Джульет Маккенна - Долг воина
Дириндал всплеснула руками, унизанными перстнями.
— Орилан — милое дитя, но она склонна говорить, не думая…
— Нет, — отрезала Чаннис. — Ты ничего не можешь сказать против Орилан, ты ничем не можешь ей пригрозить, чтобы заставить ее замолчать, у нее нет никакой причины, чтобы лгать. Наши Дома имеют не так много дел с Ден Хификеном. В отличие от Ден Мюре, чья крыша скоро бы рухнула без щедрости Тор Безимара. В отличие от Ден Таснета, чье богатство питается вашим, как жимолость, присосавшаяся к дереву. Ты просишь меня поверить, что оба этих Дома напали бы на Д'Олбриота в судах без одобрения Тор Безимара?
Круглое лицо Дириндал сморщилось от огорчения.
— Дорогая моя, ты, должно быть, ошибаешься. Позволь мне поговорить с Херелом. Возможно, он сказал что-то неблагоразумное. Возможно, Ден Мюре неверно его понял.
— Ты всерьез думаешь, что я поверю, будто твой племянник, хоть он и сьер Тор Безимар, делает что-нибудь без твоего ведома? — Чаннис бросила завивающееся перо на гладкую скатерть. — Да он и задницы не вытрет без твоего разрешения.
— Дорогая моя, я вполне понимаю, что ты злишься, — тихо промолвила Дириндал, — но не думаю, что заслуживаю этих неоправданных обвинений. — Она порылась в серебряном сетчатом кошельке, висевшем на шнурке у нее на талии, и промокнула глаза кружевным платочком.
Император свирепо посмотрел на Темара.
— Мне неинтересно слушать женщин, царапающих друг другу мозоли, — прошептал он.
Казуел поднял голову.
— Все в порядке, они нас не слышат.
— Следи за своей магией, Каз! — рявкнул юноша, когда образ задрожал и побледнел. — Это не какой-то переполох в курятнике, я клянусь.
Леди Чаннис внимательно отбирала переливчатые изумрудные перышки.
— Я завтракала сегодня с Авилой Тор Арриал. Она говорила мне, как ты подстрекала юного Д'Алсеннена потребовать у Тор Олдера долю своей матери. Авила сказала, с каким изумлением он узнал, что у него вообще есть такие права. Но чтобы Тор Олдеры были готовы возбудить дело перед императором, им следовало убедиться в том, что он знает и — главное — что он выдвинет требования. Если я начну расспрашивать, кто им это сказал, я найду твои духи, висящие в воздухе? — Чаннис с задумчивым взглядом стала сравнивать два пера. — Потом Авила рассказала мне об этом деле с келларинскими артефактами. Как они с Темаром рассчитывали на твою помощь, объясняя, почему им нужно проследить эти фамильные сокровища. Но ты не помогла, не так ли? Сначала ты приняла приглашение поужинать с Ден Турквандом в первый день праздника— какая честь для столь незначительного Дома! Затем Камарл получает письмо оттого самого сьера, в котором говорится, что фамильные сокровища, которые ему нужны, будут проданы тому, кто предложит наивысшую цену, а вчера в резиденции Ден Мьюриванса я узнала, что госпожа Тор Силарр рылась в шкатулках с драгоценностями своей дочери. Она обвиняет Д'Олбриота в планах использовать суды, чтобы украсть их богатства, приплетая какой-то вздор о претензиях Келларина. Полагаю, ты обедала с ней во второй день праздника. Значит, тогда ей в голову запала эта идея?
— Зубы Даста! — гневно вырвалось у Темара.
— Что происходит? — Император подозрительно глянул на него сощуренными глазами.
— Это мы и надеемся узнать. — Юноша наклонился ближе к изображению, обрамленному причудливыми завитками серебряного подноса.
— Ты полна обвинений. — Вдова глядела на Чаннис сухими, сердитыми глазами. — Мастер Берквест станет приводить такие доводы перед судом?
Леди Чаннис мрачно засмеялась.
— Вряд ли он сможет построить дело на таком шатком фундаменте. Полагаю, я должна поздравить тебя: ты так хорошо все организовала.
Дириндал открыла рот, по ничего не сказала, а лишь озадаченно нахмурилась, от чего ее морщины стали глубже.
— Я только не понимаю твоего гнева, — спокойно продолжала леди Чаннис. — Все наши Дома— соперники, допустим. Но с другой стороны монеты, мы — союзники. Мы должны быть союзниками, чтобы купечество не возомнило о себе невесть что. Ты сама мне это говорила, когда я была девочкой.
— Они и так распоясались, потому что этот глупый мальчишка Тадриол поощряет их притязания, — выплюнула Дириндал.
Вздрогнув от неожиданности, Чаннис уронила перо на пол и наклонилась, чтобы поднять его.
— Я знаю, что Гальел потребует себе львиную долю доходов от келларинской торговли в этом году и, вероятно, в следующем, но вспомни о расходах, которые Дом несет, на восстановление колонии. Вскоре Гальел поймет, что тамошними богатствами нужно делиться.
Темар так громко заскрежетал зубами, что император посмотрел на него.
— Он отдаст нам крошки, упавшие с его стола, это ты имеешь в виду? — съязвила Дириндал.
— Это едва ли справедливо, — возразила Чаннис. — Келларин…
— Ты думаешь, все дело в Келларине? — внезапно перебила вдова с искаженным яростью лицом. — Думаешь, нас интересуют оскверненные колдовством нищие, ковыряющиеся в грязных пещерах? Я никогда не хотела это говорить, Чаннис, но ты дура! — Старуха с усилием встала, и сердце Темара забилось быстрее, когда она пересекла комнату. Дириндал была всего на голову выше сидящей Чаннис и на целое поколение старше, но ярость придала быстроту ее ногам и силу ее жестам.
— О да, дело в Келларине, поскольку богатство, которое Гальел получает оттуда, еще больше расширит его влияние. Он бросит самые сладкие сливы в жадные руки какого-то деда, страдающего старческим слабоумием, и ничтожные Имена будут думать, что Д'Олбриот такой чудесный. — Презрение Дириндал было уничтожающим. — Гальел задерет нос, гордый, как жеребец весенней порой. Все эти дурни будут виснуть на фалдах его сюртука, когда бы он ни появился перед Тадриолом: он даст парню маленький совет тут, несколько слов предупреждения там. Мальчишка не посмеет игнорировать Д'Олбриота, ведь он говорит от лица столь многих. Гальел водит нашего так называемого императора за кольцо в носу точно так же, как делал его отец, его дядья и дед.
Император сжал спинку стула, на котором сидел Казуел, и Темар невольно взглянул на его руку. Кольцо с огромной бычьей головой было единственной драгоценностью Тадриола, старинное золотое кольцо, привязанное тонким черным шнурком к его запястью. В отличие от эмблемы управляющего этот бык не имел кольца.
Леди Чаннис бурно протестовала.
— Дом Д'Олбриота всегда заботился только о благе Тормалина. Гальел никогда не использует свое влияние ради корыстных целей…
— Ты ждешь, что я этому поверю? — закричала Дириндал. — О, именно тихие поросята съедают большую часть корма, дитя мое.
