Анна Рассохина - К чему приводят девицу... Ночные прогулки по кладбищу
«Хорошо, — сдержанно согласилась Этель. — Я свяжусь с тобой позднее. Тогда и договоримся, как ты сможешь передать мне приглашение». — «Славно!»
На этом мы и распрощались. Я на следующий же день отправила вестника Ольяне, в котором попросила ее подписать приглашения на бал для нас четверых.
Следом за березенем пришел травень. Месяц яркого солнца, теплого ветра, первой зеленой травы и цветущих садов. Четвертого числа был день рождения Йены и день приезда боевых магов-старшекурсников с практики. Уж и не знаю, чего я ожидала больше!
Вечером привычной компанией отправились в нашу таверну, где заранее заказали столик. И правильно сделали! Как оказалось, сегодня свое возвращение у «Непутевого мага» собрались отмечать и старшекурсники.
В таверне было шумно и многолюдно. Я с замиранием сердца оглядела зал, но своего рыжика не заметила. «Не стоит отчаиваться! — сказала я сама себе. — Корин обязательно придет!»
Расселись за столом, как обычно, парочками. Первые подарки и пожелания ожидались от нас с рыжей. Мы вручили сестре колье из светлого золота со смарагдами. Естественно, подарок был куплен совместно с родителями, ведь такое колье стоило недешево. Друзья заготовили собственные подарки. Лейс сам изготовил для Йены амулет, кузине очень понравилось, а я улыбнулась, прикоснувшись к подарку Андера. Деревянная птичка по-прежнему выглядывала из-под ворота моего платья.
Во время тостов и поздравлений я украдкой посматривала на входную дверь. Мои ожидания не были напрасными. В таверну вошли рыжие братцы мир Ль’Кель. Орин был первым, по-быстрому оглядев зал и заметив нас, он махнул нам рукой, а затем отправился к своим одногруппникам. Я затаив дыхание ждала Корина. Рыжик надежд моих не оправдал, лишь прошелся взглядом по залу и, даже не кивнув нам, ушел к своей компании, где тут же стал обнимать какую-то блондинку.
Я замерла и моргнула, почувствовав подступающие слезы. Сидящий рядом со мной Андер, заметив это, нахмурился. Протянул бокал с вином и провозгласил:
— А давайте выпьем за именинницу!
Я через силу улыбнулась и отпила из бокала. Появилось стойкое желание напиться до упаду. Сглотнула. Решила подождать, вдруг Корин одумается, ведь, в конце концов, я сама виновата. Порвала его записку, не пошла его провожать! Я бы, наверное, тоже обиделась на такое отношение.
Проходило время. Я танцевала с Андером, старательно делала вид, что мне очень весело, а сама ждала действий рыжика. Вот уже Орин утащил Лиссу танцевать, а Корин по-прежнему обнимал незнакомую боевую ведьму.
— Ну и выбор! — фыркнула я.
Андер, с мрачной ухмылкой наблюдающий за происходящим, изрек:
— М-да! Говорил же я тебе, что он дурак и трус!
— У всех свои недостатки! — упрямо возразила я.
— Забудь о нем! Не для тебя он!
— Это позволь решать мне!
Мой друг тяжко выдохнул и примирительно предложил:
— Давай уйдем отсюда? Надеюсь, твоя кузина нас простит.
Чувствуя, что вот-вот расплачусь, глядя на то, как возлюбленный кружит блондинку в танце, согласилась на его предложение.
Я подошла к Йене, сестра меня поняла и без обид отпустила. Мы с другом вышли на улицу.
— Нет! Ну ты видел, каков нахал?! А?
— Видел, — хмуро кивнул Андер.
— Это надо же променять меня на нее! — продолжила распаляться я.
— Говорю же, что он дурак! — настаивал на своем Андер.
— Нет! Ну как так можно? Вот скажи, а?
— Не знаю… Давай лучше тему сменим. Ты получила приглашения от дочери градоначальника?
— Нет еще, но думаю, что в скором времени получу. Они уже подписаны, их осталось только забрать, — уже спокойнее откликнулась я.
— Вот и подумай, что ты наденешь на бал?
— У меня есть золотисто-оранжевое платье и лента к нему. Так что я уже и прическу придумала.
— А маска? Какой она будет?
— Не знаю, наверно, золотистого цвета.
— Значит, тебя ждут танцы? Хмар! — ругнулся парень.
— Что? — испугалась я, но тут же догадалась. — А-а-а, там же Корин будет! Наверное, все с этой же блондинкой!
Андер остановился, развернул меня лицом к себе и, серьезно глядя в глаза, промолвил:
— Нилия, постарайся думать лишь о встрече с сестрой, вам нужно очень о многом поговорить. А мысли о всяких рыжих… хм… просто рыжих выкинь из своей головы!
Я вздохнула:
— Не так это и просто!
— Разберись в себе. Любишь ли ты его? Или это простое увлечение? — посоветовал Андер.
Я обняла его и ответила:
— Вот что бы я без тебя делала?
— Наверное, рыдала бы где-нибудь в укромном уголке? — хмыкнул он.
Я представила эту картину. Потом посмотрела в чистые голубые небеса, вдохнула свежий весенний ветер, улыбнулась и заявила:
— Нет! Рыдать я, пожалуй, не стану!
— Вот и славненько! Пойдем по саду погуляем. Погода просто чудесная!
Я взяла Андера за руку, и мы отправились в академический сад.
Следующий учебный день начался для меня и моих одногруппниц с урока эльфийского языка. К занятию нам дали задание перевести на норусский язык эльфийский эпос о любви. И это надо было сделать в стихах. Уж не ведаю, какой из меня сочинитель баллад, но я, промучившись полночи, все-таки сумела написать некое подобие стиха.
Эльфийский язык у нас преподавал, как и положено, эльф. Молодой, по их меркам, чуть старше нас. Очень высокомерный и надменный, что удивительным не было, и, разумеется, слишком красивый даже для эльфа. Имя учителя было Тернон мир Ть’Ёвилль. Он был высокий, с длинными светлыми волосами и томными зелеными глазами, от которых ожидаемо млели все девчонки. Кроме нас четверых, конечно! Особенно старалась Мейра. Вот и сегодня девушка завила свои роскошные светлые волосы, призывно улыбалась, прижимая тетрадь к груди, и тянула руку для ответа. Эльф фыркал и досадливо морщился. Я страдальчески закатила глаза.
— О! — встрепенулся Тернон. — Террина мир Лоо’Эльтариус, вы жаждете прочесть нам свое произведение? Прошу!
Я слегка поморщилась, но вышла и начала декламировать свой стих:
Сегодня буря!
В небе тучи закрыли серой мглою свет!
Я у окна сижу и вижу,
Как сильный дождь бьет землю,
Слышу, как воет ветер,
Он, словно бешеный, сегодня,
Гнет дерево к сырой земле,
Могучий тополь на пригорке,
И тот дрожит…
А в небесах грохочет гром,
Сверкают молнии!
Кругом все в диком страхе
Затаилось…
И вмиг все как-то изменилось…
Я вижу двух влюбленных напротив своего окна.
Они идут.
Им будто буря не видна.
Он сильною, могучею рукою
Обнял ее, дрожащую.
Она глядит ему в глаза…
И все вокруг у них полно любовью,
И все благоухает и поет.
И, глядя на влюбленных этих,
Я поняла:
Пройдет и эта, и другие бури,
И снова после каждой мглы наступит свет.
И чем сильнее буря,
Тем радостней придет рассвет!
Я закончила и выжидательно посмотрела на учителя. Мир Ть’Ёвилль снисходительно оглядел меня и протянул:
