Вера Камша - ТАРРА. ГРАНИЦА БУРИ. Летопись первая.
— Не представляю, что с ней творится, — сквозь зубы проворчал Симон, — очень странная разновидность безумия.
— Но она еще не потеряла память…
— Вот именно, что «еще». И беременность проходит как-то не так. Когда ты уезжал, я побился бы об заклад, что ее срок не раньше месяца Сирены. Сейчас мне кажется, что ребенок родится в середине Копьеносца, а ведь когда она к нам пришла, я вообще не заметил никаких признаков! Такое со мной впервые.
— Тем более ее нужно скорей увезти. Мне все это очень не нравится, но сначала надо выручить браслет Стефана. Я правильно помню, что Ямборов предают земле только в день зимнего солнцеворота, а до этого они лежат в нижней замковой церкви?
— Все верно, но в замок не попадешь.
— Если Герика с Преданным вышли, значит, я войду.
— Скорее всего, они воспользовались подземным ходом. Жаль, Гардани мертв. Он-то наверняка знал дорогу.
Мягкий, но тяжелый шлепок возвестил о появлении Преданного, покинувшего свой пост у мансарды. Рысь уселась напротив Романа, положила могучую лапу ему на колени и издала приглушенный горловой звук.
— Будь я проклят, если он не хочет меня проводить, — пробормотал пораженный либер.
— В этом нет ничего удивительного — он очень разумен. Тебя помнит, знает, что ты друг Стефана. Наверное, он хочет вернуться к хозяину. Свою службу он выполнил — Герике ничего у нас не грозит, он не может этого не чувствовать.
— Не знаю, что им движет, но, похоже, он в самом деле знает дорогу. Что ж, пойдем.
3— Итак?
— Он вернулся, — сказал лучший из прознатчиков Годоя и замолчал. Его дело назвали несрочным, и он чувствовал себя оскорбленным.
— Кто? — сделал хорошую мину при плохой игре Годой.
— Герцог Аррой.
— Вот как? Известно, что с ним случилось?
— Нет. Но он здоров. Объявился в Идаконе в двадцать первый день Собаки.
— Ты его видел сам?
— Разумеется. Когда паладины выходили из Башни Альбатроса, но как он там оказался — не знаю. Или в башню есть потайной ход, или Аррой стал невидимкой, потому что его прозевал не только я, но и собственная стража, хотя у командора Гоула вторая пара глаз на затылке. Мне повезло, что я унес ноги.
— Тебе заплатят за спешку. Что эландец?
— Как всегда, деятелен. Я на него недолго любовался, а сразу же нанял баркас и успел-таки отплыть в Гверганду до закрытия порта. Мы уже были в море, когда услышали сигнал.
— Идаконский порт закрыт?
— Временно и не для всех. Я кое-что разузнал в Гверганде. Рене не стал задерживать иноземцев, только наскоро проверил, нет ли среди них шпионов. Томека мы вряд ли когда-нибудь увидим, а арцийцы погорели. Бернар неглуп, но жаден, вот и набрал задешево всякого сброда, вместо того чтобы умным людям за хорошую работу платить…
— Бернар мне сейчас не интересен. Что еще?
— Аррой обвиняет Михая Годоя в убийствах и узурпации власти, а его послов — в заговоре против Эланда.
— Что известно о послах?
— Граф Томаш Лодзий содержится в Цитадели. Капитан Бо убит. Объявлено, что он применил Недозволенную магию и Аррой его прикончил прямо на глазах Совета паладинов. Как именно, узнать не удалось, но, по слухам, от дана осталось мокрое место.
— А что Рикаред?
— Объявлено, что болен…
Регент долго молчал, барабаня по столу унизанными перстнями пальцами.
— Твои люди без тебя на что-то способны?
— Боюсь, что нет. Их немного, и они довольно осторожны.
— Жаль. Что еще?
— В Гверганде бросил якорь «Акме», один из легких кораблей Арроя. С него сошло несколько человек, в том числе оруженосец герцога. Скорее всего, они направились в Кантиску.
— Там их вряд ли ждет удача. Хорошо, иди.
Новости были хуже не придумаешь, но самая мерзкая новость лучше ее ожидания. Теперь, по крайней мере, все ясно: Аррой жив и начал действовать. Нужно понять, как он миновал свою и чужую стражу и как справился с тем, о чем сам регент предпочитал лишний раз не вспоминать.
Годой не слишком верил рассказам о чудесных похождениях Счастливчика Рене, но небывалая везучесть адмирала вновь дала о себе знать. Везучесть или… Или эландец балуется Недозволенной магией, искусно заметая следы. Рене избежал яда и стали, каким-то чудным путем вернулся в Эланд, сумел совладать с союзником… Только слепец мог думать, что Счастливчика так просто сбросить с эрметной доски. Что ж, будем исходить из того, что эландец не удачливый искатель приключений, а опытный маг. Теперь дело за Амброзием. Он должен немедля обвинить эландского герцога в Недозволенной магии, отлучить от Церкви и объявить Святой поход против Эланда.
Тарскиец отодвинул графин с вином — он выпьет позже — и принялся составлять послание Архипастырю, которого уже должны были избрать. Регент уже открывал чернильницу, когда вспомнил о том, что в спальне ждет супруга. Очень ждет. Если так пойдет и дальше, Илана затмит всех его бывших любовниц, но гонец в Кантиску должен выехать этой же ночью. Михай Годой вызвал пажа и велел отнести госпоже розы. Супруга регента, а если все пойдет как надо, в недалеком будущем императрица не должна чувствовать себя заброшенной и должна уметь ждать.
Глава 6
2228 год от В. И. 15-й день месяца Зеркала
Таяна. Гелань
Эланд. Идакона
Таяна. Высокий Замок
Зеленая Горка пользовалась в Гелани дурной славой. Одни по ночам там видели какие-то огни, другие утверждали, что слышали крики и смех. Эркадная стража честно появлялась в этом глухом местечке в самое разное время, но никого и ничего не находила. Наиболее осведомленные кумушки утверждали, что на Горке когда-то стояла церковь, оскверненная нечестивцами, чьи души теперь привязаны к месту грехопадения аж до самого Последнего Дня.
Сама же Горка вовсе не казалась зловещей. Круто обрывающаяся в сторону Рысьвы и полого сбегающая в сторону Лачакского предместья, она заросла колючей ежевикой, лещиной и черной бузиной. Попадались поляны и проплешины, на которых почему-то ничего не росло, зато в трех или четырех местах вверх рвались сосны и лиственницы, видимо посаженные разумной рукой, так как росли они строго по кругу. Неведомый садовник принес на Горку и розы, которые, на удивление любому цветоводу, заботились о себе сами и цвели так пышно, словно росли в оранжерее под бдительным присмотром.
Неподалеку от плоской вершины торчал высокий обелиск на массивном, сложенном из грубо обработанных гранитных глыб основании. Когда-то это сооружение было окружено невысокой стеной, сейчас уцелел лишь один кусок, на нем в солнечные дни любили греться одичавшие кошки, спорящие за добычу с местными воронами. Других врагов у птиц не имелось — окрестные мальчишки свято верили, что подбившего на Горке какую-нибудь живность целый год будут одолевать бородавки. По сходным причинам люди избегали собирать там ягоды и цветы, а бродяги не устраивали своих лежбищ.
