-то официальному делу.
— Мое имя, как и мое начало, утеряно, — ответила я.
Стена открылась, и на пол высыпалась пара голубых сандалий. Сьерден нагнулся и поднял их. Он вздохнул.
— Компьютер всегда вне себя от радости, когда корабль везет пассажира. Люди, которые живут в мундире и год за годом путешествуют по одним и тем же звездным дорогам, надоели ему до бесконечности.
Догадываться, что они потребуют, совершенно неинтересно. Но ты — не только новая, но и иная, да к тому же еще и женщина.
— Так этот компьютер — мозг — думает и чувствует так же, как человек?
— спросила я его. — По тону, каким говорил о нем Рарм, он мне представлялся неодушевленным и бесстрастным.
— Наверное, не так же, как человек. Но как существо. Наши ученые не согласны с этим. Машина, говорят они. Но если в этой штуке нет с самого начала каких-либо эмоциональных вывертов, то она взращивает их. Все специалисты по компьютерам подтвердят тебе то же самое. А теперь не разочаровывай своего поклонника. Надень сандалии, и мы наведаемся в Ступицу.
За моими комнатами коридор чуть дальше разветвлялся на два новых изогнутых хода. Сьерден повел меня по левому, а чуть дальше, когда и этот коридор тоже разветвился, по правому. Пока мы шли, стены и полы менялись. Больше не встречалось никаких символов, указывающих на двери. Все было серебряным, как снаружи корабля. Коридор закончился на вид глухой стеной, но когда мы приблизились к ней, участок пола и стены начали погружаться вместе с нами.
— Не тревожься, — успокоил Сьерден. — Ступица расположена между этой и двумя нижними палубами. Лестничный пролет сделал бы то же самое.
С миг-другой мы оставались в клетке из глухих стен, падая, а затем перед нами открылся вид нового коридора, и мы перестали двигаться. Этот коридор был белым. В противоположном конце серебряный символ на закрытой стене.
Сьерден подошел к той стене и посторонился, пропуская меня вперед, когда раздвинулись двери.
За ними находилась большая овальная комната, которую держали в своего рода светящейся темноте. На всех стенах светился металл, и иногда загорался и гас глазок света. В центре комнаты единственная металлическая колонна тянулась ввысь и достигала потолка. На ее поверхности тлели, словно сонные, самоцветы, цветные панели. Но я не вошла в эту комнату. Я боялась прикоснуться к сверкающей паутине, плотно затянувшей вдоль и поперек все стены.
— Я не могу войти, Сьерден, — сказала я.
— О… — Сьерден улыбнулся. — Мне следует объяснить. То, что ты видишь, — совершенно безвредные световые лучи, — он шагнул мимо меня и стоял среди них; его лицо и тело внезапно исполосовали цветные линии. — Как видишь, я не причиняю вреда им, и они тоже не причиняют вреда мне. Однако если сюда ворвется какой-нибудь захватчик или сумасшедший с целью повредить Ступицу, компьютер, прочтя его мысли, активирует лучи, чтобы оглушить его, а также включит тревогу. Защита здесь весьма необходима. Только в этом единственном месте компьютер уязвим, можно сказать, наг, открытое сердце, являющее всю сложность своих клапанов и механизмов. Идем. Я последовала тогда за ним и тоже была поглощена паутиной света. Он обошел кругом тихо мурлыкавшую колонну, поглаживая ее одной рукой. Панели загорались и темнели.
— Здесь заключены, — нежно прошептал он, — бесконечные знания, сбалансированные суждения и интимные подробности жизни всех на борту этого корабля. В настоящее время у нас пятьдесят два человека. У каждого из наших разумов есть копия в этом металлическом покрытии, разум куда более тонкий и точный, чем тот, что мы носим в своих черепах. Здесь уловлены все детали нашего опыта, истинно так, как это с нами произошло, а не так, как, по нашему мнению, это произошло после двадцати лет забвения. В этой колонне кричат младенцы, лазают по деревьям мальчики, влюбляются подростки, а юнцы мечтают быть космонавтами, которыми они уже давно стали. Пятьдесят два набора незатуманенных воспоминаний, — он умолк и посмотрел на меня. — И, конечно, теперь и твоих тоже.
Запутанная в паутине, моя кожа заледенела.
— Моих? Я же не из ваших миров. Как же я могу быть — там?
— Потому, что твой мозг вступил в контакт, и даже взял верх над мозгом компьютера. Чтобы служить тебе, ему требовалась понимать тебя, как ему требуется понимать экипаж корабля для того, чтобы служить ему. Именно таким он построен. Представь себе, — предложил он, — представь себе, что год назад тебе дали на какой-то далекой планете чудесную еду, и ты подумала, что она обладает таким-то — таким-то вкусом, но ты забыла и ошибалась. Еда, которого доставит тебе компьютер, тоже была бы не той. А дай ему проникнуть тебе в мозг и выяснить, какой она действительно была на вкус год назад, и он даст тебе то, что ты хочешь. Это, возможно, примитивный пример, но основной принцип остается верен, будь то выбор еды или человек, лежащий раненым и без сознания, которому нужно помочь.
— Так, — произнесла я очень тихо, словно могла не дать этой штуке услышать меня, — значит, все мои мысли, воспоминания, каждый эпизод моей жизни — известны вашему компьютеру.
— Да, — подтвердил Сьерден. — Известны лучше, чем тебе самой. Ты мне сказала, что твое имя, как и твое начало, утеряно. В этой колонне ничто, касающееся тебя, не утеряно. Если у тебя есть имя, — оно здесь, и начало твоей жизни, которое ты сознательно забыла, тоже в памяти.
Мое начало. Моя детская жизнь, до того как я проснулась под Горой. Вещи, являвшиеся в снах, лебединые озера, мраморные лестницы, мечущееся зло пламени. Меня переполнил страх. Я ни на миг не задумалась, почему. Повернувшись к дверям, я хотела убежать, но в дверях стоял Рарм. Я не знала, сколько из сказанного он слышал. Похоже, что все. Его лицо выглядело темным, лишенным эмоций и сочувствия, лицом Вазкора.
![Джордж Кокс - Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея]](/uploads/posts/books/148568/148568.jpg)
