Ксения Ландышева - Сказка о потерянном короле
- Вроде того, - вздохнула я.
- А что так? Это правда, не он тебя? Смотри, такое прощать нельзя. Хотя, по нему не скажешь. Хвостик тебе заносил, ручки целовал.
- Наташа, не надо, - попросила я. - И вообще. Что это мы все обо мне, да обо мне? Ты-то как? Что твои ухажеры? Молчишь, ничего не рассказываешь.
- Да и рассказывать нечего. Со Славиком, сама знаешь, мы все больше поржать, да поприкалываться. Встретились после свадьбы, веришь - нет, даже поцеловаться не смогли нормально. На хи-хи пробило. Стоим, ржем, как два придурка. Полчаса успокоиться не могли. Вот в компании с ним хорошо, интересно. А так, не знаю… не мое, видимо.
- А свидетель? Крутился вокруг тебя, помнится.
- А, Игорь? - махнула рукой Наташка. - Мы с ним в кафешке посидели, так он за полчаса меня облапать успел и все к себе звал, поехали, мол, музыку слушать, чего тут сидеть. Я смылась по-быстрому. Сразу ясно, чего человеку надо.
- Что ты так? Может, правда, меломан.
- Угу, как же. Гляжу, разбаловал тебя Данил, ох, разбаловал! Культурный, правильный, небось, в неглиже на тебя смотреть стесняется? Ты так скоро забудешь, что с мужиками ухо востро держать надо. Что ж у вас случилось, Маша? Только мне кажется, что все в нужное русло вошло, как ты меня опять огорошиваешь.
- Он меня обманывал. Даже не обманывал, а… в-общем, я кое-что о нем узнала… очень неприятное.
- Женат! - Наташка даже рукой пристукнула.
- У тебя одно на уме, - махнула я на нее. - Будто кроме этого других прегрешений не может быть.
- Грехи у всех есть, - философски заметила она. - Даже у тебя. - Она задумалась на минутку и не слишком уверенно добавила: - Наверное. А у него есть главное достоинство - он тебя любит. Очень мне жалко будет, если у вас все ничем закончится. Глядишь на вас и думаешь - есть же любовь на свете. У него даже лицо меняется, когда он на тебя смотрит. Идет так по коридору, весь из себя небожитель, никого не замечает. А тебя увидит - ух ты! - и улыбаться умеет, оказывается, и взгляд совсем другой. Я бы даже позавидовала, вот только эта любовь тебе одни печали приносит.
Наташкины слова вызвали бурю в душе. Жутко захотелось оказаться дома и как следует выплакаться. Ничего у меня из сердца не пропало. Хочу его увидеть! Хочу и злюсь одновременно. Люблю и ненавижу. Стоп! Что это я? Нельзя, нельзя любить. Пусть проваливает в свой мир, быстрее забуду!
- Может, помиритесь еще? Встретитесь вечером дома, поговорите.
- Не встретимся, - усмехнулась я. - Он ушел.
- Как ушел? Куда?
- Без понятия. Второй день отсутствует. И меня это полностью устраивает.
- Ну, дела, - покачала Наташка головой. - Знаешь, я все время удивляюсь - почему влюбленные вечно ссорятся? Ругаются - мирятся. Какой в этом смысл? Вот будет у меня парень - мы с ним вообще ругаться не будем.
- Не зарекайся! - предупредила опытная я.
- Нет, правда. Как можно ругаться и кричать на любимого человека?
- А если он оказался не таким, как ты думала?
- И что это меняет? Или ты его любишь или нет. Если да - принимай таким, какой он есть. Если нет - какой смысл быть с ним? И потом, большинство ссор возникают из-за недопонимания. Один не так сказал, другой не так услышал - и поехало. Сначала буря до небес, а потом ходят, извиняются. Помнишь, как в том фильме? "Счастье - это когда тебя понимают". Вот уж верно, а в любовных делах - верно в кубе. И, конечно, надо уметь прощать. Не на словах, а в душе. А то некоторые козероги надуются, - выразительно посмотрела она на меня. - И будут пестовать свою обиду себе же во вред.
