Элизабет Кернер - Эхо драконьих крыл
Разумеется, он воззвал к ним; зеленый самоцвет его ярко горел, оттеняемый светлыми волосами и бледной кожей. Я была глубоко взволнована и даже не слышала, что он говорил, ибо мое собственное сердце было полно переживаний, хотя я знала этот народ лишь несколько дней. Как я могла это перенести, слыша, как он прощается с целым тысячелетием своей жизни? Лицо Вариена было мокро от слез, когда он снял свой венец, завернув его в мой суконник вместе с кхаадишом.
— Морская вода? — шепотом спросила я, вытирая ему лицо своим рукавом.
— Слезы, — ответил он и улыбнулся.
Что касается моего собственного прощания, то, произнеся нескольких сбивчивых слов, я поняла, что мне ничего не остается, кроме как открыть им свое сердце, обратившись к Языку Истины. Минуя слова, мои мысли устремлялись к ним, передавая мою любовь и глубочайшую признательность. Они ответили мне, и перед моим мысленным взором предстали четкие картины. Кейдра явил мне образ Миражэй и Щерока, играющих на берегу Родильной бухты, и за всем этим проступала его признательность, смешанная с любовью, глубокой и сильной. От Идай мне пришло видение Акора в юности, и я различила едва уловимую ее мысль: «Даже тогда он не ответил мне взаимностью. На то была воля Ветров; по их же слову вы теперь принадлежите друг другу». Образы Шикрара я едва понимала: они были сложными и многослойными, но говорили о друге, который был ближе, чем брат, о бессчетных годах, проведенных вместе, о восхищении, благодарности и надежде на будущее. В последнем видении, полученном от Шикрара, мне явились самоцветы душ Потерянных, сопровождаемые чувством тяжкой озабоченности. Я посмотрела на него, и он прошептал мне на истинной речи:
«Не забывай о Потерянных, госпожа, ибо сердце подсказывает мне, что их судьба связана с твоей. Ищи возможность вернуть их».
«Я буду искать», — ответила я тихо.
Времени больше не было. Мы все вышли навстречу рассвету.
Релаа
На этот раз я хоть видела, куда мы летим. Никогда мне не забыть, как дракон нес меня по воздуху! Это так восхитительно, просто слов нет! Впрочем, два раза оказалось для меня вполне достаточно.
Мы с Кейдрой летели впереди всех. Корабль все еще стоял в гавани, только палубы с самого утра так и пестрели: там кипела работа — они уже готовились поднять якорь и отчалить.
Пока не увидели нас.
Само собой, мне не было слышно, что там у них происходит, да только через пару мгновений на палубе образовалось свободное пространство, куда Кейдра смог сесть. Прежде он выпустил меня, а потом уж встал на палубу сам, отвесив мне поклон.
— Прощай же, госпожа Релла, и знай, что с тобой всегда будет пребывать почтение кантри, — сказал он громко. — Если тебе потребуется наша помощь, ты можешь воззвать к нам. — Сказав то, о чем было договорено, он нагнулся ко мне и тихо добавил: — Хотя я не сомневаюсь, что ты и без нас вполне способна со всем управиться. Счастья тебе, госпожа. Для меня было честью познакомиться с тобой.
Я поклонилась и произнесла слова прощания. Корабль так и закачало, когда он взметнулся в воздух.
Ланен
Идай несла меня осторожно и во время полета молчала. Вскоре она начала снижаться, сбавляя скорость обратными взмахами крыльев, точь-в-точь как Акор, разве что менее плавно.
«Вижу, что мне в этом надо еще упражняться, — сказала она с улыбкой, когда мы опустились на корабль. — Только вот будет ли возможность? Может, ты когда-нибудь вернешься к нам на Драконий остров, Ланен, Маранова дочерь? Может быть, вы еще навестите нас вместе с Вариеном? Мы будем вам очень рады».
«Если мне суждено, госпожа Идай, то непременно», — ответила я.
— Прощай же, Ланен, и знай, что с тобою всегда будет пребывать почтение всех кантри. Тебе требуется лишь воззвать к нам, — произнесла она вслух. Поклонившись мне в последний раз, она припала к палубе и взмыла в небо. При этом корабль страшно накренился.
Бариен
— Шикрар, друг мой, ты ранен. Ты и так многое сделал. Пусть кто-нибудь другой отнесет меня туда, — сказал я, когда он приготовился взять меня.
«Если ты, Вариен Кантриакор раш-Гедри, думаешь, что я позволю кому-то другому доставить тебя к гедришакримам, ты глубоко заблуждаешься, — он подхватил меня и взмыл. — Чтобы после всех этих лет, проведенных нами в совместных страданиях из-за ферриншадика, я предоставил эту честь кому-то еще? Рана моя потерпит. Да и в любом случае, все остальные уже давно в небе».
— Что? — я попытался взглянуть вверх, но, разумеется, встретил лишь огромную грудь Шикрара.
И тут я услышал их.
Такое случается иногда — в первый теплый весенний день после долгой зимы, или когда осень побеждает летний зной, или если есть причина для большой радости, когда многие мои сородичи взмывают в небеса и поют песнь во славу Ветров. Я и сам не раз проделывал подобное. Удовольствие, которое мы получаем от полета на крыльях Ветра, выплескивается в пение — вслух и на Языке Истины. Это и празднование, и дань почтения, и выражение радости. Сейчас это было прощанием.
Ланен
Подобного я не видывала даже в своих снах про драконов. Небеса переполнялись шумом крыльев и голосами; это было пение рассвету, и эхо его отдавалось в моем разуме — я слышала язык кантри в истинной речи. Это было так восхитительно, что и не передать. Голоса звенели в дивном созвучии, от которого сердце воспаряло, словно ему были дарованы крылья; то и дело вступали новые голоса, и хор нарастал, перетекая в иную мелодию; слова песни, изливаемые множеством крылатых душ, пробуждали воспоминания, казавшиеся древнее самой жизни. Драконья песнь на крыльях утреннего ветра! Стоит мне закрыть глаза, как я вновь оказываюсь там, преисполненная изумления.
Большинство из тех, что находились на корабле, сбились в кучу на корме, то и дело крича от страха, однако я заметила, что некоторые застыли в благоговении, подняв взор к небу, — помню, я тогда подумала, что, может быть, для нас, людей, еще не все потеряно.
Когда Шикрар приблизился, стало сразу понятно, что на палубе он не поместится. Мы с Реллой бросились вперед, а Шикрар, снизившись насколько было можно, выпустил Вариена: тот упал с небольшой высоты, и мы более или менее ухитрились его поймать.
— Прощай, Вариен! — выкрикнул Шикрар, кружа подле судна. — Мы всегда к твоим услугам. Призови нас, и мы явимся, — и полетел к остальным, добавив напоследок: «Будьте счастливы, брат мой и друзья. Не забывайте о Потерянных».
Так наш «Дальнокрылый» поднял якорь, чтобы покинуть Драконий остров, и отплытие наше благословляемо было восхитительной музыкой, подобной которой люди не слышали целые тысячелетия; некоторое время кантришакримамы намеревались лететь следом.
