Алексей Пехов - Пересмешник
— Извини, Тиль. Просто изнеженной чэре здесь не место. Быть сейчас Эрин гораздо проще. Поможешь укоротить пальто, а то я в нем тону?
С помощью Анхель я подрезал полы и рукава под ее рост, но пальто все равно было широко ей в плечах.
— Сколько их? Кроме эр’Гиндо и эр’Кассо?
— Не больше пятнадцати, как я поняла. Кстати, среди них те двое господ, которые вломились в твое купе. Жвилья и маг.
— Маг? На мой взгляд, он слишком слаб, чтобы браться за то, что они задумали.
— Он на побегушках. Там еще один волшебник. Я видела его мельком, когда пришла в себя, и Влад тащил меня по кладбищу. Судя по мундиру, один из высших чиновников Академии Доблести.
— А Ночного Мясника ты случайно не видела?
— Он среди них? — она выглядела удивленной. — Нет. Разве что брат Винчесио Ацио? Как я поняла из разговоров, это его брат. Они очень похожи, и у него неприятный взгляд.
— Ацио?! — удивился я. — Работник мэрии, член Комитета по гражданству?
— Верно. Он тоже с ними.
Я вспомнил наш разговор с Талером на балу у Катарины об этом человеке. Талер говорил, что Ацио носится с Иными, но получается, это была всего лишь маска. Просто удивительно, сколь многие из нас носят маски всю свою жизнь.
Возле последнего моста не оказалось никакого намека на Зефира. Площадь со статуями тоже оставалось пустой.
— Держись рядом, — попросил я Алисию, достав пистолет.
В нем было еще пять патронов, и это лучше, чем ничего.
— Где они, как ты думаешь? — шепотом спросила девушка.
Мы прятались за основанием ближайшей к гробницам статуи.
— Усыпальниц много. Я бы поставил на то, что они возле входа в одну из них.
— Потребуется время, чтобы их найти, — она огорченно поджала губы. — Переживать, конечно, рано. Судя по тишине, они пока не добились успеха.
Мы бросились вперед, чтобы как можно быстрее пересечь площадь, и оказались на дорожке, возле ближайшей гробницы. У ее входа никого не было.
На нас упала большая тень, я развернулся, Алисия вскрикнула, но я вовремя успел зажать ей рот:
— Это друг, — предупредил я ее.
Она кивнула, показывая, что понимает.
— Привет, Ио. Где ты потерял Зефира?
— Его сцапали, — недовольно сказала горгулья. — Никаких шансов. Я смылся, прежде, чем волшебник успел перенаправить на меня заклинание. Он зверски силен, Пересмешник. Хозяин не с тобой?
— Нет. Придется справляться без него. Ты знаешь, где они?
— Возле четырнадцатой усыпальницы. У нее всегда были ненадежные двери. Я покажу. Надо пойти в обход, чтобы не попасться на глаза магам.
Мы крались по тропинкам, по засыпанной первым снежком желто-бурой листве, мимо зловещих зданий, запертых врат, ведущих в недра гробниц, где в склепах лежали останки Князей. Я отметил, что удивительно спокоен и жажду лишь одного, чтобы моя месть свершилась, а господа, которые стояли за всей этой историей, отправились следом за Владом в места, из которых не возвращаются.
— Пришли, — наконец сказал Ио, осторожно выглянув за угол. — Мне не нравится то, что они делают.
Я попросил его посторониться и глянул на маленькую внутреннюю площадь, на которой заканчивались идущие с разных сторон четыре «улицы». Это место было центром погребального комплекса.
Заговорщиков оказалось удручающе мало, половину из них составляли люди, не слишком блиставшие интеллектом и влезшие в это дело, судя по всему, исключительно ради денег. Они ни чем не отличались от тех, что ворвались в мой дом. Среди них я узнал жвилья, выброшенного мной из поезда. Он все так же щеголял в повязках. Многие из его товарищей нервничали и то и дело посматривали на гробницы.
Лучэры, наоборот, вели себя на удивление спокойно. Волшебник, который едва не пристрелил меня в Девятом Скором и, судя по росту, тот самый, что прошел сквозь стену в моем особняке, присматривал за висящим над землей желтоватым шаром, в котором медленно плавал Зефир.
— Он жив? — спросил я у Ио.
— Да.
Эр’Гиндо, эр’Кассо и еще один красноглазый старикан, имени которого я не помнил, стояли в стороне от всех, о чем-то тихо беседуя и каждую секунду поглядывая на часы. У эр’Кассо в руках был большой черный зонт, которым он старался защититься от падающих снежинок. Два главных врага и соперника дядюшки оказались в сговоре, отсутствовала лишь Фиона эр’Бархен. Еще один чэр ползал по земле, водя по мраморным плитам янтарной палочкой.
— Кто это?
— Маг, — Ио скрипнул каменными зубами. — С радостью бы его проглотил. Это он Зефира обработал.
— Он готовится к ритуалу. Хотелось бы знать, где сейчас Ночной Мясник, — сказал Стэфан.
Действительно, я не видел ни Ацио, ни человека, хоть немного похожего на него.
— Посмотрите у ворот, — посоветовал мне амнис Данте. — Это на противоположной стороне. Оттуда сильно разит кровью.
— Алисия, останься, пожалуйста, здесь, — попросил я девушку.
— Но…
— Ты видела своего отца после смерти? — не став ходить вокруг да около, спросил я.
Она мгновенно побледнела и тихо сказала:
— Будь осторожен. Он очень опасен.
Я кивнул, успокаивающе улыбнулся и сказал Ио:
— Защищай ее.
— Ты что, мой хозяин? — возмутился тот, но приказ выполнил и остался с Алисией.
Чтобы обежать усыпальницу по кругу мне потребовалось минуты четыре. Я сразу их увидел. Ацио был очаровательного зеленого цвета и смотрел в сторону, не желая видеть, что делает второй. Я понимал, почему никого здесь нет — ни одно разумное существо не собиралось смотреть на работу Мясника.
Убийца, держащий в страхе огромный город, оказался ничем не примечательным седовласым господином с желтоватым лицом, тяжелой челюстью и густыми лохматыми баками. Шляпа у него была помятая и грязная, что сильно контрастировало с опрятной одеждой. В руках человек держал узкий, длинный секционный нож. Рядом с ним стоял распахнутый саквояж с медицинскими инструментами, а вокруг была та же самая картина, которую я видел в переулке, где нашел старшего инспектора Грея.
В общем, зрелище настолько отвратительное, что описывать его совершенно не хочется.
Кажется, он как раз закончил свое дело, потому что с блаженным видом касался левой рукою врат усыпальницы.
— Ты что-нибудь предпримешь? — забеспокоился Стэфан, почувствовав, как во мне начинает нарастать ненависть.
Я вышел на открытое пространство и быстро направился к человеку, убившему чэра эр’Фавиа. Меня он заметил не сразу и когда поднял глаза, нисколько не испугался. На его грубоватом немолодом лице неожиданно появилась смущенная и несколько виноватая улыбка, словно у ребенка, которого родители застали за несерьезным проступком.
