Временные трудности (СИ) - "Desmondd"

— Ты! — закричал Шариф. — Снова ты! Живучий, словно мерзкая сколопендра, выискивающая между камней малейшую щель!

Ксинг метнулся ко второй марионетке и новый удар пространственного искажения пришёлся той на ногу. Она медленно и величественно завалилась на спину, придавив одного тритона. Из рук марионетки вырвалась целая вереница огненных шаров и ушла вверх, взрываясь в воздухе.

Ксинг снова подпрыгнул, метнулся в сторону, оттолкнувшись от воздушной площадки, и совершил новый прыжок. Настигнув Шарифа, Ксинг одной рукой отвёл посох, а другой — сокрушил кольца на пальцах колдуна. К полному удивлению Ксинга, запястье Шарифа не сломалось, теперь оно стало крепче любого камня.

Ксинг вновь отпрыгнул, ушёл от новой атаки и зло уставился на Шарифа.

— Что, ничтожная мошка, не работают старые трюки? — захохотал Шариф. — Один раз тебе удалось застать меня врасплох, второй раз ты прятался за спиной моего драгоценного учителя. Как я и думал, сам по себе ты ничего не представляешь!

Ксинг озадаченно мотнул головой, но тут же пришло понимание: видать, бездействие Ксинга в башне Ахрибада Шариф посчитал слабостью. И если так подумать, всё, что колдун видел — это лишь первое сражение, а затем только обезвреживание артефакта, и значит, ни о силе Ксинга, ни о его возможностях не подозревал.

— Зато Шадия надрала тебе твою плешивую бороду! — закричал Ксинг. — Так что тебе пришлось бежать из Ахрибада, опасаясь её гнева!

Ксинг беспокоился за свою возлюбленную, допускал, что с ней могло случиться что-то скверное, поэтому и решил спровоцировать колдуна на откровенность, хитростью вызнав столь важные сведения.

— Признаю, — сказал Шариф, не прекращая постоянные атаки, — что учитель стала немного сильнее. Но недостаточно, чтобы я не раздавил её, словно букашку, имейся у меня такое желание. Я и сам не возжелал. Сам оставил её в этом ничтожном Ахрибаде влачить жалкое существование. Никому не нужен блестящий кусок стекла, когда перед ним лежит огромный алмаз!

Ксинг не стал сдерживать смех. Колдун сам сообщил, что Шадия жива и здорова.

— Ты находишь мои слова смешными, червь?

Ксинг подбежал к лежащей марионетке, вырвал у неё сердце, и ответил:

— Ничего более смешного я не слыхал в жизни! Ты так говоришь, будто Могао уже у тебя в руках. Будто ты уже победил.

На этот раз с посоха сорвались чёрные поглощающие свет молнии, от которых Ксинг тоже предпочёл убежать. Куски камня, живых существ и деревьев, на которые они попадали, просто исчезали, превращаясь в идеально ровные круглые дыры.

— А я и так победил! — расхохотался Шариф. — Даже если ты снова сбежишь, скрывшись в какой-то дыре, Могао уже пал. Даже сильнейшим воинам Империи нет хода в аалам мастур, а значит, армию моих тритонов не остановить никому!

— Никому, кроме их матери! — выкрикнул Ксинг. — Которая обладает над ними намного большей властью!

Шариф оглянулся, увидел вереницы рыболюдей, покидающих площадь и бегущих к воде. Его лицо исказилось от гнева.

— Что же, придётся закончить давно начатое дело! — сказал Шариф. — По моему недосмотру она осталась жить, но это ненадолго. Отсюда нет выхода.

Ксинг взлетел в воздух и снова ударил Шарифа цепом — колдуна следовало чем-то занять. Он проверил ци Сюэ, Пэйпэй, фуйина и предателя. Все четверо уже отошли достаточно далеко и наблюдали за схваткой с безопасного расстояния.

— По сравнению со мной, ты жалкая букашка перед Лахиб Шадид! Но теперь тебе предстоит ощутить мой гнев!

Из посоха вырвался новый ливень заклятий — молнии, искажения пространства и какие-то ядовито-зелёные шары, которые, взрываясь, оставляли в земле огромные ямы.

Ксинг вновь взлетел в воздух, вновь попытался разрушить кольца — на этот раз на другой руке Шарифа.

— Хочешь вновь сломать аалам мастур? — расхохотался Шариф. — В тот раз я был неосмотрителен, но больше такой ошибки не повторю. Ключевой мусавар теперь не со мной. Он спрятан в надёжном месте, и ты не найдёшь его даже за тысячу лет! Но не беспокойся, тебе не придётся искать так долго, ведь проживёшь ты не больше минуты!

