Кейт Якоби - Клетка для мятежника
И каким образом Каликсу была придана такая форма? Как сохранился он на протяжении всех этих столетий? Как попал в тайную библиотеку гильдийцев?
Конечно, если Калике действительно создал Амар Траксис, он должен был позаботиться о его сохранности и скрыть от тех, кто осквернил бы сосуд; в таком случае то, что артефакт упорно сохранял неприметный вид, было идеальным решением. Все, что Роберту удалось узнать о Каликсе, говорило именно об этом, — но возникал вопрос: если Калике был скрыт от тех, кто мог его осквернить, то как им могли воспользоваться истинные наследники Каббалы?
И почему он не рассказал Финлею о том, что нашел Калике?
На другом конце лагеря Финлей лежал, завернувшись в свое старое дорожное одеяло, кое-где протершееся до дыр. Лицо Финлея во сне обрело мирное выражение; Роберт мог разглядеть тонкие морщинки вокруг глаз, седину в волосах и бороде. Братья уже казались ровесниками, а скоро Финлей начнет выглядеть старше Роберта...
Финлей всю жизнь страстно мечтал найти Калике. Разве не он всегда заставлял Роберта заниматься поисками? Именно его идеи заставили братьев отправиться в те пещеры, которые теперь стали Роберту домом, и привели к находке серебряного стержня.
Однако стержень обнаружить было легко; Калике подарил Роберту краткий миг узнавания, а потом снова скрылся от него.
Следовало ли это понять так, что Калике опознал в Роберте одного из тех, кто может его осквернить? Не в этом ли причина невозможности для него все рассказать Финлею: Роберту пришлось бы признаться, что он боится возвращения Каликсу его истинной формы?
Роберт со вздохом вернул книгу на место и для надежности застегнул пуговицы. Прислонившись головой к стволу дерева, он рассеянно окинул окрестности колдовским взглядом, удостоверяясь, что их не обнаружили и погони кет.
Теперь си делал это автоматически. Со времени той схватки с малахи сон бежал от него. Каждый раз, когда он закрывал глаза3 демон мучил его страшнее, чем любой кошмар. В душе Роберта рождалось холодное, темное чувство опустошенности, сопровождаемое таким ужасом, что дышать становилось невозможно, и Роберт рвался к пробуждению ради спасения собственной жизни. Каждый раз борьба была изматывающей и длилась целую вечность. Роберт просыпался, дрожа, и от мысли о том, чтобы снова уснуть, испытывал дурноту.
Поэтому он больше не спал...
Взгляд Роберта против воли скользнул туда, где лежала Джейн. Она лежала на боку, но на глазах у Роберта откинула одеяло с лица и перевернулась на спину. Роберт немного подождал, потом наклонился и поправил одеяло так, чтобы оно прикрывало шею Дженн; рука его при этом слегка коснулась ее подбородка.
Дженн вздрогнула и проснулась. В ее глазах отразился испуг. Роберт немедленно опустился на колени рядом с Дженн, одной рукой стиснув ее пальцы, а другую протянув за флягой с водой.
— Все в порядке, — прошептал он еле слышно, чтобы не разбудить остальных. — Ты в безопасности. Эндрю в безопасности.
Дженн заморгала и нахмурилась. Повернув голову так, чтобы видеть Роберта, она пробормотала:
— Где мы?
— В двух днях пути от Анклава. Можешь ты сесть, чтобы напиться?
Дженн кивнула, и Роберт, обняв ее за плечи, помог ей сесть, опираясь на ствол дерева. Потом он поднес к ее губам флягу. Дженн сделала несколько маленьких глотков и, напившись, закрыла глаза. Потом в тишине раздался ее шепот:
— Что произошло?
— Много ли ты помнишь?
— О схватке? Помню все. Я... пыталась защитить Эндрю... Роберт тихо рассказал ей обо всех подробностях, оставив сообщение о том, что увидел в Мейтленде, напоследок, рассчитывая смягчить удар.
— Мне так жаль... Я ничего не мог сделать. Выжило достаточно слуг, чтобы подобающим образом похоронить погибших и оказать помощь раненым. Мы не могли задерживаться, когда вокруг рыщут малахи, пылающие мщением.
— Это была месть? — прошептала Дженн, поворачивая голову, чтобы видеть лицо Роберта. — Простая месть?
— Им был нужен Эндрю.
— Разве только им?
Роберт надеялся, что разговор об этом состоится позже, когда Дженн станет лучше.
— Де Массе и его люди действовали не по собственной инициативе.
— Откуда ты знаешь?
— Какой мог быть у них интерес к мальчику?
— Но разве Нэш стал бы пытаться захватить Эндрю, зная, что я последую за сыном?
Роберт мрачно усмехнулся. Ответ был очевиден.
— Ему нужна ты.
— Так Эндрю был всего лишь приманкой? Если так, то почему Нэш ждал так долго? И зачем устраивать засаду на дороге в Мейтленд? Почему не схватить его просто в столице, где никто ничего бы не заметил? Если бы Нэш похитил его несколько лет назад, Эндрю был бы всего лишь ребенком, неспособным защищаться. — Дженн умолкла и немного изменила позу. — Скажи мне, малахи тебя видели?
— Да, но тут же обратились в бегство.
— Тогда Нэш узнает, что ты вернулся.
— Если считать, будто он вообще верил в мое отсутствие... — Роберт нахмурился. — Мы не можем быть уверены, что Нэш приказал бы устроить засаду, зная, что ты или я окажемся поблизости. Вопрос в другом: почему Нэш мог желать захватить Эндрю втайне от тебя?
Дженн ничего не ответила. Она закрыла глаза и нахмурила брови. Через несколько мгновений Роберт спросил:
— Твои раны болят?
— Да. Но твоя сила тут не поможет.
Роберт видел, что глаза ее мокры, слышал печаль в ее голосе.
— Мне жаль... — пробормотал он в тишине.
— Не смей винить себя в моем несчастье, — прошипела Дженн беззлобно.
Роберт опустил голову; укор отозвался в тех уголках его души, которые он считал давно безжизненными. Дженн всегда имела над ним странную власть. Если бы не угроза, содержащаяся в пророчестве, и не зловещая тень Нэша, Роберт был бы счастлив покориться ей. Однако подобная роскошь была опасна в тревожные времена, и признать власть Дженн над собой означало бы сдаться на милость врага.
Любить ее — значит обречь ее на гибель.
Когда Роберт поднял глаза, Дженн смотрела в даль, как недавно делал он сам, и по ее бледным щекам текли слезы. Роберт не стал нарушать молчания, предоставив Дженн ее мыслям, что поощрял и в ее сыне.
Мальчик, можно считать, дважды лишился родителей — и все же не пролил ни слезинки.
А также не обнаружил никаких признаков обладания колдовской силой, несмотря на засаду...
— Где Мика? — тихо спросила Дженн.
— Насколько мне известно, он сказал Финлею, что через несколько дней последует за нами.
— Из-за тебя?
Теперь уже Роберт устремил взгляд на тени, которые скользили по холмам, когда на луну набегали облака.
— Ты должен поговорить с ним, Роберт.
— Я не могу этого сделать, раз его здесь нет.
