Феликс Крес - Король темных просторов
— Кто же их должен различать, если не я? — спросила она. — Ты мне не веришь?
— Ты была тогда… — начал он.
— Не в своем уме? Чушь и еще раз чушь! Я тебе уже говорила, что все помню! Повторить? Я помню все, Раладан, даже ледяной снег с водой на лице!.. Каждую подробность, какую только можно помнить через несколько месяцев! А мы разве говорим о деталях? Еще раз повторяю: Семена, которую я видела, и Лерена — одно и то же лицо! Где Риолата — не знаю.
Он поверил. Естественно, поверил.
«Ради Шерни, Раладан. Не спрашивай меня о Лерене. Может быть… когда-нибудь я расскажу».
«Какое тебе дело до Лерены?»
«Она так много для тебя значила?»
«Лерена жива…»
«Ром… Когда-то Лерена мне говорила, что это хороший способ при ранениях».
— Как же многое, — сказал он, — как многое я теперь понимаю! И как мало… — тут же добавил он, опустив голову.
Ридарета показала на корабли.
— Поговорим позже, — рассудительно заметила она. — А сейчас — гости.
— «Сейла» под командованием Красотки Лерены! — крикнул Раладан. — Красотка приветствует капитана Броррока!
На дрейфовавшем на расстоянии в пятьдесят шагов фрегате началось оживление. Кто-то проталкивался к фальшборту, распихивая в стороны толпу матросов. Раздался хриплый, но хорошо слышимый голос:
— Сто тысяч молний, чтоб мне сгореть! Слепой, что ты делаешь на этой игрушке? А где же госпожа капитан?!
Ридарета махнула рукой.
— Скажи ему, что постирала рубашку, — шепнул Раладан. — И что твой корабль чище, чем у него… Не удивляйся, просто скажи.
— Капитан! Я постирала рубашку! А корабль у меня чище, чем у тебя!
— Пригласи его…
— Приглашаю!
— Чтоб меня… — донесся голос Броррока. — Сто тысяч… миллион молний! Иду, дочка! Иду, чтобы увидеть!
На фрегате тут же спустили шлюпку.
— Когда он поднимется на палубу, сделаешь вид, что сразу же его узнала, — говорил Раладан. — Ему уже далеко за девяносто. Если с ним будет Рыжий, то ты якобы тоже его уже видела. Кивни ему. Броррок пьет молоко… Да, молоко! — кивнул он, видя раскрытый рот девушки. — Никакого рома. Можешь дать ему воды, он не обидится. Скажи ему, что он научил тебя тому, как должен выглядеть корабль, этим ты его купишь… невольников ты больше не возишь. Запомнишь? Остальным я займусь сам.
— Пьет молоко… дать ему воды… невольников не вожу… — повторяла слегка развеселившаяся и вместе с тем слегка ошеломленная Ридарета. — Ага, и он показал мне, как должен выглядеть корабль. Да, Раладан?
— Очень хорошо, — похвалил он.
Он жестом подозвал Давародена.
— Не болтайся на виду с оружием. Иди к Таменату. Пусть сидит у себя. Слишком уж он привлекает внимание.
— Есть, капитан.
— Не «капитан», ради Шерни! Капитан — она, я только лоцман!
Арбалетчик кивнул.
Капитан «Кашалота» плыл к «Сейле».
— О, дочка! — Броррок все еще не в силах был скрыть восхищения. — О, дочка!
Они сидели в капитанской каюте. Ридарета с серьезным видом пожала плечами.
— У меня был прекрасный образец для подражания. — Она показала на Броррока собственной персоной. — Превосходный корабль… и достойный этого корабля капитан.
Старик словно сбросил пару десятков лет.
— О, дочка, — повторил он, почти светясь от счастья.
Неожиданно лицо его исказилось от гнева.
— Кто это тебя, сто тысяч молний? — прорычал он, показывая на повязку на глазу.
— Имперские, — буркнул Раладан. — Кто же еще?
— Слепой… и слепая, — расстроенно проговорил Броррок. — Но корабль — как золото! Не то чтобы лучше, чем у меня… Но как золото, говорю. Чтоб мне сдохнуть в подвале!
— Что происходит, капитан? — спросил Раладан. — Вы что, устроили пиратский парад вдоль Барьерных островов?
— Пиратский? Пиратский, говоришь? О, Слепой… — обиделся Броррок, — «Кашалот», сто тысяч молний, — каперский корабль!
— Почему «Слепой»? — удивилась Ридарета.
Наступила короткая пауза.
— Разве я не говорил? — задумался Броррок.
