У Чэн-энь - Путешествие на Запад. Том 2
Однако дух не поверил Чжу Ба-цзе и взмахнул своим медным молотом, готовясь нанести страшный удар. Но Чжу Ба-цзе успел загородиться граблями.
– Вот гнусное чудовище! – заорал он. – Ты ведь совсем недавно стал оборотнем.
– А откуда это тебе известно? – удивился дух.
– Да видно, как ты орудуешь молотом. Наверное, работал у серебряных дел мастера, – отвечал Чжу Ба-цзе, – а потом украл у него молот.
– Этот молот вовсе не предназначен для ковки серебра. Вот послушай, что я тебе скажу:
Девять лепестков сложились вместе:
Палицу они образовали
Со стволом пустым, цветеньем вечным
На земле отыщется едва ли,
Разве только встретится на небе,
Лотосоподобное растенье:
Плод – коричнев, корка – изумрудна:
Всех оно прекрасней, без сравненья!
В старом яшмовом пруду небесном
Выросло и дышит ароматом.
Я ковал его, чтоб крепость меди
Спорила с испытанным булатом.
Что пред ним и сабли и секиры! –
Топоры дробит одним размахом.
Чуть оно твоих коснется грабель,
Сразу грабли разлетятся прахом!
Увидев, как они расшумелись, Ша-сэн не стерпел и, выступив вперед, крикнул:
– Эй ты, чудовище! Перестань бахвалиться! Ведь старые люди недаром говорили: «Чем хвалиться попусту, лучше выйти и показать, на что ты способен». А теперь – ни с места! И попробуй-ка, сразись со мной.
Дух вовремя успел предохранить себя от удара, загородившись молотом.
– Да какой из тебя монах! – крикнул он.
– А ты откуда знаешь? – удивился Ша-сэн.
– Потому что с виду ты простой пекарь.
– Чем же я, по-твоему, похож на пекаря?
– А тем, что так ловко орудуешь скалкой.
– Ах ты тварь грязная! – Ша-сэн даже выругался. – Ды ты, наверное, и не знаешь, что:
Нет оружья у людей такого –
Ты поэтому его не ценишь!
Из чертогов вынесено лунных,
Не могло оно отбросить тени
Из священнейшего древа Соло
Сделано, украшено богато,
Камни драгоценные снаружи,
Золото внутри и ароматы
Брал его когда-то император:
На пирах оно тогда блистало.
Взял его я, чтоб оно монаха
Силою волшебной охраняло.
Пусть в путях на Запад неизвестно,
Но зато на небе знаменито!
От его единого удара
Ты падешь в бою, с башкой разбитой!
Дальше дух не мог слушать, он даже в лице изменился от гнева, и тогда на дне реки произошел отчаянный бой.
Чжу Ба-цзе, Ша-сэн схватились с духом:
Был один – небесным полководцем,
На землю сошедшим добровольно;
Был другой – небесным полководцем,
Изгнанным в пределы преисподней.
С двух сторон они сжимали духа,
Наседая с силою могучей
Похвалялся дух, что в одиночку
Он сопротивляется монахам.
На роду написано им было
Чистой добродетели достигнуть –
Только каждой вещи в этом мире
Противостоит другая сила.
Если воду побеждает суша,
Высохнет вода – и дно откроет,
Из воды ж являются деревья,
И на них цветы благоухают
В этом тайный смысл ученья Будды;
Этим руководствуясь законом,
И бессмертья делают пилюли
Мать-земля рождает в темных кедрах
Золота прекрасные побеги;
Золото опять рождает воду,
А вода детей своих рождает
Жизни всей дает вода основу:
И поит цветы, поит деревья,
Дерево огонь в себе содержит.
Всех пяти стихий соединенья
Проявляются многообразно,
Изменяя лик они в боренье
Посмотрите, как прекрасен молот.
Медными он блещет лепестками.
Как чудесен посох полосатый, –
Он огнями яркими сверкает!
Изначально в мире были грабли,
Светоносны как светила неба
Все распалось на девять – в боренье…
В неизвестном разобраться трудно
Но монахи жертвовали жизнью,
Чтобы соблюсти свои обеты,
Отказались от удобств житейских,
Сакья-муни послужить желали,
Не боясь опасностей смертельных;
Здесь, в сраженье, выступали дружно.
Не давая молоту простора
Слева – посох отражал удары
Справа – молоту встречались грабли.
Уже четыре часа бились трое под водой, однако так и нельзя было сказать, кто из них победит. Наконец Чжу Ба-цзе понял, что им не одолеть духа, и подал знак Ша-сэну, Притворившись побежденными, они бросились назад, волоча за собой свое оружие.
– Ребятки! – крикнул тут дух своим подчиненным. – Вы оставайтесь здесь на страже, а я догоню этих стервецов: отличная у вас будет закуска.
И вы только взгляните: словно лист, несомый осенним ветром, или цветы, сбитые дождем, дух, поднявшись на поверхность воды, помчался за своими противниками.
Между тем Великий Мудрец Сунь У-кун стоял на восточном берегу и пристально следил за прибрежными вол – нами. Вдруг вода забурлила и из нее с шумом и криком, задыхаясь, выскочил Чжу Ба-цзе, а вслед за ним показался и Ша-сэн.
– Пришел, здесь! – кричали они.
– Стойте, куда вы? – раздался крик, и из воды тотчас же выскочил дух.
– Отведай-ка моего посоха! – заорал тут Сунь У-кун.
Однако дух успел уклониться от нападения и, взмахнув своим молотом, стал отражать удары. Один из противников вздымал волны, другой – проявлял свою волшебную силу на берегу. Однако не успели они схватиться и трех раз, как дух почувствовал усталость и, поняв, что сопротивляться дальше не в силах, исчез в водных глубинах. После этого наступила тишина, и волны не тревожили больше реку.
– Ну и досталось нам, братья, – вздохнул Сунь У-кун.
– Дорогой браг, – сказал тут Ша-сэн. – На берегу дух чувствовал себя не совсем уверенно, но вот в воде с ним не справиться. Мы с Чжу Ба-цзе нападали на него с двух сторон и все же едва держались. Что же нам теперь делать, как спасти учителя?
– Медлить нельзя, дух может причинить нашему учителю вред.
– Вот что, брат, – сказал тут Чжу Ба-цзе, – я постараюсь выманить его из воды, ты же не шуми, подымись в воздух и жди там. Если дух высунет голову, бей его прямо по макушке. Если ты не убьешь его, то хоть оглушишь. А уж тут я подоспею со своими граблями и полностью рассчитаюсь с ним.
– Вот это верно! – обрадовался Сунь У-кун. – Будем, как говорится, действовать дружно. Только так мы и сможем одолеть духа.
И вот двое из них снова отправились в воду, но говорить об этом мы пока не будем, а расскажем лучше о том, как дух, потерпев поражение, вернулся к себе во дворец. Здесь его окружили подчиненные духи.
– Куда вы угнали монахов, великий князь? – спросила окунь-самка, выступив вперед.
– У этих монахов оказался еще один помощник, – отвечал дух. – Я не знаю, сколько весит его посох, но мой молот не устоит против него. Я не выдержал и трех схваток, как вынужден был признать свое поражение.
– А не можете ли вы, великий князь, сказать, как выглядит их помощник? – спросила самка-окунь.
