Галина Ли - Эндана
Девушка с осуждением посмотрела на наместника.
– Эдвин, дайте побыть вашей сестре наедине с ее горем.
– Каким горем? – насторожился юноша, пытаясь понять, что имеет в виду девушка.
– Она недавно потеряла очень близкого человека, – мягко сказала Дарлина, глядя полным сострадания взглядом на принцессу.
– Нет… – отрицательно помотал головой принц, на его ясный лоб набежала морщинка раздумья, но тут же исчезла, и он снова покачал головой. – Нет! Отец, брат, дядя и ее друзья – все живы. Погиб только…
Тут молодой человек запнулся на полуслове, приоткрыв рот, посмотрел на сестру и замолчал. Но этим человеком не мог быть правитель северян! Он виновен в ее мучениях! Она же не могла его простить! Или могла?
Глава 30
Аттис позволил слуге снять с себя кольчугу, помассировал нывшие от усталости плечи и уселся на широкую скамью. Верховная жрица оглянулась по сторонам, и все тот же слуга учтиво придвинул женщине массивный стул с широкими подлокотниками, не забыв для большего удобства подложить гостье под спину маленькую подушку. Арзила села, не выпуская из рук посох, непривычно пустой без сапфира. На некоторое время, до ухода прислуги, в комнате повисла тишина. Его величество размышлял над словами жрицы, а служительница Великой богини, закрыв покрасневшие глаза, тихо творила молитвы, обращаясь к матери всех богов за помощью. Наконец властители остались одни.
– Арзила, вы уверены, что останков Эллисы нет на поле Тургора? – первым нарушил молчание энданский король.
Жрица азанагов мрачно сверкнула черными глазами:
– Аттис, боюсь, правительница Ураста и не думала являться сюда собственной персоной! Поверьте, ее колдовство я узнала бы сразу. И ее хозяина тоже не было! А его не заметить еще сложнее. Если я правильно поняла вашу дочь, той ночью над ними пролетел вечно голодный Ноха, так мы, азанаги, зовем его. Принцессе и ее спутникам удивительно повезло, что он не заметил их среди холмов.
– Но если Эллиса не участвовала в сражении, то… где же она? – Повелитель Энданы подобрался, словно приготовился встретить новую опасность.
Женщина пожала плечами:
– Кабы знать, ваше величество. Скорее всего, на пути к одному из наших городов. Только вот к какому?
Аттис нахмурился:
– Что-то мне подсказывает, это будет Награна!
Жрица кивнула:
– Это предположение самое вероятное. Леа сильно разозлила правительницу Ураста своим отказом.
– Да уж, – невесело усмехнулся его величество, – это она может. Хорошо еще, что королева не знает про разрушенный путь.
– И не надейтесь, Аттис, – еще больше помрачнела Арзила. – Королева почувствовала крушение ворот в тот момент, когда зашатался первый камень арки! Но даже не будь у нее сильной связи с мертвым миром, она все равно узнала бы о крахе от Ноха. Можете не сомневаться, любой бог заметит превращение в смертное существо!
Правитель Энданы решительно поднялся:
– В таком случае мне надо торопиться! Столица почти беззащитна! Вряд ли у Эдвина достанет опыта и знаний ее отстоять.
– Не стоит спешить, ваше величество. – Арзила тяжело встала, опираясь на посох. – Раньше следующего утра ваши люди не смогут двинуться в путь, да и вы тоже. Человеческим силам есть предел, и вы, Аттис, к нему близки! Я, кстати, тоже. Быстро добраться в Награну у нас все равно не получится, а весть о приближающейся опасности долетит в Эндану на крыльях Сипхораты – Леа вернулась домой вместе с драконихой.
Правитель Энданы ничего на это не ответил. Стоял и думал о том, что он, король Аттис, слывущий мудрым правителем в этом оберегаемом богами мире, не в состоянии уследить за собственной дочерью.
Мудрая жрица, почувствовав, что новость расстроила собеседника, поспешила добавить:
– У Леа не было времени вас предупредить, дракон забрал принцессу прямо с поля битвы.
– Ладно, – махнул рукой огорченный родитель, – я уже привык. Да и Эдвину будет легче рядом с сестрой. Надеюсь, мальчику удалось заручиться помощью вейанов.
– Надо верить в хорошее, – улыбнулась Арзила. – Великая богиня не оставит ваших детей без присмотра.
* * *Верные королю северяне сидели у его кровати по очереди, не оставляя господина одного ни на секунду. Они боялись, что стоит выйти, как Трехликий, передумав, заберет героя в небесные чертоги и отправит за ним бога смерти Оххо. И как ни старались лекари, приглядывающие за королем, выпроводить усталых воинов, у них ничего не получилось. Чужеземцы прикидывались, что не понимают ни слова, а применить к ним силу врачеватели не решались. Во-первых, неудобно выталкивать взашей из покоев храбрецов, спасших Тургор от нежити. А во-вторых, попробуй выгони молодца, который выше тебя на полторы головы и который к тому же не выпускает тяжелый меч из рук!
Для порядка потоптавшись рядом с кроватью, возмущенно помахав руками перед носом одного из воинов и не получив в ответ ничего, кроме наглой улыбки, главный лекарь Тургора мысленно плюнул и вышел сам. Тем более что после трудов Верховной жрицы азанагов ему, собственно говоря, там делать было нечего.
Просто лекарь до сих пор не верил в спасение воина.
Разве возможно, чтобы такая глубокая рана, явно смертельная, прямо на глазах уменьшилась раза в три?! И тем не менее ведь уменьшилась! Стоило только служительнице богов подержать над нею руки. А если учесть, что у правителя кроме этой раны было еще две, достаточных для того, чтобы уйти к праотцам, то спасение короля северян стало настоящим чудом. Не меньшим, чем сияющая звезда над городом. Как жалко, что у них нет хотя бы десяти подобных врачевательниц!
Да что там десяти, одну бы… только полную сил и здоровья. А то после великого волшебства Верховную жрицу впору саму лечить – она за одну ночь превратилась из моложавой женщины в сгорбленную старуху. Ну да это дело поправимое: здоровый сон, хорошая еда и отдых вернут великой волшебнице молодость и силу.
Придя к такому выводу, главный лекарь не поленился сбегать на кухню, намереваясь лично проконтролировать прислугу, здраво рассудив, что от такой нехитрой вещи, как вкусный обед для жрицы, сейчас зависят жизни многих раненых.
Впрочем, достойный человек беспокоился зря. После прошедшей ночи не только северяне были готовы носить служительницу богини Омари на руках. Повариха, тщательно и с любовью занимающаяся обедом для Арзилы, оскорбившись недоверием лекаря, в пять секунд выставила его за дверь, сопроводив этот процесс раздраженным шипением. Так что пришлось перестраховщику возвращаться в палаты храма к своим прямым обязанностям.
