Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн
Вивенна кивнула, возвращая себе дыхание из веревки.
– Идем, – сказал Вашер, направляясь в комнату. – Хватит на сегодня представлений.
Вивенна пошла за ним, заметив, что несколько зевак на улице остановились и смотрят на нее.
– Как они заметили? – спросила она. – То, что я делала, было настолько очевидно?
Вашер фыркнул:
– Много ли людей в Т'Телире разгуливают в серой одежде?
Покраснев, она зашла следом за ним в тесную комнатушку. Вашер сбросил мешок и прислонил к стене Кровь Ночи. Вивенна уставилась на меч, все еще не зная, как относиться к этому оружию. Она испытывала легкую дурноту каждый раз, когда смотрела на него, а воспоминание о том, как плохо она почувствовала себя, прикоснувшись к нему, было еще свежим.
А еще тот голос в голове. На самом ли деле она его слышала? Когда она спрашивала об этом Вашера, тот молчал, будто воды в рот набрал.
– Разве ты не идриска? – обратил на себя ее внимание Вашер, усаживаясь.
– Вроде бы да, – ответила она.
– Для последовательницы Остре ты необычайно увлечена пробуждением.
Он говорил с закрытыми глазами, прислонившись затылком к двери.
– Я не слишком хорошая идриска, – сказала она, садясь. – Теперь уже нет. Разве я не могу учиться использовать то, чем обладаю?
Вашер кивнул:
– Неплохо. Я никогда не понимал, почему последователи Остре вдруг отказались от пробуждения.
– Вдруг?
Он опять кивнул, все еще с закрытыми глазами.
– До Всеобщей войны они такими не были.
– В самом деле?
– Конечно.
Он часто упоминал что-то, казавшееся ей неправдоподобным, но произносил это так, будто точно знал, о чем рассказывает. Не догадывается, не сомневается, а как будто знает всё. Вивенна могла понять, почему ему временами трудно ладить с людьми.
– Кстати, – произнес он, открывая глаза. – Ты доела тех кальмаров?
Она кивнула:
– Так это были кальмары?
– Да. – Он открыл мешок, достал оттуда еще сушеного мяса и протянул ей. – Еще хочешь?
Ей стало дурно:
– Нет, спасибо.
Он запнулся, заметив выражение ее глаз.
– Что? Тебе попался протухший кусок?
Она покачала головой.
– Тогда в чем дело?
– Ни в чем.
Он поднял бровь.
– Я сказала, ни в чем, – она отвернулась. – Просто я не очень люблю рыбу.
– Не любишь? – переспросил он. – А я уже пять дней тебя ею кормлю.
Она молча кивнула.
– И все время ты ее ела.
– В еде я завишу от тебя, – объяснила Вивенна. – Я не собираюсь жаловаться на то, что ты мне даешь.
Нахмурившись, Вашер взял кусочек кальмара и принялся жевать. Он по-прежнему был одет в лохмотья, но Вивенна находилась рядом с ним достаточно, чтобы знать, что он содержит одежду в чистоте. У него наверняка есть деньги, чтобы купить новую, но он предпочитает поношенные и порванные вещи. Его лицо покрывало нечто среднее между бородой и щетиной. Борода никогда не отрастала длиннее, но Вивенна не видела, чтобы он ее подстригал или брил. Как ему удается поддерживать такую длину? Он делает это намеренно или просто Вивенна слишком мнительная?
– Ты не такая, как я ожидал, – признался он.
– Я была такой, – ответила она. – Несколько недель назад.
– Сомневаюсь, – сказал он, жуя кальмара. – Такую стойкость ты не могла приобрести за несколько недель на улице. Как и ореол мученичества.
Она встретилась с ним взглядом:
– Я хочу, чтобы ты больше рассказал мне о пробуждении.
Он пожал плечами:
– Что ты хочешь знать?
– Даже не знаю, что сказать, – ответила она. – Дент научил меня нескольким приказам, в тот самый день, когда ты меня похитил.
Вашер кивнул. Несколько минут он сидел молча.
– Ну? – наконец спросила она. – Ты скажешь что-нибудь?
– Я думаю.
Она подняла бровь.
Вашер наградил ее угрюмым взглядом:
– Я занимаюсь пробуждением очень, очень давно. И мне всегда было трудно его объяснять. Не торопи меня.
– Хорошо, – сказала она. – Не спеши.
Он сверкнул глазами.
– Не учи меня.
– Я просто стараюсь быть вежливой.
– В следующий раз будь вежливой без снисходительности в тоне, – ответил он.
«Снисходительность? – подумала она. – Я не была снисходительной!»
Она пристально посмотрела на него. Вашер сидел, жуя сушеного кальмара. Чем больше времени она с ним проводила, тем он казался ей менее пугающим, но более раздражающим. «Он опасен, – напомнила она себе. – Он по всему городу оставляет за собой трупы, заставляя людей убивать друг друга его мечом».
Несколько раз она раздумывала над тем, чтобы бежать от него, но наконец решила, что будет дурой, если так поступит. Она не находила подвохов в его стараниях предотвратить войну, а торжественное обещание, данное им в подвале в первый день, все еще оставалось в силе. Она поверила Вашеру, хотя и неохотно.
Просто решила, что отныне всегда будет начеку.
– Ладно, – согласился он. – Полагаю, это к лучшему. Мне надоело, что ты разгуливаешь с такой яркой аурой, которую даже не умеешь использовать.
– Ну так что?
– Ладно, думаю, нужно начать с теории, – сказал он. – Есть четыре типа биохроматических сущностей. Первый, самый эффектный – возвращенные. Здесь, в Халландрене, их называют богами, но я предпочел бы именовать их самопроизвольными биохроматическими разумными воплощениями в покойном носителе. Необычно в них то, что они единственные биохроматические существа, возникающие естественным образом, что теоретически объясняет, почему они не могут использовать или даровать биохроматическое Вложение. Конечно, в действительности каждый живущий рождается с определенным биохроматическим Вложением. Это также объясняет, почему сущности первого типа сохраняют сознание.
Вивенна моргнула. Это было не то, что она ожидала.
– Для тебя больший интерес представляют сущности второго и третьего типа, – продолжал Вашер. – Второй тип – это неразумные воплощения в покойном носителе. Они дешевы в создании, даже с неумелыми приказами. Это соответствует закону биохроматической параллельности: чем ближе вместилище по форме к живым существам, тем легче его пробуждать. Биохрома – это сила жизни, и поэтому она ищет то, что внешне похоже на живое. Это, однако, приводит нас к другому закону – закону соизмеримости. Он утверждает, что требуемое для пробуждения количество дыхания не обязательно указывает на мощь пробужденного. Кусок ткани, вырезанный в форме квадрата, и кусок ткани, очертаниями похожий на человека, заберут для пробуждения разное количество дыхания, но, по существу, при Вложении дадут одинаковый результат. Этому есть простое объяснение. Некоторые люди считают, что пробуждать – это как наливать воду в чашку. Наливаешь, пока чашка не наполнится, и затем объект оживает. Это неверная аналогия. Пробуждение больше похоже на удары в дверь. Бьешь, бьешь, и некоторые двери открываются легче, чем другие, но результат в обоих случаях примерно одинаковый.
