Тэд Уильямс - Грязные улицы Небес
— Сэм, я помню это место.
Мы шагали мимо монументов и надгробных плит. Кладбищенский двор зарос растительностью — похоже, траву здесь косили только прошлой осенью. Пластмассовые цветы блестели под лунным сетом, как обглоданные кости.
— Ты раньше часто проводил тут время. Мы приходили сюда пару раз.
Сэм ответил не сразу.
— Да, дни пьянок и пустых раздумий, — сказал он наконец. — Я прикончил здесь сотни бутылок. Это помогало мне как человеку понимать глубинные вещи.
— Кладбище или бутылки?
— И то и другое.
Я не стал говорить ему, что он ангел, а не человек. Никто из нас не любит таких уточнений. Вместо этого я попытался вспомнить план кладбища, переданный мне Жировиком. Юго-восточный угол? Мы как раз туда и направлялись. Я вновь заскучал по своему телефону и файлам, хранившимся в нем.
— Дай мне фонарик.
Сэм бросил на меня удивленный взгляд.
— Зачем он тебе понадобился? Мы ведь хотели оставаться незаметными.
— Я тут подумал кое о чем. Давай его, не жмись. Мы уже час не слышали звуков погони.
Он неохотно передал мне фонарик. Вряд ли слабый свет мог выдать нас. Тем не менее я направил луч на землю, время от времени скользя им по надгробным камням. Вскоре мы вышли на небольшую лужайку, на которой почти не было растительности. На краях проплешин с грязной землей виднелись жалкие остатки травы. Ее пучки походили на колонны отступавших отрядов.
— Бобби, свет фонарика… Ты начинаешь беспокоить меня.
Я хотел ответить шуткой, но одна из могил привлекла мое внимание. Свернув налево, я направился к ней. Сэм шептал, что это неправильное направление, однако я не слушал его. Он последовал за мной.
— Бобби? Какого черта ты делаешь?
— В данный момент я интересуюсь не чертом.
— О чем ты говоришь? — спросил он сдавленным голосом. — Что тебе тут?..
Он не успел закончить вопрос, потому что отдаленный шум, который усиливался несколько последних секунд, стал слишком громким, чтобы игнорировать его.
— Вертолет!
Сэм произнес это слово примерно таким же тоном, каким капитан Крюк прокричал: «Крокодил». Я погасил фонарик, и мы оба упали на землю, прижав лица к грунту. Оставалось надеяться, что сверху мы выглядели, как обычные надгробные камни. Шум лопастей нарастал. Наконец, вертолет завис над нашими головами. Луч прожектора заметался по территории кладбища, но, к счастью, ни разу не коснулся нас. Я знал это, потому что подглядывал. Вертолет пролетел мимо, и луч яркого света продолжил сканирование на расстоянии от нас.
Когда шум винтов почти затих, я встал, включил фонарик и осмотрел ближайшую могилу. После этого мне больше не хотелось говорить. Сэм поднялся на ноги и встал рядом со мной.
— В чем дело, Бобби?
Он понял, что означало мое молчание. Обычно парни таким голосом спрашивают: «Сколько мне еще осталось, док?», хотя уже знают ответ. «Недолго». Я осветил фонариком могильную плиту. Тут нечего было объяснять. Во всяком случае, так мне казалось. Надпись выглядела старой и выветрившейся, но слова читались разборчиво — даже при слабом свете.
Мозес Исаак Хабари
Родился 14 января 1928
Покинул эту землю 20 мая 2004
Отец, брат, пастор, человек мира
Я повернулся и посмотрел на Сэма, но он не отводил взгляда от надгробной плиты.
— Как ты узнал?
Вопрос был тихим, словно дуновение ветра, но поскольку ему предшествовала пауза — момент молчания, во время которого в моей голове возникали сотни других озарений, — он показался мне пугающе громким. Я повернулся к Сэму и вдруг увидел шесть фигур, бежавших к нам через кладбище. Нас разделяла только сотня ярдов.
Время для дискуссий кончилось.
Истощенные, мокрые и израненные, мы снова убегали от погони. Как только мы сделали первые десять шагов, пули защелкали вокруг нас по надгробным плитам. Автоматические винтовки наших преследователей были оснащены осветительными приборами. Когда я сворачивал в сторону, два-три луча сопровождали каждое мое движение. Я бежал за Сэмом, полагаясь на его знание местности. Он без труда мог найти пути отхода и надежное укрытие. Взбежав на холм, мы увидели край кладбища и высокую каменную ограду. Перед нами была не железная сетка забора, а большая мемориальная стена. Она выглядела достаточно прочной, чтобы устоять под выстрелами гранатометчиков. Фактически эта часть территории напоминала место, куда расстрельная команда отводит осужденных преступников, чтобы предложить им последнюю сигарету.
— Что за черт? — задыхаясь, спросил я.
— Извини, — ответил Сэм.
Мы по инерции сбежали вниз со склона. Стена была так близко, что мне пришлось резко замедлиться, иначе я врезался бы в мраморную плиту со списком вырезанных фамилий — возможно, солдат, чьи последние мгновения походили на нашу ситуацию. Я развернулся и выстрелил (в обойме осталось всего пять патронов), но наши преследователи уже заняли позиции за надгробными камнями. Они находились в дюжине ярдов. Нас осветило четыре или пять лучей. Мне вспомнилась сцена неудачного побега заключенных в каком-то старом комедийном фильме.
— Эй, Доллар! Бежать дальше некуда!
— Ревушка, не выдавай себя голосом, — крикнул я. — Это могут быть твои последние слова.
Но мы представляли собой легкую цель, поэтому, из-за отсутствия уверенности, моя шутка получилась несколько скомканной.
— Брось пистолет, или я выпущу кишки из твоего приятеля Сэммариэля, — продолжил Реворуб. — Он умрет, а ты все равно попадешь нам в руки.
— Не делай этого, — тихо сказал Сэм.
— Выбор невелик.
Я приподнял оружие над головой и бросил его перед собой в траву. По настоянию Реворуба мне пришлось отшвырнуть его ногой на несколько ярдов. Это успокоило демона. Он велел нам встать на колени и поместить руки за наши затылки. Не имея никаких идей, я выполнил его указания. Оставалось надеяться на мизерный шанс — что мне еще удастся вонзить пальцы в его маленькие глазки, прежде чем бригада Элигора начнет извлекать из меня нервы и органы. Сэм медленно и тяжело встал на колени рядом со мной.
— У тебя, случайно, нет под плащом другого багра? — спросил я.
— Даже булавки нет, — ответил он. — Зря ты бросил пистолет.
— Ты задолжал мне кучу объяснений.
Реворуб направился к нам, поэтому я перешел на шепот.
— Не хочу, чтобы тебя пристрелили. Сначала я должен услышать твои ответы.
Конечно, все это было несерьезно. Нам однажды удалось обмануть людей Элигора — даже дважды, если считать за первый раз наше бегство на катере. Великий Герцог брал на службу не очень умных людей, но они учились, а у меня в голове дул сильный ветер — никаких новых трюков. Будто демонстрируя свою вновь обретенную осторожность, Реворуб подходил к нам бочком в какой-то крабьей манере. Целясь мне в лицо из пистолета, он остановился всего в шести футах. А что такое шесть футов? Рост человека. Длина могилы.
