Наталья Тишь - Лунные дети (СИ)
— Живая.
Я прикрыла осторожно дверь и приветственно кивнула хмурому скрючившемуся Колину.
— Привет, — буркнул он и сильнее свел плечи, обхватил руками живот.
— Желудок болит?
— Нервы.
Похоже, больше от него ничего не добьешься. Я уставилась на Тайга, каким-то непостижимым образом умудрившегося развалиться на месте Кэла.
— Наш драгоценный начальник умотал в Берстоль?
— Ага.
— С какой радости?
— Понятия не имею, — Тайг пожал плечами. — Сказал, что пора съездить, заодно с родными повидаться. Они же давно не то что не встречались, даже не связывались, насколько мне известно.
— А ничего, что у нас Матью в клинике и почти все покалеченные ходят?
Он развел руками: мол, неисповедимы бесовы пути в голове Кэла Эмонна. Я подавила вновь вспыхнувшее раздражение и тяжело вздохнула.
— Нашел же время… Как у Матью дела?
— Не очень, — помрачнел Тайг и убрал ноги со стола, садясь прямо. — Началось внутреннее заражение… или кровотечение открылось, Хили не сильно разговорчив оказался с утра. К нему никого не пускают. Я отправил Алву в клинику, она проследит и сообщит, когда ситуация поменяется.
— В любую сторону?
— В любую, — подтвердил он и поджал губы. — Здесь мы бессильны. Как ты себя чувствуешь?
— Вполне, — коротко ответила я и замолчала.
Больше оставаться здесь не хотелось. Лучше бы вернуться на улицу, где лето, солнце, смех, сбежать из полутемных коридоров, из этого кабинета, пропитанного отчаянием, недовольством, злостью, в конце концов. Я почувствовала себя совершенно беспомощной: не в моих силах было даже сотворить лечащее заклинание или найти подобное среди лунных сетей. Моя магия предназначена для разрушения, а не защиты, и это знание мне совершенно не нравилось.
Я потерла плечи и поежилась. Стало совсем неуютно, Тайг и Колин молчали, не поднимая глаз, а мне было нечего сказать. Что все будет хорошо? Глупости, будет или нет, зависит исключительно от нас, и пока я не видела радужных перспектив. Если Матью выкарабкается, то это будет замечательно, это будет правильно, потому что даже в кошмарах я не могла представить или предположить, что кто-то из сыщиков, ставших моими друзьями, может умереть. Человек же не настолько слаб и смертен, верно?
— Я пойду, пожалуй, — воздух в кабинете внезапно показался слишком вязким, чтобы его можно было вдохнуть, и меня с головой накрыл страх удушья. Я стиснула зубы: ясное дело, просто нервы и настроение, но раз испугавшись почти до паники, теперь не могла полностью избавиться от этого чувства.
Тайг словно с облегчением кивнул и даже попытался улыбнуться, но вышло слишком неискренне.
— Если что, я с тобой свяжусь. У тебя же кристалл связи всегда с собой?
— Да, Кэл вернул его, — я хлопнула по карману джинсов и сделала несколько шажков назад. — Тогда до связи.
— Да-да, до связи, — чересчур жизнерадостно помахал мне рукой Тайг, и я поспешила закрыть дверь.
Когда в этом мире успело измениться так много? Жила себе, тихо жила, мирно, никого не трогала, и тут что-то начало ломаться, пока еще не слишком заметно, но ощутимо. Всегда думала, что после выпуска устроюсь на какую-нибудь не сильно интересную работу, буду совмещать ее с подработкой в «Джохо» и почти перестану пользоваться магией, только по мелочам. Не очень радостная картинка, но, наверное, исключительно таким образом я могла остаться на свободе и не ныкаться по темным углам от сыщиков и Следящих.
Но теперь спокойная жизнь мне не светит. И дело не в том, что Кэл может попытаться защитить меня — ошейник всегда можно затянуть так, чтобы я могла только хоть чуть-чуть вдохнуть, но не задохнуться, — просто я среди врагов, если подумать. Нет, сыщики стали мне друзьями или просто хорошими знакомыми, даже Брэндан, хоть он еще та зараза, но все-таки я могу им доверять. Другой вопрос, как относиться к тому, что я теперь до конца жизни привязана к сыску? А ведь такими темпами жизнь может оказаться слишком короткой.
Но интересной, да. С этим спорить трудно.
Городская жизнь так разительно контрастировала с мрачной атмосферой в сыске, что я невольно замерла на пороге, оглядываясь. Опять. Когда осознала, возникло острое желание дать себе по лбу: ну честное слово, сколько можно мусолить одну и ту же тему! Что случилось, то случилось, разве не так всегда считала? Я встряхнулась, расправила плечи и шумно выдохнула. Позади прошуршала переворачиваемая страница, но я не обернулась. Новая жизнь не началась, продолжается старая, и мне нужно просто постараться удержать ее в руках, чтобы не рассыпалась на осколки.
В «Джохо» мне даже не дали приступить к работе: первым делом ощупали с головы до ног, стоило войти в кабинет, внимательно осмотрели и только потом поздоровались.
— О подробностях не спрашивайте, — предупредила я, увидев, как Лис явно приготовился завалить меня вопросами. Они и так с Джетом знали куда больше, чем было дозволено уставом сыска, но спокойно порассуждать вслух о текущих делах я не могла нигде, кроме таверны.
Лис отчетливо скрипнул зубами и упал в кресло около двери, скрестил руки, выставляя острые когти напоказ, и исподлобья бросил на меня обеспокоенный взгляд.
— Меня не было всего два дня, — напомнила я. — Выгляжу целой…
— Выглядишь? — ухватился за слово Лис.
— Целая, — заверила я его. — Ну правда, папочки, все со мной в порядке.
— Приятно слышать, — хмыкнул Джет и откинулся назад. — Вчера ты выглядела намного хуже. Чего ты испугалась, Эл?
— Испугалась?
— Да, — он кивнул и заговорил серьезнее. — Когда на тебя напал мой соотечественник, ты не боялась. Не понимала просто, что случилось и насколько плачевнее могли быть последствия в ином случае. Но вчера тебя что-то испугало по-настоящему. Твое выражение глаз, Эл, оно изменилось, это было видно даже через шар связи.
— Глупости, — фыркнула я, невольно вжимаясь в кресло, и скрестила руки. — Просто один из моих друзей пострадал, когда мы изгоняли нечисть. Он сейчас в клинике.
Джет медленно кивнул и тут же нахмурился.
— Дело не только в этом, — негромко заметил он. — Я не слишком великий знаток душ, особенно женских, Эл, но тебя знаю давно. У нас всех есть секреты, о которых мы не расскажем даже самому близкому человеку, но то, что ты пережила, вряд ли относится к таким тайнам. Конечно, — его тон смягчился, — если ты просто не хочешь говорить, не нужно. Мы лишь волнуемся за тебя.
— Ведете себя, словно настоящие отцы, — пробормотала я, забираясь в кресло с ногами. — Но если я расскажу, вы забеспокоитесь еще больше, вот и все.
