Терри Брукс - Меч Шаннары
Шеа начал размышлять, куда же мог бежать коварный карлик. Обладая Мечом, он мог вернуть уважение своего племени, передав его им прежде, чем вручить Повелителю Колдунов. Но за время плена Орл Фейн выказал крайнюю непоследовательность в поведении, и Шеа считал, что карлик не притворялся. Он казался жертвой безумия, с которым мог совладать лишь отчасти, и говорил спутанными фразами, которые в своем роде приоткрывали тайну места нахождения Меча. Если бы Шеа чуть внимательнее прислушивался к его словам, он бы открыл правду — понял бы, что Орл Фейн укрывает талисман при себе. Нет, карлик уже переступил черту, отделяющую здравый рассудок от безумия, и действия его невозможно точно предугадать. Он убегает от них, но куда, к кому он бежит?
— Теперь я помню. — Шагая в направлении Стрелехеймских равнин, Панамон через некоторое время начал рассуждать вслух. — Это дьявольское создание, напавшее на нас вчера, утверждало, что мы владеем Мечом. Оно все время повторяло, что чувствует близость Меча
— и действительно чувствовало, потому что рядом в кустах прятался Орл Фейн со своим мешком.
Шеа молча кивнул, с горечью вспоминая этот момент. Носитель Черепа совершил просчет, дав им понять, что бесценный Меч находится где-то поблизости, но в жарком смертельном бою им было уже не до этого ключа истине. Панамон продолжал ворчать, едва сдерживая свой гнев, угрожая покончить с Орл Фейном, когда они его догонят, множеством крайне неприятных способов сразу. Затем лесная чаща внезапно оборвалась, и им открылись бескрайние просторы равнин Стрелехейма.
Они разом остановились, потрясенные, непонимающе уставившись на грандиозное явление, высящееся в северном небе — громадную слитную стену мрака, уходящую в небеса и исчезающую в бесконечном пространстве, тянущуюся вдоль горизонта вокруг всего Севера, насколько хватало глаз. Казалось, Король Черепа набросил на древнюю землю саван мглы, царящей в мире духов. Это была не обычная тьма безлунной ночи. То был тяжелый сумрак, текущий медленными волнами, сгущающийся к северу, к сердцу Королевства Черепа. Столь ужасающее зрелище Шеа видел впервые в жизни. Его первоначальный страх мгновенно вырос вдвое от неожиданно пришедшей, необъяснимой уверенности, что эта громадная стена медленно ползет на юг, застилая весь мир. Значит, Повелитель Колдунов повел свои войска‡
— Клянусь небом, что это? — Панамон потрясенно умолк.
Шеа рассеянно покачал головой. На этот вопрос не было и не могло быть ответа. Это явление лежало за пределами понимания смертных. Несколько долгих минут трое спутников стояли, глядя на чудовищную стену, словно ожидая каких-то новых событий. Потом Кельцет пригнулся к земле, пристально разглядывая жесткую траву равнин, и двинулся вперед, останавливаясь каждые несколько ярдов, пока не отдалился от них. Затем он распрямился и указал прямо в середину зловещей стены черного савана. Панамон вздрогнул, и его лицо застыло.
— Карлик бежит прямо в нее, — угрюмо проговорил он. — Если мы не догоним его раньше, чем он до нее доберется, тьма окончательно скроет его след. Там нам его не найти.
В нескольких милях впереди, в сумрачной близости темной стены мглы и мрака, крошечная сгорбленная фигурка Орл Фейна на миг замерла в изнеможении, опасливо, непонимающе вглядываясь зеленоватыми глазами в клубящуюся тьму. Карлик с самого рассвета, с момента бегства от троих незнакомцев, стремился на север, бежал, пока не иссякли силы, затем семенил трусцой, волоча ноги, постоянно оглядываясь в ожидании неизбежной погони. Его мысли потеряли разумный ход; уже несколько недель он жил инстинктами и везением, воруя и мертвых, сторонясь живых. Он не мог заставить себя думать ни о чем, кроме насущных забот; им овладеет звериный инстинкт прожить еще один день среди тех, кто плевал ему в лицо, отказываясь от родства с ним. Даже собственный народ отвернулся от него, презирая его больше, чем насекомых, копошащихся на земле у них под ногами. Его окружала дикая местность — в ней никто не мог бы долго прожить в одиночку. Но он был один, и его разум, некогда бывший здоровым, медленно замыкался в себе, пытаясь избегнуть вросших в него страхов, пока в нем не родилось безумие и не начал медленно меркнуть здравый смысл.
Но все же неизбежная смерть пока медлила, и судьба в порыве жестокого веселья подарила отверженному последнюю искорку ложной надежды, вложив ему в руки реликвию, которая могла вернуть его в теплый мир человеческого общения, казавшийся безвозвратно потерянным. Оставаясь дезертиром, продолжая безнадежно бороться за жизнь, отчаявшийся карлик наткнулся на легендарный Меч Шаннары, чью жуткую тайну предостерегающе прошептали стынущие губы умирающего на равнинах Стрелехейма, а затем его невидящие глаза закатились и нить его жизни оборвалась. Так к нему в руки попал Меч — ключ к власти над смертными принадлежал теперь Орл Фейну.
Но его безумие росло, и когда он обдумывал свои дальнейшие действия, его разум затмевали страхи и сомнения. Смертельное промедление сделало карлика пленным и лишило бесценного Меча — единственного его пути домой. Разум захлестнуло отчаяние и бред, и его окончательно расшатанный рассудок распался. Теперь в его сознании оставалась одна пылающая, навязчивая мысль — он вернет себе Меч, или он умрет. Он бессвязно кричал ничего не понимающим людям, что Меч принадлежит ему, что только он знает, где тот скрыт, не сознавая, что лишает себя последнего шанса завладеть сокровищем. Но люди не сумели увидеть связь между его выкриками, поспешив объяснить их его безумием. Затем он освободился, схватил Меч и поспешил на север.
Теперь он стоял, бессмысленно глядя на загадочную стену мрака, преграждающую ему путь на север. Да, на север, на север, подумал он, криво усмехаясь и безумно выкатывая глаза. Там отверженного ждет свобода и избавление. В глубине его души крылось жуткое искушение повернуться и бежать обратно. Но в его мозгу вращалась, не находя выхода, единственная мысль — спасение лежит только на севере. Именно там он найдет‡ Хозяина. Повелителя Колдунов. Его взгляд на мгновение скользнул к древнему клинку, надежно пристегнутому к его поясу, длинному и неуклюже волочащемуся за ним по земле. Его узловатые желтые руки быстро пробежались по резной рукояти, коснувшись изображения высоко поднятой руки с пылающим факелом; по полированному эфесу, с которого местами отслаивалась позолота. Он крепко стиснул рукоять меча, словно пытаясь почерпнуть из него сил. Глупцы! Глупцы, все они, кто раньше не относился к нему с должным уважением. Ибо он носит Меч, он хранит величайшую легенду их мира, и именно ему предстоит‡ Он торопливо оборвал эту мысль, опасаясь, что клубящийся перед ним мрак проникнет в его голову, прочтет драгоценную мысль и похитит.
