Энн Бишоп - Королева Тьмы
Почти целые сутки вынужденного соседства не сняли повисшее напряжение, однако это был единственный способ убедиться в том, что мужчины не улизнут из крепости. Даже по стандартам Цитадели гостиная, которую ковен выбрал в качестве места принудительного заключения, оказалась большой комнатой, с невысокими перегородками, несколькими мебельными ансамблями и мягкими коврами — и вместе с тем все равно была слишком маленькой. Девушки, принадлежащие к ковену, предпочитали лишний раз не вставать с диванов и кресел, чтобы не нарваться на очередной рык раздраженного мужчины. А мальчики, в свою очередь, предпочитали держаться своей компанией, бормоча что-то вполголоса, разумеется, пока один из них не принимался метаться по комнате.
— Сколько еще дней нам придется провести вот так? — пробормотала Карла себе под нос.
— Столько, сколько потребуется, — негромко отозвалась Терса.
Она критически изучила свое последнее творение, а затем развалила его.
Деревянные блоки с громким стуком рассыпались по длинному столу перед диваном, но на сей раз никто не подскочил на месте — все привыкли к то и дело повторяющемуся грохоту. На странные творения Терсы особого внимания тоже не обращали. Мальчики, пытаясь доказать, что могут быть любезными и внимательными, восхищались самыми первыми… сооружениями… и расспрашивали ее о них, однако по мере того, как ответы становились все более запутанными, они один за другим отошли, оставив женщину в покое.
На самом деле Карла готова была поспорить, что их не особенно волновало происходящее вокруг — пока Ладвариан не вошел и не потрусил к ней.
Шэльти выглядел утомленным, в его карих глазах застыла глубокая печаль и обвиняющее выражение.
«Карла?» — произнес Ладвариан.
— Маленький Брат, — отозвалась та.
На низеньком столике рядом с креслом Карлы появились две миски. Одна была наполнена…
Карла осторожно подняла странную бусину двумя пальцами, изучила ее.
…Пузырьками воды, окруженными щитами, как кожей. Во второй плавал один-единственный алый пузырь.
«Мне нужно по капле крови каждого из вас», — произнес Ладвариан.
— Зачем? — спросила Карла, глядя на пузырек.
Потрясающее, мастерское использование Ремесла.
«Для Джанелль».
Услышав это, Шаости мгновенно вклинился в беседу:
— Если Джанелль что-то нужно от нас сейчас, она может сама попросить!
— Шаости, — прошипела Габриэль.
Тот зарычал на нее.
Ладвариан скривился, ощутив гнев, повисший в комнате, но глаз с Карлы по-прежнему не сводил.
— Зачем? — повторила та.
— Зачем-зачем!.. — раздраженно пробубнила Терса, в очередной раз развалив непонятное строение. — Люди не могут дать даже такой малости, не задавая бесконечных «зачем». Это для твоей Королевы. Что еще тебе нужно знать? — Затем, словно этой вспышки не было, Терса преспокойно принялась сооружать следующее нагромождение.
Карла вздрогнула, глядя на Ладвариана. Его «для Джанелль» можно понять по-разному. Либо пес был всего-навсего посыльным и должен доставить капли крови ее подруге, потому что они нужны ей для чего-то… Или же он просил их за Джанелль. Однако как задать правильный вопрос и получить менее размытый ответ?.. Карла была уверена, что песик начнет увиливать, если попытаться надавить на него.
— Я не уверена, что могу дать тебе свою кровь, маленький Брат, — осторожно произнесла Карла. — Она по-прежнему отравлена ядом.
— Это не окажет ни малейшего воздействия, — рассеянно произнесла Терса, обратившись к Ремеслу, чтобы удержать строение в воздухе. — А вот то, что в твоем сердце… Да, чувства, безусловно, повлияют на результат.
— Почему? — глупо спросила Карла и содрогнулась, когда Терса выразительно посмотрела на нее. Тогда Королева Иннеи вновь повернулась к псу: — Значит, это все, что мы должны сделать? Просто поместить каплю крови в каждый шарик?
«Когда даете кровь, вы должны думать о Джанелль. Добрые мысли», — с рычанием добавил он, покосившись на мужчин.
Карла покачала головой:
— Я не понимаю. Почему…
— Потому что Кровь будет петь Крови, — тихо ответила Терса. — Потому что Кровь — река памяти.
Немало раздраженная странными ответами, Карла взглянула на женщину, но ее внимание привлек ее очередной шедевр.
Спираль. Мерцающая черная спираль.
Затем коричневые деревянные блоки снова рухнули на стол.
«Карла», — мысленно позвала Габриэль.
«Да, я тоже видела», — отозвалась та. Карла вновь посмотрела на Терсу, которая ответила ей чистым, не замутненным странными видениями взглядом. «Она знает. Мать-Ночь, что бы ни должно было произойти… Терса знает. И Ладвариан тоже».
И, поняв это, Карла осознала, что нет больше причин спрашивать «зачем».
Она взглянула на Ладвариана, безмолвно спрашивая разрешения, а затем выпустила легкий ментальный импульс, касаясь красного шарика.
Ладвариан, совсем щенок, учится у Джанелль ходить по воздуху. Вот она расчесывает его шерстку и гладит. Снова учит…
Она попятилась. Эти воспоминания были личными, он взял лучшее из того, что мог отдать ей.
Карла сглотнула и ощутила привкус слез.
— То, что Джанелль собирается сделать… Это опасно?
«Да», — коротко отозвался Ладвариан.
— А другие представители родства принесли этот дар?
«Все, кто знает ее».
«И могу поспорить, никто из них не начал задавать бесконечных „зачем“», — недовольно подумала Карла, покосившись на остальных членов Первого Круга. Ни следа гнева. Больше никакой ярости. Они обдумают поведение и действия Джанелль за последние несколько недель и придут к правильному выводу.
— Хорошо, маленький Брат, — произнесла Карла.
Однако прежде, чем она успела уколоть указательный палец ногтем большого, Габриэль прикоснулась к ее плечу.
— Я думаю… — Она помедлила, а затем сделала глубокий вдох и выпалила: — Думаю, это должно быть сделано ритуально.
Чтобы вложить в кровь все их воспоминания и всю силу.
— Да, ты права, — отозвалась Королева Иннеи, опустив шарик воды обратно в миску.
— Я принесу все, что нужно, — предложила Габриэль.
— Я с тобой, — подхватилась Моргана.
Когда девушки проходили мимо стоящих поодаль мужчин, Шаости и Кхари прикоснулись каждый к своей жене, безмолвно прося прощения, и отступили прочь.
Устало вздохнув, Ладвариан попятился, пропуская их, и лег.
Терса поднялась.
— Терса, — удивленно позвала ее Карла, — разве ты не отдашь дар?
Чистые, ясные глаза вновь заглянули в ее душу. Затем Терса с улыбкой произнесла:
