Мария Гинзбург - Хозяйка Четырех Стихий
– Выходи, – сказал эльф, занося меч над головой. – Хуже будет.
Из темноты выступил эльф в форме Танцора Смерти. Лицо его украшал свежий пластырь, форма была исполосована серыми разводами золы. Но Марфор, несмотря на пластырь, узнал эльфа, а Николай узнал гематитовый жезл в его руке. Марфор опустил оружие и молча встал на одно колено. Все было ясно. Вошедший перевел взгляд на мандречена.
Тот понял, кто в этой истории окажется крайним. К Марфору никаких претензий предъявить никто не смог бы – Верховный маг Фейре по своим полномочиям приравнивался к верховному главнокомандующему, и мог снять часового с любого поста. Николай и не предполагал, что обнаруженный архив столь ценен, но что за сдачу храма эльфам ему придется ответить собственной головой, мандречен не сомневался.
По его безумным глазам Шенвэль понял, что мандречен решил стоять до последнего.
– Я смотрю, Лайтонд, ты уже на ногах, – хрипло сказал Николай. – И уже не только ходишь, но и танцуешь?
В этот момент в окна просунулись три головы дракона. Мандречен побледнел.
– Здорово, орел! Как служба? – спросила Центральная голова.
– Да, кстати, – сказала Правая голова. – Перцев просил передать тебе, что четыре ногаты, которые он был тебе должен, лежат у него дома в кладовке. В левом кармане старого мундира. Жена-то не знает. Так ты сходи, возьми…
Левая же голова для поддержания разговора выпустила длинную струйку огня. Николай рухнул без чувств. Каска сорвалась с его головы и с грохотом поскакала по полу.
– Уходи, – сказал Шенвэль Марфору. – Забирай мандречена и уходи…
Марфор покосился на дракона.
– Он тебя не тронет, – сказал Шенвэль.
– А тебя? – спросил Марфор тихо.
Шенвэль улыбнулся.
– Все будет в порядке, – сказал он ободряюще. – Идите же…
Шенвэль нагнулся, поднял каску. Марфор тоже наклонился и торопливо прошептал:
– Бей в горло, прямо под челюсть, туда, где зоб. Тогда он огнем больше дышать не сможет…
– Спасибо, – так же тихо ответил Шенвэль и нахлобучил на Николая каску. Марфор выволок мандречена из храма, дотащил до причала и погрузил в лодку. Губы не слушались эльфа, и произнести заклинание, чтобы наполнить парус волшебным ветром, ему удалось только с третьего раза.
В храм вошел невысокий плотный брюнет с зелеными глазами и в сером, словно свинцовом, панцире.
– А я-то гадал, как ты сюда пролезешь, Ящер, – глядя на воина, медленно сказал Шенвэль. – Дренадан сказал, что ты не можешь воплотиться в человека…
– Ты же видел меня в человеческом обличье, – возразил Ящер. – На своей свадьбе.
– Но Гада сказала, что это были оптические чары, – сказал Шенвэль. – Чтобы я не чувствовал себя неуютно в окружении драконов.
Бог покачал головой:
– Я говорил тебе – никогда до конца не доверяй жене и волхву.
– Да, и кстати, чего это твоя жена так на Карину набросилась? – спросил эльф. – Ревнует, что ли?
Ящер усмехнулся.
– Нет, – сказал бог. – Просто Моготу так попросили, что отказать она не могла…
Ящер и эльф подошли к черным дверям. Шенвэль потянул на себя тяжелую створку, но она не поддалась. Ящер повел бровью, и двери распахнулись с отчетливым щелчком. Бог вошел, пошарил рукой по стене, и зал залил яркий свет. Эльф задумчиво посмотрел на круглую ручку, которую нажал Ящер.
– Лакгаэр сказал мне, что они обнаружили здесь чертежи машины, похожей на ту, остатки которой я видел в Квалмэнэн, – произнес Шенвэль. – Что плохого в том, что наши дома озарятся светом, на который не надо будет тратить Чи?
– В самом свете ничего плохого нет, – сказал Ящер угрюмо. – Да только я вас знаю. Скажем так, он очень горячий, этот свет; вы быстро научитесь поджаривать друг друга с его помощью…
Эльф увидел в центре зала жертвенник с петлями для рук и ног и помрачнел.
– Я сюда не лягу, – резко сказал Шенвэль.
– Конечно, конечно, – успокаивающе ответил бог и сильно ударил его в лицо.
Прямо в свежую рану.
От удара пластырь сорвался, кровь брызнула во все стороны. Эльф упал.
Ящер подхватил Шенвэля подмышки, подтащил к жертвеннику и уложил на него. Потом бог стал рыться в карманах, что-то бормоча себе под нос. Результатом поисков стал черный хрустальный шар, вполовину меньше того, что венчал Жезл Власти. Шенвэль заворочался, приходя в себя. Эльф резко сел на жертвеннике и направил Эрустим на Ящера.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Шенвэль первым отвел взгляд.
– Не так, – спокойно сказал бог и протянул ему хрустальный шар. – Возьми его в левую руку, а ведьминский скипетр в правую.
Эльф взял магический шар.
– Ложись, – сказал Ящер.
Шенвэль опустился на спину и отвернулся, делая вид, что его очень заинтересовал барельеф на стене – черный ворон размером с орла, с широко распахнутыми крыльями, стоявший на куче отвратительных муравьев, жуков и пауков.
– Как ты управляешь мертвой силой? Как ты ощущаешь ее? – спросил бог.
– Я слышу музыку и отдаюсь ей, – сухо отвечал эльф.
– Сделай то же самое, – сказал Ящер. – Услышь музыку скипетра, сделай эту мелодию своей, отдайся ей. Как отдаешься женщине – весь, целиком. Когда я увижу, что мертвая сила ведьминского скипетра вошла в тебя, я загоню ее в этот шар. Ты готов?
Шенвэль кивнул.
– Начинай, – скомандовал бог.
Эльф закрыл глаза. Музыку Шенвэль услышал почти сразу. Это была самая чарующая и самая странная из всех мелодий, что ему доводилось слышать. Музыка возбуждала эльфа все сильнее, он чувствовал, что падает во влажную бездну, но остановиться не мог. Шенвэль больше не владел музыкой, это музыка владела эльфом. Шенвэль закричал, судорожно сжимая Эрустим и шар. На штанах спереди стало расплываться влажное пятно.
Шар в левой руке эльфа засветился неживым, холодным светом, и это свечение разгоралось все ярче.
Такого полного оргазма Шенвэль не испытывал еще никогда в жизни. Но в какой-то момент эльф с ужасом почувствовал, что не может остановиться, хотя захлестывавшие его вихри наслаждения сменились спазмами невыносимой боли.
По ногам Шенвэля потекла кровь.
Ящер одной рукой сжал непоколебимо стоявший член эльфа, а второй накрыл лицо Шенвэля. Вспыхнули и опали под рукой бога черные молнии – Ящер коснулся эльфа своей Цин.
Мир взорвался, и эльф вместе с ним.
– Дыши! Дыши! – услышал Шенвэль голос Ящера, но самого бога не видел. Голос, словно гром, шел отовсюду. Эльф попытался вдохнуть и не смог. Однажды в детстве Шенвэль чуть не захлебнулся, и сейчас испытывал точно такое же ощущение – его легкие были словно наполнены водой. «Я забил Цин свои легкие», подумал эльф с отрешенным спокойствием.
– Дыши же! – воскликнул Ящер снова.
