Раймонд Фейст - Дочь Империи
Гребцы отложили шесты и взялись за весла, и тут Мару осенила более трезвая мысль: эту долину, имеющую форму бутылочного горлышка, легко оборонять, но еще легче — превратить в ловушку, перекрыв все выходы. Никому не удастся ускользнуть отсюда тайком.
Как видно, о том же подумал и Папевайо, приказавший своим воинам приготовить оружие: к ним приближалось большое судно, на палубе которого виднелась группа лучников Минванаби во главе с командиром патруля. Отсалютовав, он жестом подал команду сбавить ход, и когда обе барки сблизились, спросил:
— Кто прибывает во владения Минванаби?
Ответ дал Папевайо:
— Властительница Акомы.
Офицер с барки Минванаби снова отсалютовал:
— Для властительницы Акомы путь открыт.
Он отдал своим гребцам команду «весла на воду», и патрульное судно двинулось своим путем. Аракаси усмотрел еще три такие барки:
— У них по всему озеру разбросаны отряды лучников.
Да, было очевидно: удрать из дома властителя Минванаби невозможно. Оставалось одно из двух: победа или смерть.
— Давайте поспешим к дому, Вайо, — сказала Мара. Командир авангарда передал ее распоряжение капитану, и гребцы налегли на весла.
Барка направилась к причалу. Вблизи усадьба Минванаби оказалась столь же прекрасной, какой выглядела с дальнего конца озера. Каждое здание было искусно окрашено. Преобладали чистые пастельные тона, в отличие от общепринятого господства белого цвета. Яркие вымпелы и гирлянды фонариков, свисающих с выступающих балок крыш, развевались и покачивались на ветру. Нежный перезвон бубенчиков наполнял воздух. Каждая из многочисленных дорожек, проложенных между зданиями, была окаймлена хорошо ухоженными кустарниками и цветниками.
Гребцы Акомы убрали весла, и один из них бросил канат работнику на причале, где уже стояла в ожидании компания, готовая приветствовать властительницу. Компанию возглавлял старший сын Минванаби Десио в головном уборе с оранжевыми и черными символами, свидетельствующими о его ранге наследника этого дома.
Слуги в ливреях схватились за другие канаты, когда барка с легким толчком коснулась стенки причала. Гвардейцы дома Минванаби вытянулись по стойке «смирно», и Десио шагнул вперед, чтобы встретить Мару: рабы уже переправляли ее в паланкине с барки на причал.
Наследник Минванаби принужденно кивнул, изображая поклон, граничащий с оскорблением:
— Именем моего отца приветствую тебя, властительница Акомы, на нашем празднике в честь Имперского Стратега.
Мара не снизошла даже до того, чтобы поднять тонкие занавески паланкина. Ей и так были хорошо видны черты одутловатого, рыхлого лица Десио; в его тусклых глазах не обнаруживалось сколько-нибудь заметных признаков ума. И она удостоила его точно таким же кивком, каким ограничился он сам. Несколько долгих мгновений оба молчали; но потом Десио был вынужден признать более высокий ранг Мары в общественной иерархии Империи:
— Все ли у тебя благополучно, госпожа Мара?
— У меня все благополучно, Десио. Акома рада, что ей представилась возможность почтить князя Альмеко. Передай своему отцу, что я признательна ему за этот радушный прием.
Десио высокомерно выпятил подбородок: ему казалась унизительной необходимость оказывать знаки почтения какой-то девчонке, спрятанной за занавесками паланкина. Поэтому он счел уместным просто уведомить эту выскочку:
— Приветственный банкет начнется в час пополудни. Слуги проводят тебя в твои покои.
Мара мягко улыбнулась:
— Честь Минванаби передоверена слугам? Я вспомню это, когда буду приветствовать твоего отца.
Десио покраснел. Чтобы положить конец создавшемуся неловкому положению, вперед выступил командир патруля из гарнизона Минванаби:
— Госпожа, если дашь позволение, я провожу твоих солдат в предоставленное им жилище.
— Такого позволения я не дам! — бросила Мара в лицо Десио. — Согласно традиции, мне разрешается иметь при себе пятьдесят солдат, чтобы обеспечить мою безопасность. Если твоему отцу угодно заводить новые правила, я немедленно отбываю в обратный путь, а ему предоставляю возможность объяснять Имперскому Стратегу причины моего отсутствия. Полагаю, что при таких порядках Акома будет не единственной знатной семьей, которая предпочтет вернуться домой.
— Слишком много семей съехались, чтобы воздать почести Альмеко. — Десио помолчал, скрывая злобную усмешку. — Если мы расквартируем почетный эскорт каждого властителя и каждой властительницы в казармах усадьбы, у нас тут будет уже не усадьба, а военный лагерь, ты должна это понять. Альмеко не любит, когда кругом толчея. Чтобы угодить ему, мы и приняли такое решение: все солдаты будут размещены в узком конце долины — там, где располагается наш основной гарнизон. — Десио едва заметно пожал плечами. — Исключений не будет ни для кого. Относиться будут ко всем одинаково.
Накойя не колебалась ни секунды:
— Так, значит, гарантией безопасности гостей станет честь твоего отца?
Десио наклонил голову:
— Разумеется.
Действительно, в подобных случаях, когда гости, по существу, лишались собственной охраны, они были вправе ожидать от хозяина дома весомых гарантий, а такой гарантией могла послужить только его честь. Если Джингу поручился за безопасность гостей, а кто-либо из них все же станет жертвой насилия, у властителя Минванаби останется лишь одна возможность избежать бесчестья: лишить себя жизни.
Наследник мантии Минванаби обратился к одному из слуг:
— Проводи властительницу, ее первую советницу, двух горничных и телохранителя в апартаменты, которые приготовлены для гостей из Акомы.
Затем он указал пальцем на офицера с оранжевым плюмажем на шлеме:
— Наш первый сотник Шимицу и специально назначенные воины проследят, чтобы твои солдаты были устроены со всеми удобствами в казармах основного гарнизона.
Возмущенная и несколько огорошенная, но не слишком удивленная тем, что Минванаби счел возможным удалить от нее верных защитников, Мара взглядом призвала Аракаси к спокойствию. Она не станет устраивать препирательства и нарушать благолепие гостеприимного дома… особенно если принять во внимание, что у многих здешних слуг под широкими рукавами нарядных ливрей виднеются шрамы, оставшиеся на память о прошлых военных кампаниях. Нет, Акома сумеет восторжествовать не с помощью силы, а исключительно благодаря хитрости и расчету… если удастся выжить.
С таким видом, как будто поневоле соглашается с навязанными ей условиями, Мара объявила, что почетным стражем она назначает Папевайо. И затем в сопровождении Накойи и самого искусного воина Акомы она без дальнейших возражений проследовала в паланкине в отведенные им покои.
