Макс Каменски - Надежда
Позорное бегство обернулось для врага настоящей бойней: бойцы Северного Легиона секли сокрушённых тарговцев ещё добрые пять километров, не щадя никого.
В итоге союзная армия отделалась лёгким испугом, а войско Солнечного королевства понесло тяжёлые потери: не меньше двух тысяч солдат сложили головы у берега, и около пяти сотен попали в плен. Захваченных воинов приказали срочно умертвить: командование не намеревалось осложнять путь лишними хлопотами.
Союзное войско не досчиталось трёх сотен бойцов. Большинство погибло при первой атаке неприятеля: воины Таргоса были плохо вооружены и мало обучены, поэтому противостоять опытным бойцам Сюреала и Седьмого Легиона не могли. Вера и надежда в короля не сильно помогали в битве.
– Ты скоро будешь похож на сито, – усмехнулся Стимп, латая очередную рану Шипа. И в этом бою храбрый юноша не избежал встречи с вражеским подарком. Арбалетный болт попал в плечо, раздробив кости: лекарю десятка пришлось серьёзно потрудиться над здоровьем несчастного мага. – Но пока можешь жить.
– Спасибо, – прохрипел бледный Шип. Несмотря на излечение, он чувствовал себя скверно.
– Пей настойку. Завтра к утру будешь как огурчик, – подмигнув, сказал Стимп и направился к другому раненому: не меньше дюжины воинов дожидались помощи.
Уставшая Эмми сидела рядом с Шипом и трясущимися от усталости руками стирала мокрой тряпкой грязь с лица.
– Ты молодец. Если бы не твой щит, человек сорок накрыло бы, – пробормотал Шип, отстранённо наблюдая за сновавшими во все стороны солдатами. Армия наконец-то объединилась, и сейчас воины разбивали палатки, заново складывали костры, готовили пищу. Генералы решили, что раньше завтрашнего дня выдвигаться не имеет смысла.
– Спасибо, – кивнула девушка. Этот щит стоил ей серьёзных сил.
– Итак, встречайте пополнение! – заявил невесть откуда взявшийся Харг. Сразу после боя его вызвали в штаб главнокомандующих, и до этой минуты его никто не видел.
Рядом с десятником стояло пятеро чумазых магов, одетых в красные робы мастеров огня. Они выглядели уставшими и недовольными.
– Что-то рожи у новичков перекошены. Невкусный завтрак? – пробурчал хмурый Мевелин. Он единственный, кто после боя чувствовал себя прекрасно.
Члены пополнения сурово поглядели в сторону дерзившего мага, но тот спокойно выдержал взгляд, и слегка улыбнулся, едко и противно.
– Мы тебе сейчас таких новичков покажем… – прошипел один, самый высокий и широкоплечий, с копной густых черных волос.
– Мне уже скучно, – усмехнулся Мевелин.
– Так-так, притормозили, – поднял руки Харг. – Нам предстоит долго ворошиться в этом дерьме, причём вместе. Поэтому необходимо полное взаимопонимание в строю.
– А кто против взаимопонимания? Мы сейчас всё и проясним, – пожимая руки, проговорил здоровяк, и в следующий миг согнулся пополам: Харгул без лишних эмоций пнул его ногой в грудь, отчего у солдата спёрло дыхание. Завалившись на землю, маг пытался отдышаться.
– Ещё раз хотя бы одна мразь перебьёт меня… – еле слышно проговорил десятник, не закончив фразу, однако каждый прекрасно понял, что хотел сказать командир. – Значит, располагаемся вместе, палатки ставим рядом, жрём из одного котла. Если будут вопросы насчёт взаимопонимания, обращаться прямо ко мне. Я всем всё доходчиво объясню. Ясно?
Солдаты неслаженно пробормотали что-то в ответ.
– Вам всё ясно, вашу мать? – заорал вдруг Харгул и ближний к нему маг отпрянул от неожиданности: слишком быстрым был переход от спокойного состояния к взбешённому.
На этот раз бойцы ответили громко и хором.
– Отлично. Располагаемся, – сказал Харгул, и, подняв с земли свои торбы, направился раскладывать палатку.
Резкое вмешательство десятника в ситуацию разрядило атмосферу. Все устали и не хотели лишних разборок. Так же решил и здоровяк, переведший дух после знатного пинка Харгула. Он долго не мог взять в толк, как быстро и умело десятник провёл удар. Ведь громила Джо считался одним из лучших борцов в своей центурии.
Остаток дня прошёл в совершенном безделье, если не считать сытного ужина, сготовлено неутомимым Стимпом для десятка.
Лекарь знал толк в кулинарном деле, и сготовил такую снедь, что настроение бойцов необычайно улучшилось. Разногласия как-то улетучились, и за ужином маги десятка перезнакомились друг с другом, и завели отдельные разговоры за жизнь. Молчание хранил лишь угрюмый Мевелин, однако он не нравился не только ребятам из пополнения.
Утро началось под знакомые звуки утренней побудки. Солдаты медленно и нехотя вылезали из палаток, слушали ругань командиров, медленно собирались, раскуривали потрескавшиеся от времени трубочки. Примерно через час армия совершила необходимые приготовления и выступила в путь.
За прошедший период войны союзное войско потеряло до полутора тысяч убитыми, в числе которых было четыре сотни солдат Тринадцатого легиона Республики. Однако неожиданное пополнение в виде Седьмого, или Северного, Легиона почти полностью восстановило бреши в рядах, и союзная армия в полной боеспособности двинулась к последнему оплоту врага. А он действительно был последним: земли варваров пустовали. Почти все деревни были брошены, а укрепления, в большинстве сосредоточенные в приграничных областях, лежали в руинах.
Переход занял около двух дней. На утро третьего дня армия вышла из джунглей на открытые местности юга и скоро добралась до Чёрного тракта. По грунтовой дороге передвижение пошло быстрее, и спустя пару часов на горизонте появились пилоны замковых башен Кандура. Уже к вечеру цитадель была осаждена. Командование приказало войскам отдыхать и настраиваться на скорый штурм. Варвары же оставались безмолвными. Только несколько огоньков в сторожевых башнях робко приветствовали незваных гостей. Наступило затишье перед бурей.
* * *Ежегодная ярмарка Бангвиля гремела на всю округу, привлекая людей с окрестных земель. Город сиял разноцветными огнями магических ламп, причудливых фонарей и искусно выполненных гирлянд. Повсюду слышался трест хлопушек и взрывы фейерверков, а чудесная музыка окутывала город, плавно растекаясь далеко за пределы высоких стен. Горожане, вперемежку с приезжими сельчанами и ремесленниками, от души развлекались на центральных площадях, набивая животы отменной едой и хорошей выпивкой. Цены на товары были снижены втрое, а пошлины и сборы отменены вовсе. Простому люду, с трудом сводившему концы с концами, этот день казался истинной манной небесной: в такие моменты многие снова начинали верить в богов, и надеяться, что они помнят и не забывают несчастных детей своих.
