Дмитрий Браславский - Паутина Лайгаша
– Примитивно, – фыркнула Бэх.
– Господа, минуты три уже прошло, – напомнил Лентал.
– Видели?! – вдруг закричал Мэтт, заставив друзей предположить, что обильные переживания все же помутили его рассудок.
Талисса разом повернулась в сторону второго справа туннеля, но не заметила ровным счетом ничего необычного.
– Видели что? – поинтересовался, наконец, Макобер.
– Тень. Силуэт, – гном изобразил руками в воздухе нечто абстрактное. – Ростом примерно с меня. И готов поклясться, что он поманил нас за собой.
– Ну, теперь, по крайней мере, понятно, по какому коридору мы не пойдем, – философски заметил Терри. – Осталось всего четыре.
– Это еще почему? – подбоченился гном. – Потому что его увидел я, а не ты?
– Ни в одной цитадели Лазоревого храма я не встречал призраков внутри сокровищницы, – неожиданно поддержал гнома Лентал. – И терять нам, по-моему, уже нечего.
– Значит, решили, – и, не дожидаясь, чем закончится спор, мессариец захромал вперед.
Терри с Ленталом подхватили плащ с Торрером; остальные потянулись следом.
Трудно сказать почему, но Мэтт представлял себе сокровищницу как бесконечную анфиладу комнат, заваленных всяким добром. Лайгаш разочаровал его: бесконечным казался только сам коридор. Вправо и влево от него то и дело отбегали короткие боковые проходы. Но все двери оказались наглухо закрыты.
– Да что же это такое! – простонал гном. – Побывать в сокровищнице, а ничего, кроме ваших физиономий, так и не увидеть.
С этими словами он вытащил из-за пояса топор и решительно врубился в одну из дверей.
Маленькая комнатка. Полки вдоль стен, уставленные колбами всех возможных и невозможных цветов.
– Вот попал так попал – опешил гном. – Где это мы, интересно?
– Я тебе потом расскажу, – не останавливаясь, пообещал Лентал. – Но если ты не собираешься заняться на досуге разведением нежити…
Мэтт торопливо отпрянул от двери.
– И что, они здесь все такие, э… сокровища?
Черная змеистая трещина прорезала потолок. Но пока еще он держался.
– Четвертый уровень, говоришь? – бросив опасливый взгляд наверх, гном заспешил вслед за Макобером.
Но мессариец уже добрался до конца коридора.
– Тупик. И панелька какая-то.
– Ты это, того, не очень, в общем! – Мэтт мгновенно оказался рядом с ним.
Удар. Грохот. И опять удар.
Они вжались в стены коридора.
– Жми, – решился наконец Терри. – Все одно – погибать.
Панелька мягко ушла в камень. Под ногами Макобера засветился зеленый пятиугольник. Секунда – и мессариец исчез.
Выдохнув, Лентал медленно вытер пот со лба.
– По крайней мере один выход отсюда мы нашли. Терри?
– Может, Торрера сначала отправим?
– А если нас там ждут?
Лунный эльф кивнул и, подойдя к стене, надавил на панельку. Мягкий зеленый свет…
– Будем надеяться, что они хотя бы отправились в одно и то же место, – пробормотала Бэх. – Теперь Торрер?
Лентал в одиночку подтащил эльфа к стене, отошел в сторону и коснулся панельки.
Дождавшись, пока пятиугольник погас, жрец обернулся к гному.
– Прошу.
– Держитесь! – крикнул вдруг Мэтт, хватаясь за стену.
Было полное ощущение, что неведомый великан сжал Лайгаш в кулаке и как следует встряхнул в надежде выяснить, есть ли кто внутри.
Но на этот раз друзья устояли на ногах.
– Нет уж, давай сначала ты, – кивнул на панельку Мэтт, когда пол перестал дрожать. – А то, сам знаешь, попаду я к этому вашему Айригалю – и что? Лучше уж он тобой сперва перекусит.
Гном и сам понял, что шутка у него вышла скорее грустная, но Лентал улыбнулся.
Грохот и удары доносились теперь сверху почти беспрерывно. Лайгашу оставалось не больше нескольких минут.
– Мэтт, не упрямься. Что я, что ты…
Бэх подняла на него глаза.
– Не спорь. Все равно его не переупрямить. А чем дольше мы здесь…
Взяв девушку за руку, Лентал нажал на панельку. Свет. Мэтт остался один.
– Другое дело, – пробормотал он. – Ну, где это видано, чтобы гном уходил из сокровищницы с пустыми руками.
Вернувшись на дюжину шагов назад, он свернул в первое попавшееся ответвление.
Выбив топорищем замок, гном печально обвел взглядом свою добычу: комната оказалась забита продолговатыми плоскими ящиками.
– И никакой тебе романтики, – разочарованно протянул гном. – Нет бы хоть напоследок…
Будто откликаясь на слово «напоследок», потолок с треском раскололся, обрушив на Мэтта поток мелких камней.
Гном пошатнулся, но не отступил. Не дожидаясь, пока стены комнаты начнут проваливаться внутрь, он схватил один из ящиков и решительно потащил его в главный коридор.
Грохот. Удар.
Мэтт и сам не понял, как оказался на полу. Проведя рукой по выбивающимся из-под шлема волосам, он почувствовал на ладони кровь.
– Ну что тебе, жалко что ли? – пропыхтел гном, явно обращаясь к самому Лайгашу. – Маленький такой ящичек…
Почувствовав, что не в силах встать на ноги, Мэтт принялся толкать ящик перед собой. Рэппи жалобно попискивала рядом, то и дело тычась носом в окровавленные руки хозяина.
От сильного порыва ветра факелы на стенах коридора погасли.
Камни свистели в воздухе уже непрерывно: уворачивайся – не уворачивайся…
Надвинув поглубже шлем и вздрагивая всем телом от каждого удара, гном упорно полз к телепорту. Перед глазами вставала багровая пелена, ног он уже не чувствовал.
До гнома донеслись отчаянные крики. «Воины Лайгаша нашли свою судьбу, – равнодушно подумал он. – А я вот-вот найду свою».
Ящик уперся во что-то твердое. Подняв глаза, Мэтт с трудом разглядел перед собой стену.
Приподнявшись на локтях, гном попытался дотянуться до панельки. Рука бессильно проскребла по стене. Во рту появился отчетливый привкус крови.
Мэтт перевел дух. Вдавить панельку в стену ему удалось только с четвертой попытки.
Ничего не произошло.
Привалившись спиной к стене, гном подхватил перепуганную дрожащую Рэппи и бережно посадил ее на колени.
– Прости, животина! – только и смог сказать он.
Ну, раз напоследок, так напоследок…
Подцепив лезвием топора крышку ящика, Мэтт отжал язычок замка и заглянул внутрь.
Сапфиры. Подобранные один к одному, как на прилавке у ювелира. Чудовищно богатого ювелира.
Гном улыбнулся и закрыл глаза. x x x
Когда Макобер надавил на красную кнопку, я подумал, что надо было все-таки провести пару вечеров над картами Лайгаша. Да, задним умом…
Вокруг нас зеленела редкая березовая роща, насквозь прогретая ласковым весенним солнышком. После Лайгаша пейзаж казался неприлично, идиллически безмятежным, если не сказать банальным. Густой бархат травы, приютившаяся на рухнувшем стволе чага, ярко-желтые россыпи одуванчиков…
