Ольга Табоякова - Все дороги этого мира
Отдышавшись, вор решил продолжить ревизию. За поворотом были еще одни двери. Помня прошлый опыт, Хэсс решил сменить тактику. Он постучал в двери, они открылись. С порога было видно, что это обычная комната, забитая книгами. На одном из столов, заваленных книгами, нашлось место аквариуму.
- Заходи, гостем будешь, - поприветствовала рыбка из аквариума.
Наслышанный о чудесах с рыбкой от эльфа, Хэсс быстро сориентировался.
- Спасибо, - вежливо поблагодарил вор.
Рыбка плавала справа налево, а потом обратно, но слегка перебарщивала в движениях, и периодически вода выплескивалась из аквариума.
- Здесь знание-хранилище, - сообщила рыбка.
- Понятно, - Хэсс наклонил голову, рассматривая корешки книг.
- Скоро нас все того, - жалостливо поныла рыбка.
- Как того? - удивился вор, он продолжал читать названия книг.
- Ну, как-как? Просто, эти старики уходят, и нас с собой забирают. Вам же ничего не оставят, - рыбка зафырчала, как это делают только кошки.
- И тебя? Но ты же живая?
- Я живая, - судя по голосу, рыбка совсем уныла.
- Но как же так? - Хэсс еще мог понять гибель книг, хотя и их было жалко, но рыбку то зачем?
- А вот так! Попользовались и выкинули, - еще более жалостливо заныла рыбка.
- А нельзя ли тебе как-нибудь помочь? - зная, что лезет не в свое дело, все-таки спросил Хэсс.
Рыбка словно зависла в аквариуме.
- Значит, так давай мне тут желай покушать фугу.
- Чего?
- Скажи, рыбка сделай мне фугу, но только я сам ее сготовлю, - рыбка бешено молотила хвостом.
- И этим я тебе помогу?
- Поможешь, давай времени-то мало.
После странного желания Хэсса, в аквариуме появилась похожая на рыбку рыбка. Только она была неразумной.
- И что?
- Теперь скажи, рыбка сделайся колечком.
Без вопросов Хэсс произнес и это.
На дне аквариума появилось колечко.
- Надевай меня, идиот! - завопило колечко, голосом рыбки. - И шастай на место.
Пришлось все проделать быстро.
Когда в Главную залу вернулись Инрих и Великий Мастер, Хэсс чинно смотрел в окно, и прятал руку с кольцом в кармане. Напоследок рыбка сообщила, что вернется в свое прежнее обличие, если опустить кольцо в воду.
Хэсс Незваному было не привыкать к новым странным знакомым.
Глава 29. Не хлебом единым
И из исключений создаются правила.
Пэрис Хилтон.
- Погоди, Инрих, тебе, что сказал этот важный тип? - Хэсс не верил своим ушам в третий раз переспрашивая директора.
Они сидели в главной зале Великого Мастера, который ушел прощаться с кодрами.
- Он мне сказал, что это испытания, - терпеливо повторил Инрих, и еще раз пересказал то, что говорил Великий.
- Выходит, что нам зачлось то, что мы пережили той ночью? - Хэсс не знал смеяться или плакать. - А все, что было до этого? Наш путь по Темной земле?
- А это всегда так бывает, Хэсс, - довольно мудро заметил Инрих. - Все люди ждут испытаний, и думают, что вот случиться что-то одно, и оно изменит жизнь. А на самом деле важно то, как живешь все это время. Конечно, не спасовать в тяжелый момент важно, но ведь жизнь не состоит из одних тяжелых моментов.
- Да уж, - в сердцах Хэсс решил, что тот самый Великий тип ничего не понимает в жизни, и вообще он из другого мира. Таких надо прощать. Хэсс еще помолчал, думая говорить или не говорить. - Знаешь, Инрих, я от денег тех отказался со спокойной душой. Понимаешь? Для меня они ничего не стоили. Просто груда денег.
- Да? - Инрих недоверчиво поднял брови.
- Это правда. Я бы понял, если бы тот тип нас облагодетельствовать решил совсем по другому поводу. Для меня, например, самым страшным был случай с Машей. Я тогда столько сделал, сколько никогда до этого не делал, - откровенно признался Хэсс. - Но это не все. Еще мне было страшно осторожно, мне подсказали, что так боятся умные люди. Так вот, мне было страшно принимать Вуня. Я же его личный дух.
- Я знаю, осторожность может сильно помешать в жизни, - поморщился Инрих, вспоминая маленького наглого человечка.
Они еще помолчали, Великий Мастер не возвращался.
- Хэсс, - Инрих тоже решил выговориться. - Мне тоже не было так уж трудно отказаться от прошлого. Я на минуту представил себе, что никогда не увижу тех, кого люблю, такими какие они сейчас.
- Да? - в свою очередь поднял брови Хэсс.
- Это правда, - вернул его слова директор. - Новую жизнь можно прожить, только снова родившись. В любом другом случае, мы все равно живем с грузом старой жизни. И это надо уметь принимать.
Хэсс постарался удобнее разместить свой зад в кресле Великого, но сидеть было тяжело.
- Какие они худые, - вздохнул Хэсс.
- Ты о креслах? - ухмыльнулся Инрих.
- Конечно, - Хэсс осознал, что вздохнул о своем неудобстве вслух. - Интересно, а у остальных было также?
- У Илисты, Лаврентио, Богарты, Алилы, Логорифмуса и других? - Инрих тоже думал об этом.
- Да, у них.
- Не знаю, если они тебе ответят, то ты узнаешь, - обтекаемо ответил директор.
- Да, я спрашивать не буду, - возразил Хэсс.
- Почему? Не хочешь к ним лезть в душу?
- Где-то так. Залезть к другому в душу, это испытание прежде всего для себя. Некоторые души уж очень неприглядны, - мрачно сообщил Хэсс, продолжать разговор на эту тему ему не хотелось, но еще один вопрос следовало задать. - А этот Великий тип так и не понял про свои испытания?
Инрих лишь покачал головой.
- Значит, на фестиваль мы не успеем, - заметил спустя минут десять Хэсс.
- Какой нам фестиваль? У нас куча, или стая? Или как это будет правильно кодров. Еще Великий Мастер обещал нам, так сказать, кормовых животных. У Алилы пять сотен птиц. А у тебя толпа маленьких человечков.
- Да, - Хэсс вспомнил, как он узнал о количестве родственников Вуня. - Мы возвращаемся назад?
- Мы возвращаемся назад, - повторил Инрих. - Вперед пути нет.
- И что будет дальше?
- Откуда я знаю, я всего лишь директор труппы, а не колдун из Белой башни, - фыркнул директор.
- Илиста знает?
- Конечно, она же не дура, - Инрих взял себя в руки.
- Простите, Инрих, - извинился Хэсс.
В главный зал вернулся Великий Мастер. Он пришел с помощником. Хэсс внимательно рассматривал новое действующее лицо. Мастер был еще худее Великого Мастера. Очень похоже на человека после нескольких лет голодания, но для них худоба была вполне естественна и гармонично подходила к вытянутому лицу, раза в полтора длиннее человеческого, тонким малоизогнутым бровям, тонким губам, и неожиданно массивному широкому носу. В первого взгляда Хэсс угадал, что этот новый мастер сильно нервничает. Так обычно дергался сам Хэсс перед трудными заданиями.
