Роджер Желязны - Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник)
— Извини, — сказал я. — В данную минуту он — мой протеже.
— Я считаю, что у меня тоже есть некоторый интерес в этом деле, — ответила она резким тоном.
— Конечно, — согласился я. — Но я чувствую, что мой больше, так что можем помешать друг другу.
— Я и сама могу судить об этих делах.
— Ладно, — сказал я ей. — Под действием наркотиков он оказался в мире грёз. Любые сведения, которые ты можешь от него получить, будут колоритными, но крайне разочаровывающими.
— Как это случилось?
— Чародей, по имени Маска, подсунул ему что-то, когда он находился в плену.
— Где это произошло? Я никогда не слышала о Маске.
— В месте под названием Замок Четырех Миров.
— Давно я не слышала упоминаний о Замке, — проговорила она. — Было время, когда в нём хозяйничал колдун по имени Шару Гаррул.
— Он теперь вешалка, — уведомил я её.
— Что?
— Долгая история, но нынче там командует Маска.
Она пристально посмотрела на меня и я могу утверждать, что она только-только начинает понимать, сколь многого она не знает касательно недавних событий. По-моему, она решила, какие именно из напрашивающихся вопросов ей следует задать раньше, когда я решил нанести ей удар, пока она ещё не восстановила равновесие.
— А как там Блейз? — спросил я.
— Ему намного лучше, я лечила его сама и теперь он быстро выздоравливает.
Я уже собирался спросить, где он находится, на что, как я знал, она откажется ответить. И будем надеяться, мы одновременно улыбнёмся, когда она увидит, к чему я клоню — нет адреса Блейза — нет и адреса Люка: мы сохраняем свои тайны и остаёмся друзьями.
— Эгей! — услышал я оклик Мандора, и мы дружно повернулись в том направлении, куда смотрел он — противоположное выемке.
Тёмный торнадо сжался до половины своего первоначального размера и продолжал уменьшаться прямо у нас на глазах. Он постоянно выливался и валился сам на себя, все съёживался и съёживался, и причём примерно через полминуты совсем пропал.
Я не мог подавить улыбки. Но Фиона этого даже не заметила. Она смотрела на Мандора.
— Ты думаешь, это из-за сделанного тобой? — спросила она его.
— Не могу судить об этом, — ответил он. — Но такое вполне возможно.
— Но говорит ли это тебе о чём-нибудь? — не отставала она.
— Наверное, тому, кто управлял торнадо, не понравилось, что я вмешиваюсь в его эксперимент.
— Ты действительно думаешь, что за этим стоит кто-то?
— Да.
— Кто-то из Дворов?
— Это кажется более вероятным, чем кто-то из вашего края мира.
— Полагаю, это так… — согласилась она. — У тебя есть какие-нибудь догадки относительно того, кто он такой?
Он улыбнулся.
— Понимаю, — быстро сказала она. — Ваше дело касается только вас. Но общая угроза затрагивает всех. Именно к этому я и клоню.
— Верно, — признал он. — Именно поэтому я и предлагаю расследовать это дело. Я в данный момент ничем не связан. А дело может оказаться забавным.
— Неудобно просить вас ставить меня в известность о том, что вы обнаружите, — сказала она, — когда неизвестно, чьи интересы с этим связаны.
— Я ценю вашу щепетильность, — ответил он. — Но насколько мне известно, условия договора все ещё в силе и никто при Дворах не может строить козни против Эмбера. Фактически… Если хотите, мы можем заняться этим вместе, по крайней мере на первых порах.
— Я располагаю временем, — сказала она.
— А у меня нет времени, — быстро вставил я. — Я должен заняться кое-каким неотложным делом.
Мандор переключил внимание на меня.
— Насчёт моего предложения… — намекнул он.
— Не могу, — сказал я.
— Отлично. Однако, разговор наш не завершён. Я свяжусь с тобой позже.
— Ладно.
Тут Фиона тоже посмотрела в мою сторону.
— Не забудь держать меня в курсе по части здоровья Люка и его намерений, — попросила она.
— Конечно.
— Тогда счастливо оставаться.
Мандор небрежно помахал мне и я ответил тем же. А затем пошёл, и как только скрылся из виду, стал смещаться.
Я нашёл дорогу к каменистому склону, где остановился и вытащил Козырь с Эмбером. Я поднял его, сосредоточил внимание и переправился, как только почувствовал возможность пройти. Я надеялся, что гостиная будет пуста, но в данный момент меня это, в общем-то, не очень заботило.
Появился я неподалёку от Ясры, держащей на вытянутой левой руке плащ. Я нырнул в двери слева в пустой коридор и пошёл к чёрной лестнице. По дороге я несколько раз слышал голоса и сворачивал в сторону, избегая говоривших. Мне удалось добраться до своих покоев незамеченным.
Единственной возможностью отдохнуть за время, казавшееся теперь полутора веками, были те пятнадцать минут, которые я вздремнул перед тем, как раскрепощённые под действием наркотика колдовские чары Люка вызвали меня через гигантский Козырь в бар «Зазеркалье». Когда? Учитывая всё, что я знал, это могло случиться вчера, а тот день был очень насыщенным и до этого происшествия.
Я закрыл дверь на засов, шатаясь, добрался до постели и рухнул на неё, даже не снимая сапог. Разумеется, мне бы следовало много чего сделать, но я находился в неподходящем состоянии для этого. Я вернулся сюда потому, что безопаснее всего чувствовал себя именно в Эмбере, несмотря на то, что однажды Люк добрался до меня и здесь.
Человек с очень мощным подсознанием мог бы после всей пережитой мною ахинеи увидеть настоящий вещий сон, а потом проснуться, полным озарений и ответов, подробно намечающих нужный курс действий. Я такого не увидел. Один раз я проснулся в лёгком страхе, не понимая, где я. Но, открыв глаза, я успокоился и вернулся ко сну. Позже, как показалось, намного позже, я вернулся в мир бодрствующих постепенно, словно пленник, загоняемый все дальше и дальше на берег накатывающимися друг на друга волнами, пока наконец не очутился на берегу. Я не видел причин заходить куда-то дальше этого, пока не понял, что у меня болят ноги. Тогда я сел и стащил сапоги, что доставило одно из шести величайших удовольствий в жизни. Затем я поспешно снял носки и отбросил их в угол комнаты. Почему у всех остальных ноги не болят? Я налил в таз воды и некоторое время размачивал ноги, а затем решил следующие несколько часов ходить босиком.
Наконец я поднялся, разделся, помылся, надел джинсы и любимую пурпурную фланелевую рубашку. К черту пока мечи, кинжалы и плащи. Я открыл ставни и выглянул наружу. Было темно. Из-за туч я даже по звёздам не мог догадаться, что сейчас — ранний вечер, поздняя ночь или почти утро.
