Александр Беловец - Ловушка для богов. Книга 1. Источник (СИ)
— Как скажете учитель, — Колин шутливо поклонился. — Кстати, всё хотел у тебя спросить, что означает слово «укир», так, кажется, ты называл оружейника? Да и он тебя, насколько я помню.
— Не бери в голову, — отмахнулся воин. — Укир на языке Храма означает «мечник», только и всего. Пойдем-ка лучше покормим тебя пока ты окончательно не загнулся.
От слов о еде в желудке ощутимо заурчало, и друзья поспешили в обеденный зал, где за одним из столов их уже ждал Худгарад…
* * *— Скахет, ты издеваешься? — Колин отшатнулся от друга, что под уздцы подвёл к нему гнедую кобылку.
— В чём дело? — искренне удивился воин, а Худгарад с интересом посмотрел на сержанта. Колин, заметив его взгляд, смутился и со словами: «Можно тебя на несколько слов?» взял непонимающего воина под локоть и отвёл в сторону.
— Ты ведь помнишь что я тебе говорил насчёт того кто я и откуда? — Скахет кивнул. — Так вот, у нас там все передвигаются несколько иным способом.
— И что? — воин искренне не понимал, чего от него хочет сержант.
— А то, что я отродясь не ездил верхом.
— Ах вот ты о чём, — губы Скахета растянулись в ехидной улыбке. — Значит, обучаться будешь не только владению мечом, но ещё и верховой езде, а так же уходу за лошадьми.
— В чём дело? — окликнул их оставшийся не у дел Худгарад. — Скахет, твоему другу, что не понравился цвет лошади? Так пусть скажет и я дам другую.
— Всё в порядке, дружище, — откликнулся воин. — Как раз цвет-то ему и понравился…
Колин пихнул засмеявшегося друга, чем только раззадорил его веселье и, дождавшись пока тот, наконец, отсмеётся, поинтересовался:
— Скахет, а нельзя к этим лошадям прицепить какую-нибудь повозку? Заодно и вещи бы туда сложили.
— Уж поверь мне, дружище, нельзя. Мы поедем налегке, а повозка будет лишь стеснять наше продвижение.
— Чем это интересно она будет нас стеснять? — искренне удивился сержант. — И что в твоём понимании значит налегке? У нас и так целых две лошади.
— Во-первых, лошади повезут наши вещи. А во-вторых, лошадь легко пройдёт там, где не всякая повозка проедет.
— Но разве мы поедем не по дороге?
— По дороге, Колин, по дороге, — вздохнул воин. Эта словесная перепалка начала его утомлять. — Давай на этом закончим. Я понимаю твоё нежелание ехать верхом, но если вдруг нам придётся свернуть с дороги, ты будешь первый кто скажет мне спасибо.
— В чём дело, Скахет? — к ним подошёл Худгарад. — Или всё же решил остаться? Буду только рад.
— Не дождёшься, друг мой, — широко улыбнулся Скахет. — Просто у Колина некоторые проблемы с верховой ездой, но они легко решаемы. Так что ничего страшного, — он лёгким движением вскочил на своего коня.
С завистью проследив за тем, как Скахет легко вскочил в седло, сержант попытался повторить. Он вставил ногу в стремя и, оттолкнувшись от земли, перекинул вторую через седло. Как ни странно, но это у него получилось с первого раза. Приободрившись, Колин хотел было схватить в кулак узду, как это сделал воин, но её не оказалось на месте. Чертыхнувшись, он понял, что просто забыл её перекинуть. Худгарад заметил упущение сержанта и старательно пряча улыбку, подал ему вожжи, а затем подошёл к Скахету.
— Здесь четыреста монет, — хозяин «Счастливого странника» протянул воину два увесистых мешочка. — Только прошу, не покупай больше таких дорогих мечей.
— Не беспокойся, дружище. Обещаю сразу же по приезду в Скавелл мы с Колином спустим эти деньги на тамошних шлюх, — после этих слов и Худгарад и Скахет дико заржали, а Колин, не поняв шутки, уставился на них с недоумением.
Наконец веселье закончилось, и Худгарад серьёзным голосом произнёс:
— Отправляйтесь с миром, друзья. Пусть ваша дорога будет гладкой. И да хранит вас Единый, — он хлопнул ладонью по крупу коня Скахета, и процессия медленно двинулась в путь.
ГЛАВА 11
Наблюдатель вышел из леса и, огибая постоялый двор по широкой дуге, направился к подсвеченному негаснущими факелами тоннелю. Там его ждали невидимые, до поры, стражники-кумтар.
— Назовись, одинокий путник! — раздался из темноты скрипучий, как колесо телеги голос. — Коли ты маг, изволь явить доказательства, иначе нет тебе пути на ту сторону!
— Маг я, маг, как же иначе, — усмехнулся наблюдатель, извлекая из кошеля, притороченного к кожаным штанам, именной медальон. На ладони золотом блеснула голова змеи с глазами из зелёных камешков. Точно такой же недавно получил и Хомир.
— Некромант, — из темноты на свет шагнула невысокая фигура в хламиде до земли и с накинутым на глаза капюшоном. Рукава поднялись к голове и вылезшие из них сухие морщинистые пальцы откинули капюшон, обнажив такой же морщинистый череп, покрытый клочками седых волос. — Что ж, нам нет дела до ваших магических распрей. У нас иной путь.
— Знаю, знаю, всё ищете… ищете…
— Надеюсь, ты знаешь правила, — проигнорировал иронию сморщенный старик-карлик. — Цена должна нас устроить, иначе…
— Что иначе, старик?! — нахмурился наблюдатель. — Убьёте?
— Нет, но проход для тебя закроется навеки, — старик упёр подслеповатый взгляд белёсых глаз прямо в лицо наблюдателя и тот невольно вздрогнул. Какой-то странный холодок вдруг кольнул в районе сердца и тут же исчез.
Маг начал закипать — его хочет запугать какой-то скрюченный старикашка из проклятых богами карликов, которые и магии-то не знают. Не бывать этому! Он повёл руками в области груди, прикрыв на миг одну ладонь другой, и тут же выдохнул короткую фразу, одновременно разводя руки в стороны и вниз. Со стороны могло показаться, будто затаившаяся в огромном проёме врат Тьма, откликнувшись на зов своего адепта, метнулась чернильно-чёрным облаком вперёд, окутав прохладным туманом неровный свет факелов. Их пламя колыхнулось, готовое вот-вот сорваться, словно птица с насеста, а затем нехотя стало затухать. Магический огонь на конце каждого из двух дюжин факелов, зажжённый давным-давно чьей-то неизвестной рукой, уменьшился до размеров горошины, норовя вот-вот потухнуть навсегда, но не тут-то было.
Казавшийся дряхлым старик-карлик вдруг распрямился и резким движением выдернул из-под полы своей хламиды небольшую резную палочку, которая в его руке тут же замерцала тусклым светом. Шагнув прямо в сгустившуюся под ногами тьму, старый кумтар начал водить палочкой в воздухе, словно рисовал какой-то рисунок. И действительно за ней оставался мерцающий след, складывающийся в руны подгорного алфавита. Нарисовав, таким образом, с десяток рун старик воткнул палочку в самый центр получившегося узора и стал совершать вращательные движения. Повинуясь его воле, руны поплыли по кругу, всё ускоряясь и увеличиваясь в размере. Когда от их хоровода зарябило в глазах, старый кумтар выдернул палочку и, преломив её, топнул ногой. Рисунок взорвался нестерпимо-ярким светом, осветив округу маленьким солнцем, и тут же погас.