— Говорил, капитан, — словно нехотя ответил Раладан. — Но она до сих пор не верит…
Ридарета поняла, что сморозила глупость.
— О, сто тысяч… Так покажи ей! У тебя что, целый год времени не было?!
— Никто меня так больше не называет. Ты зря вспоминаешь, капитан, это прозвище. Стар я уже…
— Стар? Он говорит, что стар. — Броррок изумленно посмотрел на Рыжего. — Он меня оскорбил. Ты слышал? Он стар. Тогда я, наверное, труп!
Раладан протянул руку. Рыжий с легкой улыбкой снял с шеи платок. Раладан завязал себе глаза, затем, вынув нож из ножен на поясе и еще два — из-за голенищ, бросил сразу два, потом третий.
— Слепой, — пояснил он, снимая повязку. — Теперь веришь, госпожа?
Ножи торчали в двери — почти вровень друг с другом, каждый — по центру своей доски.
— Теперь верю, — сказала с совершенно искренним изумлением Ридарета. — Научишь меня так?..
Раладан беспомощно поднял глаза к потолку.
— Ба!.. — начал было Броррок.
Но Раладан перебил его:
— Так ты капер, капитан?
Старик мгновение смотрел на него, ухватывая нить разговора.
— Капер, — подтвердил он. — С каперским письмом… — он хлопнул ладонями по бедрам, — выданным его благородием командующим флотом Армекта!
Раладан начал понимать.
— Восстание?
— Уже месяц, пусть меня зажарят! — торжествовал Броррок. — Все, что гаррийское, разрешено! Император купит у старого Броррока каждый захваченный корабль! Могу зайти, — он развел руками, трясясь от смеха, — в порт на Барьерных, в Таланту! Вот я и дожил до этих дней! Теперь… теперь — пусть меня утопят!
Он хлопнул Рыжего по спине, едва не опрокинув его вместе со стулом. Старый пират закашлялся.
— Пусть меня… утоп… ят… — прохрипел он, хватая ртом воздух.
— Что там насчет восстания, капитан? — спросил Раладан, когда Броррок отсмеялся и несколько успокоился.
— Бились на море, возле Гарран. Недели две назад. Никто, говорят, не победил. Потом, говорят, мятежники передрались между собой. Кто-то похитил какие-то корабли, сожгли порт в Дране. Четыре имперские эскадры шли в Багбу из Армекта. Большой флот. Я сам видел три гвардейские каравеллы. Такие, как папаши твоего, пусть ему море… — кивнул он девушке. — Ну и, сто тысяч молний. — Броррок устроился поудобнее, — армектанцы проверили, что вроде Багба все еще их, и собирались туда идти. Как раз тогда дошли слухи, что флот мятежников разошелся на все четыре стороны, якобы завоевывать острова в Гаррийском море, и Южные, и Гарраны… Другие же говорили, будто все совсем не так, будто они идут в Лла и даже в Закрытое море, чтобы сжечь Лида-Ай и Тарвелар. Имперские совсем сдурели: две эскадры пошли обратно, стеречь вход в Закрытое море и Ллапму — одна в Гаррийское море, а гвардейцы, вместе с теми, что собрались на Барьерных, в Багбу! Война, значит, до осени не кончится, всю Гарру им за это время не отбить! Но до этого в море было не протолкнуться! Баркасы, лодки — все, что под парусом, даже дартанские галеры. Разве что, сто тысяч молний, на плотах не плавали. Ну меня и прихватили! Я думал, какая-то облава, но, Слепой, что это за облава с одними баркасами? Быстрые-то они быстрые, но народу на борту человек тридцать! Я сам дал себя догнать — что они, сами смерти ищут? А они, сто тысяч молний, сами сдаются! Стражник, живой, был на моем «Кашалоте»! — Броррок сделал паузу, наслаждаясь удивлением собеседников. — И живым с него ушел! Они там хватали на море всех: купцов, солдат и старого Броррока тоже! Я получил каперское письмо, подписанное командующим всех их флотов, и пожелания успеха от императора! Тогда я еще не верил! Но когда у Барьерных я встретил Китара? С этим, купцом, пусть меня забьют до смерти! Китар сколотил эскадру, они шли вдвоем на Гарру! У купца было несколько парней с железом, для охраны товара, он услышал, что за захваченные корабли платят, а поскольку недавно разорился, то взял каперское письмо… и ходит купец теперь вместе с Китаром! Чтоб мне!.. — неожиданно сказал он. — В горле пересохло, сто тысяч… Ну и наговорил же я. Молока у вас наверняка нет, а, дочка? Ну дай воды… и добавь рома. Но только капельку! Такие дела творятся, что капля… капелька… не повредит! — объяснил он.