Ксинг сплёл элементы Огня, Молнии, Земли и Металла, обрушивая на Шарифа каменные шипы, метая копья рыболюдей и огненные шары. Но на того ничего не действовало — рубиновая броня лишь вспыхивала ярче, отражая все атаки.

— Твой мусавар неплох, — снисходительно улыбнулся Шариф. — Но мусавары полезны лишь до определённого предела. Главное — это знания чародея и его талант! А такими заклятьями как у меня, тебе никогда не овладеть!

Ксинг удивлённо уставился на Шарифа. Слова показались очень знакомыми, что-то подобное Дариуш говорил Бао Сяо перед тем, как лишиться головы. Ну а значит, и самому Ксингу тоже следовало бы действовать по такому же сценарию.

Ксинг вытянул вверх руку и выпустил, наконец, сдерживаемую до сих пор ци. Поток чистой энергии ударил в безоблачное небо, растёкся по невидимому барьеру и надавил, ломая и искажая. Раздался мерзкий звук, словно тысяча дюжин человек скребли ногтями по слюдяным пластинам. Где-то далеко за горизонтом раздался взрыв, и в воздух взметнулось высокое грибовидное облако, видное даже тут, из-за горы. Небо пошло светящимися трещинами и полыхнуло, а когда вспышка погасла, на нём появилось солнце, и бежали безмятежные облачка.

Ци Ксинга притянула парящего Шарифа, сковала его по рукам и ногами и опустила на землю. Не выдержав напряжения, рубиновая броня треснула и погасла.

— Ибаад Ила Аль-Уфук Аль-Баид! — закричал Шариф.

Круша и разрывая своей ци структуру заклинания, Ксинг осуждающе покачал головой. Неужели Шариф полагал, что один и тот же трюк удастся провернуть в третий раз? Он же сам только что сказал, что такое не работает!

— Мне и не нужны заклинания, как у тебя! — ответил Ксинг. — Мой цеп и так неплох!

Древесина пурпурного дуба засветилась от переполнявшей её ци. Ксинг взмахнул цепом и просто, без затей, разнёс Шарифу голову.

☯☯☯

Что больше всего поражало Ксинга в жителях Могао — так это их невозмутимость. Через город прошла армия вторжения, изрыгающие огонь огромные монструозные марионетки и неуязвимые злые колдуны, но стоило всему закончиться, не прошло и полдня, как все принялись чинить дома, вытаскивать из воды обгоревшие остовы кораблей, убирать тела и открывать магазины. Наполовину сожжённый центральный рынок тоже заработал — вместо сгоревших лотков и будок ушлые торговцы уже ставили разноцветные палатки, и Ксинг мог поклясться, что в числе продаваемого товара он видел перепончатые когтистые лапы и гребни тритонов.

Самому ему тоже нашлось немало работы, пусть никто ничего и не просил. Ксинг носился по городу, исцелял раненых, разбирал завалы, восстанавливал стены и дома, а также сжигал трупы рыболюдей. Наконец, когда день начал клониться к вечеру, Ксинг вышел в сопровождении Пэйпэй и Сюэ на берег, чтобы навестить Альмирах.

— Ты как? — спросил он, спрыгнув воду и подплывая к русалке.

— У меня всё хорошо, — ответила девушка. — Я собрала много тритонов, всех, кто остался жив.

— И что теперь с ними будешь делать? Это ведь настоящая армия!

Альмирах улыбнулась зубастой пастью.

— Пусть об этом думает мой отец. Наверное, поплыву домой.

— За помощь в обороне города, фуйин пожаловал мне…

— Помощь? — зашипела Альмирах. — Ты всё сделал сам! Если бы не ты, планы Шарифа увенчались бы успехом!

— Как скажешь, — усмехнулся Ксинг. — Фуйин пожаловал мне хороший особняк с большой территорией прямо на берегу моря.

— Он хочет тебя привязать к Могао, чтобы ты навсегда стал защитником города!

— А я ни капли и не против. Особенно если в этом особняке будет жить одна русалка.

Волна ци Альмирах принесла радость и удовлетворение.

— К сожалению, не сейчас. Мне понадобится немало времени — пара лет, но, скорее, все пять. Тритоны — ещё мальки, родились совсем недавно, Шариф вырастил их слишком быстро, они ещё ничего не понимают. Они даже не умеют толком говорить! Понадобится много времени и усилий, чтобы сделать из них нормальных морских подданных. И когда я стану свободна — вернусь.