- И в кого ты у нас такая всемудрая? - всплеснула я руками.
- В маму с папой, - скромно потупилась она и вздохнула: - Только почему-то мне эти премудрости самой не помогают. Не везет в любви, и все тут. А так хочется.
Перед последней парой к нам заглянул Лешка Михайлов и сказал, что завтра-послезавтра можно будет поработать в интернете. Я уже и забыла, что просила его. Вздохнула, извинилась и дала отбой.
- А разве Данилу уже не надо? - удивился он.
- Не знаю, - отвела я глаза. - Ну ты, это… если его встретишь, сам ему скажи, ладно? А то мы не видимся. Он теперь где-то в другом месте живет.
Я сегодня ехала с трепетом в сердце - он же, наверное, на факультете. Но едва вошла в здание, поняла, что его нет. Пусто. Как я это определила - не знаю, но была уверена на сто процентов.
- Вот черт, а я вчера и не догадался ему сказать. Хотя там не до разговоров было.
- Он здесь был? Вчера?
- Ага. В курилке встретились.
Я чуть не подавилась: Дэн - в курилке?!
- Он туда с кучей девчонок пришел, да знаешь, таких вертихвосток, вроде Наташи нашей.
- Какой Наташи, Суворовой? - изумилась я.
- Да нет, - отмахнулся Лешка. - Нашей, которая "фотомодель-ноги-от-ушей". Еще эта, Лариса, с четвертого курса, Оксана… Ну, ты поняла меня, что за контингент.
Я кивнула, чувствуя, что краснею.
- Ну вот, зашел, осмотрелся и говорит: "Все вон!", - Лешка понизил голос. - Мы на него посмотрели и поняли, что лучше не спорить и правда уйти, что-то тут сейчас будет. В коридор выходим, а там девчонки, мор… извини, лица решительные, а сами трясутся. Слышу, сзади его голос: "А ты куда? Мы к тебе - экзамен сдавать". Оборачиваюсь, а это он на Дмитрия Алексеевича так уставился, что просто мурашки по коже, и девчонкам сигналит: "Дамы, входите и дверь закройте". Короче, мы по-тихому ретировались, а Наташка потом на пару явилась, бледная вся, но, кажется, довольная. Что это было, я так и не понял.
Я же просто побоялась делать какие-то выводы относительно этого рассказа, поэтому молчала. Каким девчонкам он помогал с экзаменом и почему - подозрения были не из приятных. Достаточно вспомнить плотоядные взгляды, которые кидала на него та же Наташа или Лариса. А он постоянно нуждается в силе.
- Что это у тебя с лицом? - вдруг невпопад спросил Лешка.
- Ерунда - упала, - прикрылась я рукой и поспешила распрощаться с ним.
На экзамен в четверг я ехала как на казнь. Купила и заранее выпила валерьянки, но это не помогло. Меня колотило, и в голове вместо знаний зияла пустота. Я не сдам, однозначно. Даже если отвечу на вопросы в билете, придраться к ответу и завалить можно любого. А в отместку за все королевские выкрутасы валить будут меня. От страха и волнения болел живот, и руки с утра были ледяные. Наташка, увидев меня, даже испугалась:
- Ты чего такая бледная?
- Н-наташа, - я даже заикаться стала. - Я ему не сдам, завалит.
- Тихо, тихо, успокойся, - оттащила она меня в сторонку. - Ты сразу не ходи, иди ближе к концу. Он устанет, расслабится, глядишь - и проскочишь.
- Бесполезно. Ты ту карикатуру видела?
- Да, Данил тебе медвежью услугу оказал, конечно, но вообще, это же ерунда. Подумаешь, карикатура. Все-таки доктор наук, что он будет за какой-то рисунок мстить? Это как-то даже…
