Елена Грушковская - Великий Магистр
— Да. У нас всё получится.
16.5. ИронияЧтецы тоже проснулись, причём раньше меня: вместо пятнадцати минут я проспала двадцать — как Штирлиц за рулём. Они поглядывали на меня с некоторой тревогой.
— Аврора, как ты себя чувствуешь?
Я размяла шею и плечи, вытерла остатки слёз.
— Отлично. Что же вы меня не разбудили?
Чтецы пожали плечами.
— Хотели, чтобы ты подольше отдохнула… Когда ты спишь-то вообще?
Они были правы: спала я в последнее время три-четыре часа в сутки. Но… думать об этом сейчас не было времени. Снова в бой.
Осталось меньше пяти часов. Отряды Каспара и Алекса заблудились, и нам не оставалось ничего другого, как только попытаться снова сориентировать их. Но что-то сбилось: то ли мы неправильно определяли место, то ли информация передавалась с искажениями. Так сильно паутина ещё никогда не барахлила. Или что-то случилось с нами самими?..
Проблем добавляло ещё и то, что сейчас я не могла быть хладнокровным и рассудительным командиром: там был Никита. В животе у меня застрял плотный ледяной комок тревоги за него, я не могла расслабиться ни на секунду, спина окаменела, плечи сковало болезненное напряжение. В какую-то минуту у меня потемнело в глазах, и я, ощутив, что близка к обмороку, отключилась от чтецов. По голове и плечам бегали мурашки, меня подташнивало, взять себя в руки не удавалось.
— Извините, ребята… Я… кажется, устала, — пробормотала я. — Чёрт, как не вовремя…
Минут через двадцать мне стало лучше, но едва я вышла в паутину, как меня снова выбросило оттуда с премерзким ощущением в кишках. Откуда ни возьмись появился Оскар.
— Аврора, тебе нужен отдых, — заявил он тоном, не терпящим возражений. — Я тебя подменю. Иди, приляг.
Но я не могла пойти к себе и лечь, я должна была следить за ситуацией. Там был Никита, и о том, чтобы доверить руководство операцией кому-то другому, пусть даже Оскару, не могло быть и речи. Я приказала принести в комнату чтецов надувную кровать.
Время шло… Оставался всего час, когда мы получили радостные новости: Каспар обнаружил место, где держали маму и брата Никиты. Это было уже что-то. Но от Алекса по-прежнему не было слышно ничего, а мне, как назло, опять стало дурно, и я, сдавшись, решила на несколько минут отключиться.
Несколько минут оказались часом.
— Аврора, вернулась группа Каспара с заложниками, — услышала я голос Оскара.
Гора с плеч — слишком избитое выражение, да и масштаб маловат. Наверно, вес всей планеты свалился с меня, когда я услышала это. Оскар между тем озабоченно всматривался в меня.
— Госпожа, как ты?
Я села, попытавшись ладонями разогнать мурашки с головы и плеч. Надо же, я совсем не почувствовала, как меня из комнаты чтецов перенесли в мою спальню.
— Да вроде, ничего. А Алекс?
Оскар покачал головой.
— От него не поступало доклада.
— Чёрт… — Я спустила ноги на пол, всунула в ботинки и принялась зашнуровывать. — Время уже истекло. С Никитой связаться не пробовали? Меня что-то паутина не пускает в себя.
— Нет… — Оскар замялся. — Послушай, госпожа… Не знаю, что это значит, но есть ещё кое-что…
Я вскинула взгляд на Оскара. Новость была не из хороших, однозначно. Напряжённый холодный ком камнем повис у меня в животе.
— Слушаю.
— Кое-кого из отряда Каспара зацепило при штурме, — сказал Оскар. — Небольшие ранения… которые не зажили самостоятельно. А учитывая, что группа состояла только из достойных… это наводит на тревожные мысли.
Да, тут было чем озадачиться.
— Ты хочешь сказать, что у них пропала способность мгновенно регенерировать?
Оскар кивнул.
— Ещё этого нам не хватало, — пробормотала я.
Человеческое тепло я уловила сразу, выйдя из спальни. Оно привело меня в комнату Вики и Конрада, в которой сидели на кровати его источники — Любовь Александровна и Вова. Конрад пожарче растапливал камин, подбрасывая в огонь поленья, а Вика, сидя перед мамой Никиты на корточках, поглаживала её по руке и успокаивала:
— Всё хорошо… Всё закончилось, никто больше не причинит вам зла.
Закутанная в одеяло Любовь Александровна неподвижно смотрела на огонь. У неё был шок. Из-под серой пуховой шали выбивались на лоб седые пряди, руки лежали на коленях, прижимая складки одеяла, а ноги в чёрных войлочных полусапожках «прощай, молодость» были зябко поджаты. Увидев меня, Вика встала и уступила мне место, и я присела перед Любовью Александровной.
— Вам холодно?
Она не ответила. Я кивнула Конраду, и он подбросил ещё дров. Я спросила у сидевшего рядом Вовы:
— Ты как — в порядке?
Он помолчал, учащённо моргая, и неуверенно кивнул. Парень был тоже не в самом лучшем состоянии, но психика у него была всё же покрепче, чем у матери. Он напряжённо поглядывал в сторону небритой и взъерошенной клыкастой личности по имени Конрад.
— Вам нечего бояться, — сказала я, беря руки Любови Александровны в свои. — Теперь вы в безопасности… хоть и среди хищников. Да… Ирония судьбы та ещё. — Я вздохнула.
Любовь Александровна смотрела прямо на меня. Её губы шевельнулись, и с них слетело:
— Где Никита?
Я села рядом и обняла её.
— Скоро… Скоро он будет здесь. Не волнуйтесь.
Пух её шали щекотал мне щёку, дрова жарко пылали, а Конрад с треском почёсывал щетину. Поймав мой взгляд, он смутился. Вика, уловив мою мысль, грозно сверкнула глазами на мужа, сунула ему в руки бритвенный станок с баллончиком геля и вытолкала из комнаты.
Никита, где же ты?..
16.6. Истерика— Злата, успокойся. Пожалуйста, отдай мне оружие.
Судорожно стискивая автомат, Злата целилась в меня. В её диких глазах не было ничего, кроме ярости и безумия, подрагивающие губы то открывали, то вновь прикрывали бугры выступающих из дёсен клыков, напружиненные ноги беспокойно переступали, проваливаясь сквозь корочку слежавшегося снега. Она не подпускала к себе ни меня, ни уговаривавшего её Дэна, то и дело перенаправляя дуло автомата с меня на него.
— Не подходи! Оба не подходите! — рычала она.
— Тихо, Ниточка, тихо, — уговаривал Дэн, протягивая к ней руку. — Всё же было нормально, чего ты вдруг взбесилась?
— Ни хрена! Ни хрена не нормально! — провизжала она, срывая голос. — Какого хрена вообще происходит?! Я не просила, слышите? Не просила превращать меня в кровососа! А теперь что? Отстреливать меня, как собаку бешеную?! Я всю мою жизнь… Понимаете, всю жизнь хотела быть… полезной! Служить стране! Людям! Защищать слабых! И что?! Что теперь?! Я должна сдохнуть?!
Я сказал:
— Злата, ты вполне можешь быть полезной и защищать слабых, и будучи хищником тоже. Всё будет хорошо, Аврора вытащит нас.
