David Eddings - Сияющая Цитадель
– Мы были в центре этого землетрясения, – пояснил Спархок. – В Северном Атане.
– Так это ты мне все это устроил?! – воскликнул Сарабиан.
– Не я, а Беллиом, ваше величество. Тролли больше не будут докучать атанам.
– Беллиом разнес их в клочья?
Спархок слабо усмехнулся.
– Нет, ваше величество. Он просто воздвиг поперек Северного мыса стену.
– А тролли не могут перебраться через нее? – спросила Бетуана.
– Сомневаюсь, ваше величество, – ответил ей Вэнион. – Она около тысячи футов высотой и тянется от Тамульского моря до побережья, что к северо-западу от Сарсоса. Тролли больше не смогут продвигаться на юг – во всяком случае, в ближайшие две недели, а потом это уже не будет иметь значения.
– Что ты, собственно говоря, имеешь в виду под словом «стена», Вэнион? – спросил патриарх Эмбан.
– Это скорее можно назвать эскарпом, ваша светлость, – пояснил Вэнион. – Это громадная отвесная скала, которая протянулась поперек Северного мыса. Она и вызвала землетрясение.
– А Киргон не сможет исправить то, что сделал Беллиом? – спросила Сефрения.
– Беллиом говорит, что не сможет, матушка, – ответил Спархок. – У него не хватит на это сил.
– Он же бог, Спархок.
– Видимо, это не имеет значения. То, что произошло, было чересчур огромно. Беллиом говорит, что под землей на глубине в шесть миль что-то сдвинулось с места и изменения в рельефе этой части континента, которые иначе растянулись бы на миллион с лишним лет, случились в одночасье. Беллиом утверждает, что это так или иначе произошло бы. Он попросту ускорил события. Как я понимаю, стена постепенно осядет, обвалится и превратится в горный хребет. Киргон просто не состоянии постичь такого размаха, а направлять подземное давление ему не под силу.
– Во имя Божье, Спархок, что ты натворил? – воскликнул Эмбан. – Эдак ты разорвешь мир на части!
– Скажи им, Анакха, дабы не тревожились. – Беллиом опять заговорил голосом Вэниона. – Не причиню я вреда дочери моей, ибо истинно люблю ее. Своенравна бывает она и капризна, предается то гневу, то невинному тщеславию. Зрите, как украшает она себя весной и облекает плечи свои белою мантиею зимы. Тягости и напряжения, кои освободил я, возводя стену, истинно много тысячелетий причиняли ей некоторую стесненность. Ныне довольна она и красуется, радуясь, новым своим украшением, ибо, как я уже сказал, свойственно ей невинное тщеславие.
– Где Кринг? – спросила вдруг Миртаи.
– Мы оставили его, Энгессу и Халэда у эскарпа, – ответил Спархок. – Беллиомова стена замечательно отделяет троллей от нас – но, к сожалению, и нас от них. Нам нужно придумать, как добраться до троллей, чтобы Тролли-Боги могли отобрать их у Киргона.
– Спархок, – сказал Стрейджен, – у тебя же есть Беллиом. Перепрыгни через эту стену – и дело с концом.
Спархок покачал головой.
– Беллиом говорит, что этого лучше не делать. Почва вокруг стены все еще неустойчива. Если мы будем слишком часто перемещаться в окрестностях стены, это вызовет новые землетрясения.
– Боже милостивый! – возопил Сарабиан. – Нет, Спархок, не делай этого! Ты разнесешь в клочья весь континент.
– Именно этого мы и стараемся избежать, ваше величество. Энгесса, Кринг и Халэд собираются что-то придумать. Если мы не сможем спуститься по стене, мы возьмем флот Тиниена и морем обогнем ее восточную оконечность.
– Правда, мы еще окончательно не решили, – вставил Вэнион. – Мы со Спархоком все еще спорим, на чем остановиться. Я по-прежнему считаю, что нам нужно устроить показной поход на север. Если мы выйдем через неделю, с развевающимися знаменами и пятью тысячами рыцарей в добавление к тем силам, которые мы уже успели собрать, мы полностью отвлечем на себя внимание Заласты. Если мы отправимся морем, он не будет знать о нашем приближении, и это даст ему возможность вынюхать кое-что о планах Стрейджена и Кааладора по нашему Празднику Урожая. Оба варианта подразумевают сюрприз, и мы все гадаем, какой из этих сюрпризов сильнее разрушит замыслы Заласты.
* * *Обучение тамульских коней началось немедленно, и, само собой, у рыцарей Тиниена в достатке было поводов ворчать и сетовать на свою судьбу. Скаковые кони, которых предпочитала тамульская знать, были слишком низки и хрупки, чтобы носить воинов в доспехах, а громадные тягловые кони, которых запрягали в плуги тамульские фермеры, оказались слишком неповоротливыми и смирными, чтобы из них получились добрые боевые скакуны.
Теперь дел у них было по горло. Кааладор отдал приказ, и ничего нельзя было повернуть вспять. Убийства будут совершены во время Праздника Урожая, независимо от того, будут ли готовы к исполнению прочие их планы, – а Праздник Урожая с каждой минутой неумолимо приближался.
Через пять дней после возвращения Спархока и его друзей из Северного Атана в Материон прибыл гонец с посланием от Халэда. Миртаи провела усталого атана в гостиную, где Спархок и Вэнион все еще спорили о преимуществах своих, так резко различавшихся планов. Гонец без единого слова подал Спархоку письмо Халэда.
– «Мой лорд, – прочел Спархок вслух, как всегда, немногословное послание своего оруженосца, – землетрясение переиначило всю линию северо-западного побережья. Не полагайтесь на старые карты. Вам так или иначе придется отправиться морем. Спуститься со стены невозможно – тем более, что у ее подножья нас поджидают тролли. Энгесса, Кринг и я с атанами и пелоями Тикуме будем ждать вас в паре лиг к югу от того места, где стена уходит в Тамульское море. Не слишком мешкайте. Наш противник что-то затевает».
– Похоже, это послание сводит на нет оба ваши плана, – заметил император Сарабиан. – Вы не можете отправиться сушей, потому что не спуститесь со стены, и не можете отправиться морем, потому что там полно не отмеченных на картах рифов.
– И что ухудшает дело, у нас осталось только два дня на то, чтобы принять решение, – добавил Итайн. – Войско, которое мы посылаем на север, должно выйти в поход самое меньшее за неделю до Праздника Урожая, чтобы в срок достичь Северного мыса и устроить Заласте второй неприятный сюрприз.
– Поговорю-ка я с капитаном Сорджи, – сказал Спархок, поднимаясь.
– Он и Кааладор в главной кладовой, – сообщил Стрейджен. – Они ведь оба камморийцы, а камморийцы предпочитают быть поближе к еде и питью.
Спархок кивнул и вместе с Вэнионом быстро вышел из комнаты.
Между Кааладором и Сорджи с самого начала завязалась теснейшая дружба. Оба, как отметил Стрейджен, были камморийцами и даже внешне очень походили друг на друга. У обоих были курчавые шевелюры, хотя волосы Сорджи совсем поседели, оба были кряжисты, с широкими плечами и сильными руками.
