Олег Бубела - Везунчик
— Где деньги?
Сразу тот говорить не пожелал, пришлось усилить нажим. Лишь когда острая сталь разрезала кожу и показалась кровь, Жит сдался и сказал, что они лежат у него в кармане. Ярут, не дожидаясь моей просьбы, достал кошелек вора и продемонстрировал его содержимое.
— Остальное где? — поинтересовался я, увидев пару золотых и небольшую горстку серебра.
— Это все, ч-что я взял, к-клянусь! — прохрипел лежавший на столе толстяк.
Ладно, может быть, конвоиры успели пошарить в вещах, пока меня допрашивал дознаватель, а может, стражники скомуниздили пару монет при обыске. Это было не так важно. Главное, Поглотитель был у меня! И мне крупно повезло, что Жит даже не представлял его ценности, иначе спрятал бы понадежнее и ни за что не признался бы в краже. Ладно, вещи найдены, теперь нужно обеспечить себе безопасный выход. Вывернув кисть вора, я добился, чтобы его кинжал упал на пол, а потом убрал лезвие с горла и позволил хранителю подняться, пока не выпуская его руку.
— Жит, сейчас мы уйдем, а ты, прежде чем что-либо делать, подумай хорошенько, нужно ли возмущаться по поводу случившегося. Ведь обвинение в воровстве — это весьма серьезно, а на твое место, я уверен, претендует немало людей. Уяснил?
— Да, — зло выдохнул хранитель.
— Вот и славно.
Я улыбнулся и разжал пальцы, позволяя своему ножу упасть на стол. Толстяк машинально проводил взглядом блестящую полоску стали, а потому не заметил мой удар и не сумел от него уклониться. Врезав Житу по шее, я придержал собиравшееся упасть тело и осторожно усадил на стул, придал ему позу спящего, затем вернул нож в наруч и принялся ковыряться в ящике.
— Да, Ник, я от тебя такого не ожидал, — протянул Ярут. — Это же нападение на работника острога! За такое можно…
— Нет, дружище, это самое натуральное воровство, — перебил я приятеля, пряча магический кинжал во внутренний карман куртки. — А с ворами я церемониться не привык. Последних двух, если помнишь, вообще прибил без лишних разговоров, однако твоему знакомому решил сохранить жизнь. Вдруг он еще одумается, начнет жить по совести.
— Это вряд ли. Я думаю, Жит, как только очнется, первым делом побежит к стражникам, и тогда тебя ждут крупные неприятности! Ник, ты чем вообще думал? Не успел расплатиться за одно преступление…
— Не побежит! — прервал я нотацию Ярута. — Он же не дурак, должен понимать, что в таком случае мы обвиним его в ответ. А такому свидетелю, как ты, судьи сразу поверят, и даже без амулета правды.
Ярут замолчал, не мешая мне ворошить скопившийся в ящике хлам в поиске амулетов, а я порадовался тому, как весьма ловко напомнил стражнику о том, что ему самому пришлось поучаствовать в восстановлении справедливости. И теперь, если у Жита не хватит мозгов, приятелю придется выбирать — либо оказаться свидетелем, либо выступить в роли соучастника нападения. И я надеюсь, он не услышал в моей фразе завуалированной угрозы, но понял, что если мне снова придется оказаться перед судьями, он в любом случае будет стоять рядом.
Все амулеты мне найти не удалось, видимо, они осели в карманах тюремщиков. Однако я не слишком расстроился, мысленно пожелав тому, кто свистнул хладогон, активировать его поскорее и на собственном печальном опыте убедиться, что брать чужое нехорошо. Сунув добычу в карман, я вернул ящик на место, аккуратно закинул на плечи рюкзак и вместе с задумчивым стражником покинул хранилище. У нас было минут пять-десять (пока не очнулся воришка), чтобы дойти до выхода, но мы управились на две. А оказавшись на залитой светом улице, я улыбнулся яркому солнышку и позволил себе расслабиться.
"Свобода, свобода! Бежим в страну Дураков!" — пронеслась в голове шальная мысль. Я усмехнулся ей и с легкой грустью подумал, что такому дураку, как я, уже никуда бежать не нужно.
Глава 23. Учись, студент!
— Ник, ты чего застыл? — разрушил все мечтательное настроение Ярут. — Пошли к казначею… Если ты, конечно, еще не передумал штраф платить!
Я поглядел на него и отметил вымученную улыбку приятеля, которая никак не вязалась с его напряженным взглядом. Да, он пошутил, но очень боялся, чтобы эта шутка не оказалась правдой. Видимо, Ярут уже сообразил, что я не настолько тупая деревенщина, какой доселе притворялся, а потому могу запросто послать его подальше и сбежать со своими деньгами.
— Пошли, — тяжело вздохнул я.
Соблазн был велик, но поддаваться ему было глупо. Просто так не сбежишь, ведь у Ярута в Ирхоне имеется куча связей, а в соседних городах, подозреваю, наличествуют многочисленные друзья-знакомые. И ежели я вдруг попытаюсь дать деру, они меня из-под земли достанут, и если не прикончат, то обеспечат такими незабываемыми впечатлениями, что я сам пожелаю оказаться в каменоломнях. Разумеется, можно было сразу прикончить приятеля, оставив его в кладовой рядом с хранителем — об этом я подумал в первую очередь. Но меня остановило понимание того факта, что после подобной неслыханной наглости травля будет не менее жесткой, поэтому вряд ли мне удастся покинуть приграничье.
Кроме того, я не представлял, существует ли в этом мире такая штука как всеимперский розыск. А вдруг меня объявят вне закона и разошлют подробные ориентировки во все концы Империи? В таком случае легализоваться будет на порядок сложнее. Ну а потом? Жить в постоянном страхе, оглядываться, ходя по улицам, и каждую ночь ожидать визита стражи? Нет, уж лучше заплатить и спать себе спокойно! Тем более, сейчас такая возможность имеется. Именно поэтому я с Ярутом двинулся к соседнему зданию, мысленно готовясь к расставанию с огромным состоянием.
Стражник не отходил от меня ни на шаг, опасаясь, как бы я не сбежал, но всеми силами поддерживал беспечное выражение лица. Когда он буквально за ручку привел меня в казначейство, являвшееся не подвалом, доверху набитым сундуками с монетами, и не жутко охраняемой сокровищницей, а всего лишь обычным кабинетом с бумагами, книгами и несколькими весьма занятыми "канцелярскими крысами", я протянул одной из них свой приговор и отсчитал двадцать один золотой. Взамен получил своеобразную квитанцию, гласившую, что я чист перед законом. Яруту же не досталось ничего, кроме большого облегчения. После уплаты штрафа он заметно повеселел и даже принялся шутить — брякнул, что убийства в Ирхоне нынче дорого обходятся, но наткнулся на мой хмурый взгляд и поспешил поздравить с обретением свободы.
Поздравления я принял молча, сожалея о потере. Теперь в моем кошельке осталось немногим меньше золотого. Удручающе мало, всего на три-четыре дня сытой жизни в Ирхоне. Эх, черт бы побрал этот долбанный город! Полдня назад я был богачом, а теперь скатился до уровня нищего… Хотя нет, у меня еще осталось оружие, остались эликсиры и прочие снадобья, осталась горстка амулетов и книги, а значит, ни к чему так сокрушаться. За это все можно получить не меньше десяти золотых… Вашу мать, как же обидно! На пустом месте потерять богатство, добытое с таким трудом! Правду говорят, деньги только начинаются медленно и неохотно, а кончаются быстро и сразу.
