Павел Александров - Дар миротворца (СИ)
– Ты и вправду хочешь провести эту минуту в одиночестве?
– Иначе не могу, Амарта. Твои глаза не дадут мне сосредоточиться, – улыбнулся Эфай.
Амарта медленно отходила спиною вперёд, глядя на его лицо. Молча, без плача и, казалось ей, даже с улыбкой.
«Я буду улыбаться для тебя, любимый, – решила она. – Ты попросил меня уйти, чтобы я запомнила тебя таким, как сейчас – простым, добрым, улыбчивым. И я запомнюсь тебе улыбающейся».
Она пятилась так, пока не вышла в широкий коридор, соединяющий множество комнат. Здесь пробегали королевские воины, шныряли посыльные, стонали раненые. Здесь шла совершенно иная жизнь.
Глава одиннадцатая Кольцо мглы
(Амархтон. Мглистый город)
– Эльмика. Я же говорил, что ты найдёшь меня. И ни на миг в тебе не сомневался.
«Точнее, ты не сомневался в себе, Мелфай, – подумал Марк. – В том, что твоя возлюбленная будет бегать за тобой по всей Каллирое».
Тонкая, надменная усмешка Мелфая вызывала у него неприязнь и даже пугала его, хотя в последнем он был не готов признаться самому себе. Это была усмешка высокомерного стратега, наслаждающегося тем, как чётко и гладко исполняется его хорошо продуманный план. Но вместе с тем Марк прочитал в его глазах и едва заметное беспокойство, и дорого бы дал, чтобы узнать о его причинах.
– Мелфай, – прошептала Эльмика, глядя на юного мага с мольбой. Она дрожала, дыхание её сбилось, похоже, она была ошеломлена: то ли тем, как Мелфай разогнал толпу чудовищ, то ли какими-то изменениями, произошедшими с её возлюбленным.
– Ты боишься? Не бойся, милая. Теперь тебе ничто не угрожает. Теперь я способен тебя защитить, – на последнем слове Мелфай недобро глянул на Марка, словно именно тот представлял для неё угрозу, а вовсе не кровожадные монстры.
– Мелфай, прошу тебя… Давай уедем в Мелис…
– Зачем? Чтобы доложить высокочтимому Кассиафату, как действует камень Акафарты в руках серого мага? Нет, Эльмика, к старому интригану нам возвращаться незачем, – Мелфай подошёл ближе, остановившись перед девушкой в двух шагах. – Мой новый дом теперь здесь. Так случилось, что я спас сиятельного Дарвуса во время покушения, и отныне я – старший советник короля Амархтона. У меня скоро будет свой дом. Вернее, два дома – городской и загородный. Мы будем с тобой там жить. Идём!
«Уверенный, беззастенчивый голос. Он не спрашивает, не предлагает, а говорит тоном, не допускающим возражений, – думал Марк. – Что я могу сказать ему? И зачем я вообще шёл за ним?»
– Советник… дом… Ты так быстро всего достиг, – тревога Эльмики, казалось, только усилилась. – Как такое возможно? Кто всё это устроил?
– Мой учитель, – с неохотой ответил Мелфай.
– Учитель… – повторила Эльмика, и глаза её неожиданно вспыхнули. – Твой учитель сгинул у Саламора! Его убил Фосферос! Твоего учителя-некроманта больше нет!
Мелфай снисходительно усмехнулся.
– А с чего ты взяла, что мой учитель – некромант? Это Маркос тебе так сказал?
Марк встрепенулся. В самом деле, почему они так решили? Кажется, эту мысль навязал им Радагар. Но тот мог ошибаться или сознательно лгать. Для секутора было важно поймать или убить могущественного некроманта, а Мелфая он рассматривал исключительно как приманку. Но если учителем Мелфая был не тот некромант, который сгинул в Саламоре, тогда кто? Другой некромант? Но, говорят, некроманты не действуют сообща. Или же тот некромант был всего лишь чьей-то марионеткой, как и сам Мелфай? Как бы там ни было – учитель и покровитель Мелфая жив! Достаточно одного взгляда на эту самодовольную, самоуверенную усмешку на лице юного мага, чтобы понять эту очевидность.
– Мой учитель, Эльмика, это удивительный человек. Он единственный, кто может помочь обрести настоящую свободу. Я познакомлю тебя с ним, идём же!
Девушка, похоже, всё ещё колебалась. Правая нога её дрогнула, готовясь сделать шаг к Мелфаю…
«Не стой на месте, миротворец! Останови её! – приказал сам себе Марк. Его вдруг охватило негодование: сколько можно ходить на поводу у врага, каждый раз оставаясь в дураках! – Там, где обман, сеять правду! Этого нет в присяге миротворцев, но, кажется, пришло время её дополнить».
– Эльмика! – негромко, но решительно произнёс Марк. – Ты уверена, что действительно хочешь пожертвовать душой ради недолгого счастья с молодым некромантом?
Девушка вздрогнула, бросив на Марка испуганный взгляд. Она могла быть глухой к любым моральным наставлениям, но слово «некромант» оказывало на неё почти магическое воздействие.
– Я… – только лишь прошептала она и запнулась, не зная, что говорить дальше.
– Сейчас у тебя есть бесценный дар, Эльмика, – свободная душа. Этот и есть та цена, которую платит любой маг, желающий стать некромантом. Мелфай твёрдо встал на этот путь. Желаешь разделить его с ним?
Мелфай прыснул со смеху. Его, казалось, позабавила эта тщедушная попытка Марка образумить юную магессу.
– Эльмика, не верю своим глазам! Ты с таким умным видом слушаешь болтовню аделианского неудачника – недотёпу, неспособного даже узнать, кто его враг, и пляшущий под его дудку. Что, разве я не прав, Маркос? Ты же сам не знаешь, чего хочешь. Заметь, Эльмика искала меня, потому что у неё была чёткая цель. Ты же шёл за мной от самого Саламора, сам не зная зачем!
– Ошибаешься, цель у меня есть. Я шёл, чтобы в последний раз призвать тебя остановиться, – сказал Марк, неприязненно ощутив себя старым моралистом, попрекающим молодого кутилу. – Если, конечно, в тебе ещё осталось что-то от прежнего Мелфая. Если же нет, если ты уже успел променять совесть и веру на магию мёртвости, то мне остаётся только попрощаться с тобой. И удержать от следования твоему примеру Эльмику.
Мелфай устало вздохнул, как будто ему приходилось слушать старую, набившую оскомину проповедь.
– Маркос, признайся самому себе: это же не ты говоришь. Это говорят вбитые в твою голову догмы. Я понимаю тебя. Сам до недавнего времени был таким. И на твоём месте, наверное, тоже сейчас читал бы мораль еретику-некроманту. Но истина в том, что я никакой не еретик и уж тем более – не некромант. Я новый человек. Человек, который достиг моральной свободы – научился сам решать, что добро, а что зло, без помощи храмовников и всяких святош. Да, во мне ещё осталось кое-что от прежнего Мелфая. И это кое-что мне предстоит выполоть из своей души – всё то, что было насажено в ней всякими богоподобными пустозвонами. «Слушайся совести», «чти традиции», «почитай священников», «молись», «верь»… – дерьмо! Весь Путь Истины – это сплошная ложь себялюбивых аделианских поводырей, жаждущих, чтобы люди верили не в Бога, а в них, всеведающих!
