Виктор Гвор - Другие семь дней
После же обеда Юрий опять сидел в кабинете у начальника особого отдела.
— Продолжим, Юрий Владимирович, — Никитин снова был сух и деловит, настоящая «кровавая гебня» при допросе «гондурасского шпиона». — Расскажите поподробней о «дедовщине» в армии. С чего, по вашему мнению, она началась, какие меры против нее применялись, их эффективность…
— «Дедовщина», — задумался Колганов, — по-моему, была в армии всегда. Другой вопрос, что в каких формах она выражалась. Во время моей службы, особенно к началу девяностых, «дедовщина» приняла откровенно уголовный характер…
г. Харьков, Лысая гора. Венька Фридлендер, ученик слесаряПолноватый мальчишка лет четырнадцати настежь распахнул калитку и вышел на Черкасскую, ведя за руль черный, блестящий свежевымытой краской велосипед МД-1. Новенький, пару недель, как из Москвы привезли. Закрыв калитку, поставил правую ногу на педаль и, на ходу перебросив через машину левую, помчался по улице. До перекрестка с Черниговским, где на бревнах пристроилась кучка парней. Кто на год-другой старше, кто-то помладше.
— Йоська, — заорал велосипедисту самый старший в компании, — дай прокатиться!
Иосиф тормознул и, сожалеюще сказал:
— Не могу, Серег! Папка выдерет!
— Папка твой и не узнает ничего, — возразил просивший, — он же на работе сейчас.
— Узнает, — не согласился Йоська. — Кто-нибудь скажет, — потом подумал и добавил. — А если сломаете шо?.. У вещи должен быть один хозяин.
— Брось, Серый, — сказал небольшой хлопец со спадающим на глаза шикарным «казацким» чубом. — Жид он!
— Сам ты жид! — возмутился Йоська. — И шо с того, шо я еврей?
— Ты не еврей! — ответил Серега, зло сплюнув в сторону. — Вот Веник, тот еврей. А ты — жид! Жадюга! Дал бы по сопатке, да мелких не бью!
Йоська насупился.
— Заладили: Веник, Веник, — заявил он. — У Веника отца нет, а мать его не порет. А мне…
— По губе, — вмешался третий. — Венику велосипеды покупать некому! Он сам собирал! Целый год! А ты даже до магазина не сам ходил, привезли, под калитку положили! Правильно Мишка гутарит! Жидяра ты!
— Если бы покрышки деповские не подарили, не видать Венику велосипеда! — вспылил Йоська и попытался зажать себе рот. Но было поздно.
— Шо? — угрожающе протянул Серега. — Ну, падла…
Трое хлопцев повисли на товарище.
— Не гони, Серый, — заорал чубатый Мишка, — тебя же батя выпорет, неделю сидеть не сможешь.
— И хрен с ним, — рычал крепыш, — да за такое!..
— Я, это, с дуру ляпнул я, — залепетал перепуганный Йоська, — я другое хотел сказать…
— Ну? Кажи, если с пересеру не забыл, — согласился Серега. — Но если опять… И запомни: был бы у Веньки велосипед! Думаешь, он случайно всё время в битки выигрывал?
— Серега! — ахнул Мишка.
— Черт! — Сергей хмуро посмотрел на Йоську. — Сболтнешь Веньке — получишь по сопатке. Понял? И плевать, как меня выдерут!
— Да ты шо! — засуетился тот. — Могила! Я ж понимаю. Я сам ему в шахматы проиграл! — и, оглядев хлопцев, торопливо добавил. — Не специально, правда.
— Твоё счастье, что признался, — произнес Мишка, — а то бы сейчас огреб. А велик у Веньки всё равно бы был. Мы тоже деньги собирали, шобы покрышки взять. Только в депо быстрее успели.
— И куда дели? — спросил Йоська.
— До мени отдали, — раздался сзади тоненький голосок, — А я до папы снесла. А ты как жадюгой был, так и остался. Еще про Веньку плохо скажешь — улицу харей подмету!
— Ты шо, Вер! Да разве я шо! Я Веника очень даже уважаю! — сама девчонка, конечно, не смогла бы выполнить угрозу. Но ведь помогут. Точно помогут! — Просто он сам работает. И зарплата у него есть. И починить всё может. А я ж в школе учусь…
— Катись! — махнул рукой Серега. — Горбатого могила исправит.
— Нужен нам твой велосипед, як пято колесо да к возу, — добавил Мишка. — Перебьемся.
— Тем более, вон Венька едет, — тут же ехидно съязвила Верка.
И вправду, из-за забора, условно ограждающего хибару, гордо именуемую хатой, появился предмет столь острого обсуждения. Такой же хлопчик, как и большинство присутствующих. Разве что с огромным синяком под левым глазом. Ведя велосипед в руках, он добрался до компании и приветственно махнул:
— Здоровеньки булы!
Ответные приветствия посыпались со всех сторон. Венька вручил велик стоящему ближе всех Мишке и устроился на бревнах.
— Катайтесь, кто хочет. Я все равно не могу. Глаз не видит. И болит.
— Кто тебя так? — поинтересовался Йоська, не зная, огорчаться ему или злорадствовать.
— С Дрюхой Беззубым стыкнулся.
— Псих скаженный! — прошептала Верка.
— Так он же здоровый такой! — Йоська вздрогнул, представив себя в подобной ситуации. — Как он тебя вообще не убил!
— Ты на Дрюху погляди, — засмеялся Серега. — Он зараз и вправду беззубый! Губа, как у юродивого с паперти. И фонари под обоими гляделками! Веник его так отделал, мама не горюй!
— Кататься будешь? — спросил девчонку Мишка.
— Ага. Сесть поможете?
Девочка неумело забралась в седло и поехала по улице, неуверенно виляя из стороны в сторону.
— Не свалится? — спросил Санек, самый маленький из присутствующих.
— Не должна, — ответил Серега, — ездила уже. Главное поймать, когда вернется. Тормозить не научилась пока. Слушай, Вень, говорят, Абрам приезжал?
— А то! — перекошенное лицо озарилось широченной улыбкой. — На два дня! А с ним сержант его. С внуком, — неуверенно закончил Венька.
— Как это с внуком? Он чего, старый? — не поняли ребята.
— Не… Сержант молодой. А внук его — этот, которые не переместились. Из будущего. У них такая машина! Здоровая!
— Точно! Я видел! — подтвердил Мишка. — Она така… Така!..
— Кака така? — уточнил недоверчивый Серега.
— Так и не расскажешь, — ответил Венька, — смотреть надо. Похожа если танк как самолет сделать, но без крыльев. Понял?
— Не-а.
— Ну и ладно, увидишь, поймешь шо к чему. А этот Вася, который сержант, он тогда на войне погиб. С немцами. Его Аврик похоронил. И жене могилу показал! А теперь снова живой! Они диверсантов немецких на границе поймали.
— Ух ты!!!
— Немцы все перенеслись, а эти, которые у немцев самые сильные на нашей территории были, вот и остались. Их гадить закинули. Мосты взрывать. А Аврик с Васей их поймали!
— Так они же самые сильные, — удивился Йоська.
— То у немцев самые, — уточнил Венька, — а наши, по-любому сильнее будут. Аврик своего с двух ударов уложил. Он мне рассказывал.
— Покажешь как? — загорелся Серега.
