Татьяна Патрикова - Хитрости эльфийской политологии
Когда последняя жрица скрылась за окованными металлом дверьми и те захлопнулись за её спиной, словно сами по себе, народ, толпящийся вокруг, распался на группки. Шустрые командоры увлекли нас с Иром к Камюэлю и Вариусель Вик-Холь, матери Или. И первым делом я попытался извиниться перед темной леди за слегка непочтительное прозвище. Она приняла мои извинения весьма благосклонно, и даже почти улыбнулась, сдержанно обронив:
— Наконец-то, ты понял…
Вот так и подтверждается, каким идиотом я всем казался, когда только попал на Халяру. Потому меня и не трогали. Кто же с убогим связывается? Но я поспешил отогнать от себя самоуничижительные мысли, поэтому спросил, чтобы отвлечь всех от своей персоны:
— Кстати, а куда наш хвостатый делся?
— Кто, прости? — уточнила Варя, но Камюэль сразу понял о ком я и принялся озираться. Потом кивнул младшему брату, тот растворился в толпе, за ним тут же последовал Мурзяс, которого в купель тоже не допустили. Как мне объяснил Ир, в храм Ллос в такие дни допускался только один мужчина — собственно, будущий супруг одной из Владычиц.
— Скорей всего, он уже не хвостатый, — индифферентно заметил Ир.
— Вот и я так думаю, — покивал я, что умел Пестрый лучше других — это сливаться с толпой, точно так же, как и выделяться из нее. Ушлый тип, одним словом.
Но Варя не дала нам отвлечься на его поиски, всего лишь адресовав Камюэлю свой следующий вопрос:
— Скажите, лорд-кардинал, как император посмотрит на предложение, встретиться до начала работы судейской коллегии?
— Вы имеете в виду, прежде чем начнутся Университетские игры, на которые мы с вами приглашены в качестве судей? — уточнил светлый эльф, не потому что сразу не понял, о чем речь, а явно для того, чтобы обдумать высказанное предложение.
— Именно. Сегодняшнее происшествие показало, что потепление в отношениях следует развивать, иначе оно быстро захлебнется в интригах Братства.
— Вы так уверенно об этом говорите, — обронил Камю, с интересом смотря в глаза темной.
— Даже ваш подарок сказал тоже самое.
— Ну во-первых, та птица не мой подарок, — и кардинал выразительно посмотрел в мою сторону. Правда, отвел глаза прежде, чем я успел как-то на это среагировать. — Во-вторых, мы все можем ошибаться.
— Все нападавшие на вас были подвергнуты процедуре зомбирования.
— Откуда вы…
— Наши дознаватели работают быстро.
— Зомбирования? — вполголоса утонил я у Ира, так как был не уверен, что переводчик подобрал верное слово. Тот придвинулся ко мне и зашептал на ухо:
— Их подвергли особому заклятию, которое полностью заблокировало их память, до определенного момента. Если попытаться снять это заклятье, они умрут. Контрзаклинаний не существует.
— Но это ведь как раз ничего не значит…
— Значит, — отрезал Камюэль, эльфийский слух, как я уже знал, был не в пример лучше человеческого, — Только те, кто состоит в Братстве, могут позволить себе такое расточительное безумие.
— Это ты о чем?
— Чтобы установить, применялось ли к тому или иному существу данное заклятие, его просвечивают стандартным заклинанием раскрытия тайных чар. Такое есть у каждой расы. Принцип действия одинаков, хотя выглядеть сами магические манипуляции могут по-разному.
— И что?
— После просвечивания, зомби умирает как маг. Необратимо, — глухо добавил Ир. Причем таким похоронным тоном, что сразу стало понятно, такого он и врагу бы не пожелал. Да уж, я прекрасно могу себе представить, как в их мире живется полностью обезмаженному человеку.
— То есть ни себе ни людям. Прямо какие-то собаки на сене получаются.
— Это ты о чем? — заинтересовалась Вариусель.
— Ну, попавших в плен зомби вполне можно было бы приспособить для чего-нибудь полезного. А тут уже все, считай сразу калеки.
— И самое страшное, — вдруг раздался знакомый голос, и к нам подошел совершенно незнакомый темный. Понятно. Ир оказался прав, и его дед уже успел сменить мерцание. Возможно, и не одно. Пестрый бросил какой-то странный взгляд на Камюэля и снова посмотрел на меня. — Что они идут на это добровольно. Все эти запутавшиеся мальчики и девочки, одержимые некой идеей.
— Вы серьезно? — изумленно выдохнул Тарэль, появившийся вслед за Мурзясом.
— Да. Поэтому в Братстве никогда не приживется ни один мерцающий. Мы слишком критически мыслим, чтобы попасть под влияние патриархов.
— Точнее, — процедил Камюэль, обозлившийся на что-то мне непонятное, — Все дело в ваших слепках душ. Вы чувствуете неискренность лучше любого из нас.
— И это тоже, — широко улыбнулся темный эльф и стал человеческим мальчишкой. — Так о чем вы тут без меня беседовали? — пропело большеглазое создание. Интересно, он осознанно кардинала злит, или у него это само по себе выходит.
— О том, что леди хотят встретиться с императором и другими судьями до того, как будут вынуждены пересечься на ЛУИ, — быстро сказал я, так как заподозрил между Пестрым и старшим Барсимом какой-то неразрешенный конфликт. Но заострять на этом внимание не стал. Пусть сами разбираются, взрослые уже.
— Отличная мысль, как мне кажется!
— Я обсужу данный вопрос с императором и дам ответ, — чинно произнес Камюэль.
К нам подошла темная леди, учтиво поклонилась чужой Великой Матери и пригласила в главную резиденцию Дома Рим-Доль. На этот раз нас вела одна из младших жриц, которую в виду возраста в купель не пустили. И опять я это узнал от Ира, который время от времени вспоминал, что не мешало хотя бы иногда объяснять мне очевидные для некоторых вещи.
Больше ничего особо интересного с нами в подземном царстве не происходило. Камюэль таскал меня на какие-то переговоры с экономической подоплекой. В основном, это были представители темных кланов, с которыми империя планировала в самое ближайшее время завести торговые отношения. Темным явно было что продавать. Подробности меня интересовали мало. Я лишь помогал гасить возможные негативные реакции как с одной, так и с другой стороны. Пару раз я пересекался с Софи и Варей. Правда, сестры всегда попадались мне по отдельности. И я все чаще вспоминал об их давно 'почившем' папочке, который на старости лет нашел себе пристанище в стенах университета. Обе Владычицы не казались мне неадекватными созданиями, которые не смогли бы понять резоны своего отца, который однажды решил сбежать от всех, пока их матери не порвали его на кусочки. Но я обещал председателю не вмешиваться в его семейные дела. Поэтому молчал, как партизан. Ну, а в воскресенье мы вернулись. И стало ясно, что в самое ближайшее время нам с Иром вместе с колокольчиками предстоит еще один почти политический визит. В университет прислали официальное приглашение ифриты.
