Владимир Чихирёв - Солдаты Оборотня
— Чертова ведьма! — Вэнмель заерзал на кровати и уже готов был ударить ее, как вдруг глаза его изумленно застыли и он замер.
В моей руке уже появился кинжал, но я тоже остановился, глядя на изменившееся лицо лейтенанта.
— Боль ушла — сестра посмотрела на лейтенанта — я смогу ускорить заживление раны и снимать сильные приступы боли.
Вэенмель не отрываясь, смотрел на мою сестру. Такую помощь он, впрочем, как и все остальные младшие чины армии, получали только в случае крайне тяжелых ранений. Армейские маги не любили сильно распылять свои силы.
— Риттер, там у меня где-то вино было.
— Что? — я с трудом выдавил из себя скрипящие звуки.
— Вино дай. Там на подоконнике — лейтенант сидел на кровати, боясь пошевельнуться. Магия впервые коснулась его, и он не знал, как реагировать на произошедшее.
Я разомкнул вспотевшую ладонь, сжимавшую рукоять кинжала и, дойдя до окна, налил в засаленный стакан темно-красную жидкость. Лейтенант шумно сделал несколько глотков и, вытерев тыльной стороной ладони, стекавшие с небритого подбородка винные капли, перевел взгляд на меня.
— Мне будет нужна твоя бумага на неё.
— Это лишь…
— Плевать. Пусть будет хоть что-то!
Я протянул сложенный лист. Глянув в него, Вэнмель присвистнул.
— Это кто же тебе добыл такой? Подпись действительно высшего полковника Каэра?
— Надеюсь, что да.
— Я так понимаю, что у тебя есть свои люди среди тайной службы.
Неопределенно пожав плечами, я продолжал смотреть на лейтенанта.
— Ну, вот откуда ты такой выискался!? — лейтенант недовольно махнул руками, и тут же замер, ожидая вспышку боли.
Но боли не было. Он уважительно посмотрел на Корел.
— И на какое время ушла боль?
— Не знаю — Корел еле заметно пожала плечами — Но если вы мне позволите, то через два-три дня рана перестанет вас беспокоить.
На этот раз лейтенант задумался надолго. Он, то изучал бумагу, полученную мной от Эдгара, то посматривал на сестру. Последнее, что привлекло его внимание, была стоявшая на подоконнике бутылка вина.
— Налить? — спросил я.
— Давай. Себе тоже налей.
— Я прямо из бутылки. Там совсем немного осталось.
— Валяй.
Я присосался к горлышку, заполняя пересохший рот жуткой кислятиной от которой меня передернуло так, что я чуть не потерял равновесие.
— Где ты это нашел?
— Тут стояла.
— Совсем обалдел?! — я брезгливо сплюнул скопившуюся слюну в угол комнаты.
— Вино оно и есть вино.
Я брезгливо поморщился, стараясь не думать, кто мог прикладываться к горлышку.
— Ладно, ты что нибудь, наконец, скажешь по поводу Корел?
— Я помогу вам — кивнул Вэнмель головой — только с одним условием.
— Условием?
— Твоя сестрица будет не просто тащится в обозе, а ухаживать за раненными.
— Ну, если ты так….
— Помнишь тех нищенок, что вы нашли в берлоге «Гнилого»?
— Ещё бы.
— Так вот, их приписали временно к «Эдельвейсу».
— Их оставят в замке?
— Да, там ведь будет госпиталь. Когда нам начнут хлестать зад в районе Рабле у нас будет место, где эти задницы можно будет подштопать.
— Спасибо, лейтенант — Корел произнесла это и быстро поднявшись, отошла ко мне за спину.
— Отведешь её к лагерю у восточных ворот. Там во взводах обеспечения формируются лекарские отделения. Ты знаешь, во сколько мы выступаем?
— Знаю, конечно, я ведь вроде как твой заместитель, если ты уже забыл.
— Так во сколько?
— В пять утра.
— Чертовы ублюдки! Какого хрена тащиться в такую рань!?
— Больше расстояние покроешь, наверное, хотят….
— Риттер, будь человеком, заскочи ко мне завтра. Сам я точно не проснусь — лейтенант осторожно пощупал бинты — может это будет первая ночь, когда я не буду выть от боли.
— Я приду. Только ты уж спи одетым, чтобы завтра не копошиться.
— По рукам — он потянулся и закрыл глаза — проваливайте.
Мы вышли из полуразрушенной таверны и направились к расположению наших частей. Корел жалась ко мне всякий раз, завидев очередной патруль. Бардак в городе прекратился. Мы навели тут порядок и дали понять любителям вольной жизни, что настало время менять свои привычки. Места на висельных эшафотах следом за мятежниками стали занимать те, кого принято называть воротилами подпольного мира. И если до этого власти империи смотрели на коррумпированность и продажность местных сил правопорядка сквозь пальцы, то теперь было решено покончить со всем разом. Прошлой ночью был полностью уничтожен район «Душевный» — рассадник головорезов и бандитов всех мастей. Наши командиры решили, не тратится на конвоирование и прокорм его бывших обитателей. Проходя по городу, я впервые видел очереди на эшафот. Тех, кто пытался откупиться лишь ускорял свой уход из этого мира. Теперь за любое преступление нарушителей ожидала смертная казнь Наши действия сильно сократили численность населения Мельницы, но теперь тут был образцовый порядок и закон. Хаос остался позади. Те, кто готов был принять новые законы и быть добропорядочным гражданином не оставался без куска хлеба и работы. Чего-чего, а работы у нас было предостаточно для всех!
— Если ты будешь так жаться ко мне, то могут подумать черт знает что — я постарался немного отстранить сестру от себя.
— Мне страшно, Риттер.
— Надеюсь, что самое страшное теперь позади.
— Риттер!
Мы с сестрой вздрогнули. Я нервно оглянулся назад и увидел капитана Требора. Позади него шли ещё трое парней с эмблемами «Молота» на куртках.
— Ты все ещё цел, бродяга!! — капитан заключил меня в свои стальные объятия — чертовски приятно встретить того, с кем хлебнул лиха! А как твой друг?
— Расмус? — я решил не напоминать ему об Эдгаре.
— Ну, да.
— Покалечило его. Он в местном госпитале валяется. Только вчера у него был.
— Сильно?
— Без ноги он.
— Вот дьявол — капитан покачал головой — тебя, я вижу тоже покромсало.
— После нашей встречи я веду довольно бурную жизнь — согласился я.
— Слышал, слышал — Капитан хищно улыбнулся — у вас теперь с этой девчонкой, Доротеей очень личные отношения.
— Не думаю, что она меня ещё помнит.
— Может и так — пожал он плечами — выпил бы с тобой, но дела. Теперь я отвечаю за отряды патрулей в городе. Стараемся навести тут порядок.
— Впечатляет — кивнул я — ещё вчера тут было довольно шумно.
— Я тебе вот что скажу, Риттер — он ткнул меня пальцем в плечо — все те, кто ещё вчера орал про ущемление свободы и удушении общества, сегодня безбоязненно шляются вместе с семьями по трактирам и лавкам «Душевного». А ведь прошло чуть больше суток с момента, как мы начали наводить тут порядок!
