Елена Белова - Сердце феникса
А на пороге уже стоит встревоженная Лора и мрачноватый Виктор, бывший Липучка… Заглянул Анджей, застенчиво улыбнулся и ушел, оставив какое-то кольцо… Заглянули еще несколько человек — смутно знакомый рыжик, хорошо знакомый шестирукий маг…На столе росла горка магических предметов, так тщательно и бережно собираемых Лигой… и так легко отданных Темной ведьме…
А потом явился юный эльф, подмигнул и выложил на стол полтора десятка предметов, при виде которых Феникс обрадованно подпрыгнул и захлопал крылышками… Это были магические ошейники.
Не забыл…
— Алексей, а ты сам-то как? — Лина скормила своей птичке последний ошейник и нерешительно улыбнулась.
— Все хорошо. Все хорошо, я понимаю. Не переживай.
Понимаю? О чем он говорит? Лина только собралась уточнить… но тут, выставив всех, посторонних, включая Марка, вошел Петр Валерьевич… Карие внимательные глаза вопросительно перебегали с Лины на ее ангела.
— Ну что, как все прошло?
— Что прошло? — темные брови удивленно взлетели вверх…
Ох! Лина вдруг сообразила… Алексей же никогда не видел, как работают фениксы… Только с Эль, но там не вышло… Он же не… Ой!
— Петр Валерьевич, подождите, он не понял!
— Чего я не понял?
— Подожди, как это не понял? Не понял, что ты ему… Ну знаешь, Соловьев, тебя ждет сюрприз…
— Какой?
— Подождите, Петр Валерьевич. Алексей… Ты правда ничего не чувствуешь?
— Что? О чем вы?
Лина неторопливо материализует на ладони нож… Пристально смотрит в глаза Алексу… И бросает. В мага-учителя.
Секунда растягивается, тянется-тянется-тянется… удивленно-тревожный взгляд зеленых глаз… и вспышка отчаяния, когда он понимает, что не успевает… Лина заставляет лететь нож медленней… медленней… Вот! Клинок останавливается в пяти дюймах от горла неподвижного мага… И отлетает в сторону.
— Лина, ты что? — юноша опускает руку… — Что…
И голос замирает, когда до него начинает доходить…
— Лина! Как это… Что?
— А ничего! — Лина улыбается вместе с бывшим учителем. Сквозь слезы… — Ничего. Просто ты снова маг, любовь моя…
Тысяча «спасибо».
— Что? — даже ее выучки не хватило в этот миг — каждая черточка тонкого лица выразила невероятное потрясение… Зеленые глаза непонимающе посмотрели на кинжал… на невредимого Петра Валерьевича… На нее. — Лина?!
— Проверь силы, Алексей, — мягко говорит его бывший учитель.
Феникс негромко поддержала его:
— Проверь, не бойся, все изолировано, пещера закрыта от любого локатора сил.
— Но… Я думал, что-то случилось… Что-то… с тобой! Думал, ты пришла, чтобы… — Алексей ошеломленно помотал головой, замолк, — Это правда? Правда?
Она не ответила. Вслух не ответила. Но глаза встретились, и Алексей вдруг нерешительно улыбнулся….
— Правда, — ответил он сам себе.
Какая же это была улыбка! Какая… Лина забыла дышать. Нежность, благодарность, смущение… и чистое, беспредельное счастье…
Забытый было нож вдруг взмыл в воздух, плавно пролетел и завис у ее ладони. Феникс машинально приняла потеплевший клинок… Алексей опустил руку. И Петр Валерьевич вдруг почувствовал себя лишним — такими глазами смотрели друг на друга эти двое…
«Это по-настоящему…»
«Конечно» — ответили ему светлые глаза.
«Но…Как тебе удалось?»
«Просто я люблю тебя…»
«Лина!»
Нежно-смущенная улыбка не погасла, но Алексей вдруг прищурился. Очень знакомо.
— Попробовать силы, говоришь?
О-о… Сейчас что-то будет. Точно, будет! Лина замерла в предчувствии-предвкушении… И оно ее не обмануло.
Сначала стены внезапно покрылись инеем.
Настоящим инеем! По неровным, мерцающим изломам гранита побежали светлые точки, застывая в причудливом подобии перышек… Распушились снеговыми иголочками, хрупнули сплавом трех сосулек на выступе стены. Петр Валерьевич тронул рукой камень и одобрительно кивнул. Алексей умеет замораживать? Просто так?! И не говорил… Ах ты, скрытник!
— Алекс… — начала Лина и замолчала, пытаясь унять рассерженного феникса — ее птичке холод не слишком нравился. Но Алексей понимающе сверкнул глазами, и ледяные кристаллики испарились неизвестно куда. Испарился и сам юноша. Шагнул и растаял на полушаге, только искры следом разлетелись. Ага. Телепортироваться, значит, тоже может? А куда он… Ни Лина, ни бывший учитель не успели раскрыть рта, как пропавший испытатель сил вернулся, только уже в воздух. Озорно прищурился с высоты полуметра и спорхнул вниз. Потом с крохотного столика стартовала кружка с остатками отвара… Петр Валерьевич вздрогнул, Алексей пошевелил длинными пальцами… Кружка как-то по-хулигански протанцевала в воздухе нечто непонятное и перевернулась, вылив содержимое — вишнево-алую жидкость.
«Отвар шиповника с добавками», — автоматически подсказало сознание. Только нормальные отвары так себя не ведут. Порядочным отварам полагается в кружках плескаться, а не изображать из себя шаровую молнию. Впрочем, может, конкретно этот отвар и был приличного поведения, но разошедшийся ангел его согласия не спрашивал. Зависший в воздухе темно-алый шарик вытянулся, завертелся, из него точно проклюнулся длинный росток, потом он замер, как-то посветлел… и через несколько секунд у ног Лины легла… Роза?! Алый цветок на длинном полупрозрачном стебле… Бутон с едва распускающимися лепестками. Он чуть отсвечивал в неярком свете лампы, блестел гранями лепестков…
— Это тебе, — проговорил Алексей тихо и неожиданно серьезно. — Она пока ледяная, но я обещаю тебе настоящие цветы. Клянусь! Лина…
Он вдруг закрыл глаза. Прижал к лицу ладонь. Застыл… Замолчал, пытаясь справиться с волнением? Или ему плохо?
Девушка беспокойно шевельнулась, Петр Валерьевич поспешно шагнул вперед, но Алексей уже встряхнулся, и голос зазвучал чуть виновато:
— Простите. Слишком давно… слишком долго. Отвык.
— Вот именно! — вмешался Петр Валерьевич. — Дать бы тебе по затылку, Соловьев! Разве можно так? Только получил силы, и сразу все пробуешь! Так и истощение заработать недолго!
— Все хорошо, — отозвался юноша, явно думая не том, и Лина с бывшим учителем только переглянулись, предчувствуя непростые дни с неуправляемым подопечным… Если уж раньше с ним непросто было совладать, то сейчас, после обретения сил, удержать Алексея от схваток будет так же просто, как убедить лаву ее любимого вулкана остановиться. Бедные демоны! Нет, и пытаться не стоит… Феникс встретила в глазах Петра Валерьевича то же смирение с неизбежным, что ощущала сама. Кому знать, как не учителю… Но тут молодой маг чуть наклонил голову, озорно прищурился и усмехнулся:
