"Фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Ренгач Евгений

Второй вариант был сложнее – если я попаду в плен, то требовалось погибнуть, желательно так, чтобы Феникс уничтожил мои останки. Вот только заставить нас никто не мог. Кроме того имелся вариант, что не будет возможности погибнуть… На этот случай третий пункт: Нейтрон использует на максимум свою способность и уничтожает весь лагерь вместе со мной!

Вот только в данном случае тревога лишь формальность. Если учесть, что голограмма с меня не слетела, значит, большая часть защитных систем всё ещё выведена из строя.

Пользуясь суматохой, я, не особо скрываясь, прошёл мимо палаток, где ранее готовили кашу, а теперь безжалостно втоптали в грязь солдатский ужин. По небольшой дуге обошёл фургон-арсенал, около которого толпилось несколько человек. Меня даже оттуда окликнули, но я лишь отмахнулся в стиле: «Не до вас сейчас, по делам бегу». А затем вышел к фургону библиотеки одной книги.

Со стороны лагеря в библиотеку также имелся ход для технических надобностей. Вот только он тоже охранялся, пусть и не так строго как основной: двое охранников в полном вооружении, но с растерянными лицами.

– Что там происходит? – стоило приблизиться, сразу уточнил один с лысой головой, но шикарной рыжей бородой. – Нападение?

– Да нет… Банальная молния, – отмахнулся я, экстренно соображая, как устранить двух человек, когда буквально в паре десятков метров от меня растревоженный военный улей. Я решил воспользоваться маскировкой под офицера и уверенно провозгласил: – Систему заклинило намертво, нужно вывести экскурсантов из библиотеки! Немедленно!

И что удивительно, меня послушались! Вот только для входа в библиотеку требовалось использовать две карты доступа, применяемые одновременно! Одна всегда находилась у охраны. Вторая имелись лишь у нескольких старших офицеров и главы техников… И одна из них имелась у меня! Зря я что ли позволил себя сбить при входе? Карта была ловко украдена и теперь применена!

Имелась опасность, что потребуется какой-нибудь код, проверка ДНК, голоса, сетчатки глаза, ауры или другая стрёмная муть. Но Пророк оказалась права: удар молнии вывел из строя большую часть защиты.

– Оставайся здесь! – приказал я одному из охранников.

Второй уже успел шагнуть за дверь, обводя стволом автомата пространство. Какой исполнительный… Я шагнул следом и прикрыл дверь. Пространство вокруг подёрнулась рябью, пытаясь затянуть в мир истории «Гамбита мёртвого Бога».

Сквозь рябь я сумел различить край крыши-ресторана с характерными столиками. А за ним раскинулся стимпанк-город: на улицах было много блестящих металлом машин и механизмов, активно пыхтевших паром; в небесах десятки дирижаблей патрулировали пространство; а улицы оказались закованы в сталь и изуродованы громоздкими механизмами, торчавшими из домов, словно опухоли. А вдали плескалось море, привлекая своей синевой. Даже одежда на мне начала плыть, превращаясь в элегантный фрак.

Как бы мне не было интересно посмотреть на мир, породивший вирус Веры, я сосредоточился на своём иммунитете, и реальность стала привычно четкой и серой. Пустой фургон с тусклым освещением и пьедесталом по центру, где под стеклянным колпаком находилась книга.

Охранник в паре шагов передо мной, всматривается в пустоту фургона, словно изучая множество деталей, а фигура его была чуть подёрнута дымкой – он внутри истории. Такой же дымкой покрыты ещё трое гражданских и их охрана, которые, словно сомнамбулы, в бреду ходят по фургону, а взгляд их направлен на неведомые дали истории… подобно наркоманам под дозой!

Я потратил несколько единиц Рабочей Веры и призвал наган. Нельзя. Выстрел в голову военному. Оставлять. Выстрел по охраннику группы и следом по экскурсоводу.За спиной. Выстрел по встревоженно замершему гражданскому и сразу в девушку, которую он держал под руку. Врагов. Последний выстрел, и попытавшееся дёрнуться последнее пожилое отражение расплескало мозги по стене.

Ещё двумя выстрелами я разнёс закрывающий книгу купол. Даже не бронированный! Я протянул руку, чувствуя обжигающие поля защитных артефактов-воплощений, и рывком схватил томик. Едва уловимый писк на грани слышимости – то таймер отсчитывал последние десять секунд до взрыва атомного генератора. Время, за которое компетентные люди должны ввести коды отмены. Вот только я их не знал и рванул со всех ног к выходу из фургона!

– Не с места! – стоило мне распахнуть дверь, как на меня тут же уставились несколько десятков стволов. А во главе стоял тот самый офицер, чью личность я примерил на себя. – Поднимите руки.

– Пять… Четыре… Три… – продолжил я отсчёт и по округлившимся глазам офицера понял, что до него дошёл намёк. – Два… Один… – я улыбнулся. – Ноль!

Офицер дернулся. Собственно, все, кто находился рядом, не остались равнодушны к моему выкрику. А затем растерянно заозирались, не совсем понимая, почему они до сих пор живы. Я же знал, благодаря Пророку, что это одно из последствий удара молнии: датчик, который должен сдетонировать ядерный генератор, перегорел! И я сумел воспользоваться секундной форой, чтобы наруч сгенерировал голограмму. А затем, крутанувшись на месте, переместился к Глаголу, который ждал меня!

– Почему не было взрыва? – встретил меня вопрос Оркестра.

Оркестр, Глагол, Пророк и Нейтрон – квартет за время, проведённое мной в очереди и на базе отражений, успел удалиться от лагеря на несколько километров и теперь расположился на крыше заброшенного здания на окраине города. Расстояние, чтобы при ядерном взрыве иметь секунду-две, спроецировать картину и успеть в неё запрыгнуть.

– Я добыл книгу, – нервное напряжение меня отпустило, и я рухнул на землю. – Но снаряд не сработал. Последствия удара молнии.

Все переглянулись. Говорить о том, насколько катастрофично оставлять за собой след было не нужно – война, вот чем мы рисковали. Мы должны подчистить за собой.

– Значит, мой выход, – раздался звенящий голос Нейтрон.

Оркестр попытался дёрнуться и открыл рот, чтобы что-то сказать, но было уже поздно: Нейтрон спроецировала картину и запрыгнула в неё… А ведь в ином случае она бы воспользовалась оставленной картиной-порталом, чтобы уничтожить меня-пленного.

«Хугин…» – мысленно вызвал я напарника. – «Сейчас…»

– Даже не думай просить помощь у Феникса, – коснулась меня мягкая ладошка Маши. – Он не сможет, как при вашем попадании на Нижние уровни, управлять Чёрной дырой. В этот раз мощь будет слишком велика: погибнет и Нейтрон, и он…

Я прикрыл глаза и протяжно выдохнул… Вот и вторая точка, в которой должен кто-то погибнуть, чтобы план осуществился. И ведь самое обидное, что по факту вариантов, кто пожертвует собой, не было: только Нейтрон обладала силами для глобального разрушения. Хотя…

– Ты совсем охренела, Пророк! – лицо Оркестра потемнело, и я почувствовал, что пробуждается тёмная, злобная личность воина. – Ты почему не предупредила об опасности?! Нейтрон…

– Её не спасти! – рубанул Глагол. И полный ярости взгляд метнулся на него. Но наш лидер говорил спокойно и даже чуть отстранённо-безразлично: – Пророк предупредила меня. Был выбор: либо она, либо задание. Я сделал выбор. Все претензии ко мне.

В этот момент со стороны лагеря раздался треск рвущейся бумаги, а на месте библиотеки «Гамбита мёртвого Бога» образовался черный купол. И этот купол стремительно расширялся, захватывая всё новые палатки и новых людей. Чёрная дыра поглощала всё, до чего могла дотянуться, не испытывая жалости и не давая надежды на спасение. Быстро и чётко.

А затем тьма собралась в одну точку. Схлопнулась. Нас в спину ударила воздушная волна – воздух стремился заполнить вакуум, оставшийся после чёрной дыры. Вакуумный взрыв уничтожит всё, что осталось после Чёрной дыры.

– Показателей жизнеобеспечения Нейтрон не фиксируется, – обрушились на нас слова Глагола, ожидаемые, но от этого не менее болезненные.

– Значит, пожертвовать собой духа у тебя не хватило? Не мог просто применить способность? – с тихим отчаяньем бросил Оркестр.

Мы рассматривали вариант: что, если Глагол применит способность и пожелает получить экземпляр книги. Ответ Пророка однозначен: глава миссии погибнет от мгновенного истощения Веры. Даже Истинной Веры Брауни, которой большы тысячи едениц, не хватит! А лишиться командира на задании хуже, чем половины отряды или Пророка. Потому за Оркестра говорили чувства.