Алексей Будников - Огниво Рассвета
— Ну и, — решила поддержать угасающий диалог эльфийка, все так же не оборачиваясь, — как тебе беседа с госпожой? По-прежнему не веришь в ее слова, предсказания и прочее?
— Не знаю, — натягивая штаны и застегивая ремень со спящим в ножнах фальчионом, отозвался я. — Все это слишком… легендарно, что ли.
— Ладно наши слова, но неужели госпожа Жовелан не смогла убедить тебя?
— Вроде бы и смогла, но вроде и ничего напрямую не сказала.
Хлопнула накинутая рубашка.
— Ни одно ее предсказание никогда не было конкретным, — повторила эльфийка уже известный мне факт. — Видно, тот писарь, что показывал ей свои письмена, любил поиграть в шарады. И вот теперь одной из главных фигур в его игре являешься ты. Или ты хотел, чтобы тебя напрямую назвали «спасителем», «избранным» или еще каким-нибудь аляповатым чином?
— Я был бы не против. Так оно хотя бы понятно. Убедить меня, дать точные указания, а не как сейчас: не знаешь кто ты, зачем и куда обязан идти.
Подобрав из-под подушки загадочный кулон, я быстро вложил его в нагрудный карман своего нового одеяния.
— Нет, так неинтересно.
Услышав, как я принимаюсь заклепывать металлические пуговицы, эльфийка медленно, застенчиво повернулась.
— Ну… неплохо, — оценила мой наряд эльфийка. — Тебе… идет.
— Благодарю.
Моя нога запорхнула в мягкие, дотоль кованными носками выглядывавшие из-под кровати черные сапоги с многочисленными заклепками по голенищу.
— Как высоко солнце?
— Не слишком высоко, — улыбнулась девушка. — День разгорелся лишь недавно.
— Что-то ты слишком бодрая для такого времени суток, — хлопая по-прежнему чуть коловшими глазами, сказал я, потягиваясь.
— Эльфам сна требуется много меньше. А вот ты, видно, сон переборол не полностью. Вон, — кивнула переводчица в сторону стоявшей на тумбочке глиняной вазы, — выпей вина, полегчает.
— Что-что, а вино у вас препаршивое, — скривившись от возникшего на языке памятного кислого привкуса, проговорил я.
— Это отчего же?
— Оно разбавлено.
— Ну да. А что в этом такого? Чистое вино пьют лишь дикари.
— Кто сказал?
— Мы. Спирт пьянит похлеще крови. Если пить неразбавленные напитки, то дикий зверь, живущий внутри нас, вырывается наружу, принимаясь услаждать свои примитивные прихоти. Хотя часто люди пьют именно для того, чтобы разбудить в себе этого зверя. Эльфы этого не понимают. Поэтому мы уже давно привыкли пить разведенные напитки.
— Да я уж понял, что все эльфы — невинные душки, — со скрипучим звуком растерев нос, промямлил я.
— Кстати, мое имя Фленора, — протянув руку, наконец подошла переводчица.
— Феллайя, — не остался в долгу я.
— Что, Феллайя, теперь мы, стало быть, партнеры. И нас ожидает долгий и тяжелый путь до самого Фестхорского леса.
— Вероятно, так, — кивнул я, хотя сам еще не до конца смирился с этой мыслью. — А что если Гранмун ошибся с определением места?
— Гранмун никогда не ошибается, — решительно отрезала девушка. — После госпожи Жовелан, он — самый мудрый эльф из всех, кого я знала. Гранмун всегда верно трактовал каждое предсказание Чтеца, каким бы смутным оно не казалось. И сомневаться в его мудрости и прозорливости тебе следует в последнюю очередь.
И все же, почему Гранмун послал в столь опасный поход свою племянницу, я ее спрашивать не стал. По словам Эруиля, она всегда была рядом с Владыкой, являясь чуть ли не его правой рукой. И этот выбор всемудрейшего оставался для меня загадкой. Снова Лес шепнул? Или сама госпожа Жовелан? Или кто другой? Если я сейчас задам эти вопросы напрямую Фленоре, то наверняка услышу нечто вроде: «На то воля Гранмуна», «Так решил мудрый Гранмун» и тому подобного. За всей ее натянутой улыбкой скрывалось непонимание и даже страх перед будущим походом. Я видел это. Потому если и решусь задавать эти и многие другие вопросы, то как-нибудь попозже. Может завтра, может через неделю. Еще неизвестно, какие откровения ждали меня в ближайшие часы.
В дворцовой трапезной нас уже ждал богато накрытый к завтраку стол, а также сидевший во главе Гранмун. За едой наш квартет — как ни странно, Эруилю нашлось место на столь чинном застолье (Фленора даже сказала, что его на ночь тоже поселили в замке, в соседней от меня комнате) — первое время безмолвствовал. Всей нашей четверке явно было что обсудить, но никто не решался заговорить первым. Если только не считать за разговор чисто бонтонные вопросы Гранмуна о том, тепла ли была моя перина и горяча ли ванна. Впрочем, некоторое время помолчав, набивая рот всякой диковинной снедью, старейшина вновь решил нарушить безмолвие:
— Гранмун спрашивает, какие образы показывала его гостю Чтец? — перевела сидевшая напротив меня Фленора, держа над тарелкой наколотый на вилку кусок говядины в сочной подливе.
Особых подробностей я не помнил, потому как смог описал тот окружавший меня дым, трехлапые весы, плясавшую по ним девушку, гладкокаменную башню, добавив в конце, что для меня самого суть этих явлений загадочна, что я никогда прежде не видывал ничего подобного.
— Для Гранмуна сии картины так же расплывчаты, — проговорила эльфийка после недолгой речи самого старейшины. — Однако он надеется, что вскоре их смысл откроется если не ему, то хотя бы его гостю, Искре.
Я, не зная, как отреагировать, лишь неуверенно кивнул, опустив голову и принявшись двузубчатой вилкой перекатывать по тарелке вареную фасоль. Искра, Искра, заладили же.
— Так, — неуверенно начал я, не поднимая головы, — куда мы направляемся?
Этот вопрос словно застал моих сотрапезников врасплох. Эруиль остановил так и стремившуюся в открытый рот, полную салата вилку, Фленора и Гранмун мельком переглянулись. Кажется, старейшина и без перевода понял мой вопрос, однако девушка все же не стала пренебрегать своими обязанностями.
— Это, — начала эльфийка после выслушанной в ответ речи Гранмуна, как показалось, с трудом подбирая слова, — довольно… жуткое место. Ну, насколько нам известно.
— Что в нем такого жуткого? — быстро, в лоб спросил я, почуяв, что наконец наступил тот момент, когда должны развеяться хоть какие-то недомолвки и тайны. Гранмун замешкался, тогда я решил продолжить, чтобы тишина не становилась совсем уж звенящей. — Я, конечно, понимаю, что по всем законам жанра мы не имеем права посетить цветущую поляну с пони и феями, но все же. Там обитает какое-то… зло? — как не старался, мне не удалось избежать этого глупого словца.
— Да. Но что за «зло» — это никому не известно. Что это за место, спросишь ты? Какое-то время Фестхора вообще не существовало. Покуда… покуда у эльфов не возник конфликт с людьми, и последние не сожгли всю растительность между этим местом и, собственно, Фестхорским лесом. Фестхор в общем-то и означает нечто вроде «отколотый», «отбившийся»…
