Светлана Нергина - Ступени к Храму
Никогда, никогда бы в обычной жизни нам не удалось сплести три разных слова в одно при такой ораве шумящих людей, при таком волнении, срывающемся голосе и дрожащих пальцах. Но тогда… нам уже было все равно. Твердая вера, что через десять минут все будет кончено, оставила нам лишь одно желание: узнать. Узнать, что это такое.
Тройной реаз строится достаточно сложно: взявшись за руки, в одном ритме, с одной скоростью, одним стихотворным размером, но каждая – свое. С каждой новой строфой вступает следующая: первую читает Тая, вторую – Тая и Лия, с третьей вступаю я. Самое сложное – не сбиться, не сплести слово с чьим-нибудь, а вывести собственную линию.
Тая закрыла глаза, сильнее сжала мои пальцы в своей руке и тихо зашептала:
В прах и пыль – воспоминанья,
За спиною дом, порог:
Вслед за голосом призванья
Я иду сквозь вязь дорог.
Лия. Без перерыва, подхватывая, словно свое собственное:
Пыль клубится по дороге,
И меня уносят вдаль
Старые резные дроги,
И мне прошлого не жаль.
Красиво… Как бы мне на них теперь не сбиться? Сколько, кстати, уже строф было? Одна, две… Мой выход…
Черной кошки силуэтом
Я бреду сквозь вязь пути,
Хоть давно в скитанье этом
Смысл отчаялась найти.
Серебристою поземкой
Тихо льется лунный свет –
Я струной гитарной звонкой
Грустно зазвучу в ответ.
Разольется в поднебесье
Белым молоком восход
И троих колдуний-бестий
Времени закружит ход.
Но однажды утром встану –
Словно раньше не жила,
Словно раньше вокруг стана
Не струилися шелка.
Словно раньше не летала
Мотыльком я на костер,
Словно крыл не опаляла,
Как любая из сестер.
И опять в любом трактире
Мне вино взволнует кровь,
И опять ищу я в мире –
Глупая! – мечту-любовь!
Ну какое это слово Пути? Как только можно было так с темы сбиться? Если только сейчас не получится, то это все из-за меня. Из-за меня… из-за меня…
Между ударами сердца можно досчитать до ста… Сквозь закрытые веки ничего не видно, но и открывать глаза я боюсь. Звуки? Да, где-то далеко-далеко… Все дальше… дальше… совсем не слышно…
А может, десять минут уже прошло, и я просто умерла? Вот так? Неумолимо и до сдавливающих горло рыданий глупо?..
Ну почему?..
По закрытым глазам легко и лениво мазнуло солнышко. Нет, не весеннее, жгучее и сверкающее. Осеннее. Чуть усталое, утомленное жарким летом. Мое любимое солнце.
Запахло только-только начавшими облетать с веток листьями и сырой землей, еще не просохшей от недавнего дождя. Запахло Плододарем.
Осмелев, я открыла глаза.
Мы втроем стояли посреди леса. Осеннего, вызолоченного леса, устало и тоскливо вздыхающего тяжелыми янтарными ветвями. Под ногами стелился хвойный ковер, на ближайшей тоненькой осинке негромко пела малиновка.
– Мы где? – тихо спросила я, глядя на увлеченно оглядывающуюся по сторонам Лию.
– Не знаю, – пожала плечами она. – Какая-то новая Ветка. Находится ровно-ровно в центре Древа – в смысле, изменившегося Древа. Пока пустая – людей и иных разумных рас я здесь не чувствую. Разве что нежить, ну да ее везде полно. Куда пойдем?
– Туда! – Я, почему-то ни на миг не засомневавшись, показала рукой влево. А ведьмы тоже почему-то послушались.
Лес да и лес. Обычный. Красивый. Осенний.
Но, едва пройдя с десяток шагов, я почувствовала, как что-то меняется. Даже не меняется – нет. Просто оно меня здесь давно ждало и теперь встречало. Радостно. Весело. С любовью.
Одежда всколыхнулась легким маревом. Теперь на мне было длинное платье из струящегося лилленского шелка – мечта всей жизни! Облегающее сверху, оно разлеталось скользкой воздушной юбкой от бедер и широкими воланами от локтей. На запястьях зазвенели серебряные браслеты, шею в несколько раз обвили тонкие нити самоцветных бус. Серьги ажурным треугольником прикрывали мочки ушей, распускаясь книзу десятком тонких сверкающих струек.
– Что это? – недоуменно спросила я у Таи, изумленно оглядывая себя с ног до головы. Та на мгновение задумалась, а потом вдруг расплылась в счастливой улыбке:
– Тебе ведь нравится?
– Ну… Конечно!
Честно говоря, в этой одежде я себя чувствовала куда как лучше, чем в прежних брюках и плаще, но как-то это все было… странно.
– Ну вот и иди! – улыбнулась Тая, подталкивая меня вперед.
– Да куда идти-то? – не поняла я, возмущенно разглядывая светящуюся счастьем подругу.
– Да хоть куда! – рассмеялась она. И вполголоса добавила: – Это уже совсем неважно…
На мое обиженное сопение Таирна не обратила никакого внимания, а Лия, похоже, сама понимала ничуть не больше моего, так что все, что мне оставалось, – просто пойти вперед. Вот уже впереди забрезжила светлым пятном опушка, вот уже зажурчал где-то недалеко ручей, вот уже…
И тут я увидела его.
Тонкие черты особенно четко вырисовывались на голубом фоне небес. Твердая, гордая поза не давала и намека на слабость или неуверенность. Напротив – это был настоящий символ мужества и безопасности. Вот кому можно было безо всякой опаски доверить собственную жизнь, жизнь любимого человека – и быть уверенным, что здесь никакой опасности этой самой жизни не будет…
Он был просто создан для меня. Мы словно ждали друг друга всю жизнь, но почему-то никак не могли встретиться. Мы были предназначены друг другу судьбой. А уж она, как известно, в таких вещах не ошибается…
– Вот йыр свиртский! – невольно вырвалось у меня.
И новый Храм сразу понял, что с Хранящей ему не повезло…
Примечания
1
Здесь и далее в книге, кроме особо оговоренных случаев, стихи автора.
2
Вязень – последний летний месяц. – Здесь и далее примеч. авт.
3
Кворр – ругательство. Используется только ведьмами и теми, кто с ними долго общался. Остальным обычно предлагается совершить туда внеплановый визит.
4
Йыр – то же, что кворр. Часто употребляется в сопровождении слов «побери» и «возьми».
5
Сообразительные сами догадались. А несообразительным советую поближе познакомиться с неким фольклорным элементом по имени Кондратий.
6
«Мне не совсем нравится такая погода» – в более экспрессивном варианте.
7
Документ, подтверждающий образование мага.
8
Хм, даже не знаю, как это объяснить. Проявите смекалку!
9
