Элина Обухова - Шасса
Расстегнув ремень, я снял пряжку и поднес к лицу Саишши. Она слегка запотела. Дышит, это хорошо. Я поежился от холода и стал застегивать пояс, как вдруг замер. Трава в пяти метрах от нас зашевелилась, послышалось шуршание. Я рывком дернул пояс и вскочил на ноги, на уровне рефлексов приняв боевую стоку. Снова шелест, теперь кровавые кончики закачались в трех метрах от нас. Что-то быстро приближалось к нам по странной извилистой колее. Его передвижения были хорошо видны, как будто мышь бежит. Вот только меня озноб хватил от страха, что будет, когда эта «мышь» приблизится к нам на расстояние удара.
Я замер, нервы были натянуты так, что, казалось, звенели от напряжения. Колея из травы перестала двигаться, ее кончик застыл в двух метрах от нас. Такое ощущение, что неведомый зверь принюхивался. Послышался хруст, как будто кости под чью-то ногу попали. Я резко обернулся, никого не заметил, рывком вернулся в то же положение. Травинки распрямились, как будто никого здесь не было. Снова послышался хруст, теперь уже совсем с другой стороны. Кто-то хрипло рассмеялся мне на ухо, я крутанулся на месте, чувствуя, как в душе медленно поселяется страх. Чьи-то шаги.
Я снова обернулся, закусив губу. Что это? Или кто? По траве словно прошелся ветер, хотя я никакого движения воздуха не ощутил. В уши ввинтился шелест, пощелкивание сухих, высохших стеблей. Я облизал пересохшие губы. Красные кончики стеблей растений создавали такое впечатление, что весь этот луг когда-то был затоплен кровью, теперь высохшей и ходящей волнами ржавого цвета.
Куда Саишша нас перенесла? Я выдохнул и слизнул капельку крови с уголка губ. Обернувшись, я замер. Позади меня стоял… я. Только глаза другие. Черные, как у Норда. «Я напротив» усмехнулся и присел на корточки, касаясь ее щеки кончиками. Я сжал кулаки. Не знаю, кто это напротив, но Саишшу он трогать не посмеет.
— Уходи… — мягкий голос нашептывал прямо в уши. Я тряхнул головой и усмехнулся.
— Нет, — туман, прежде не беспокоивший меня, вдруг уплотнился, забился в рот, нос и глотку, бесплотный, но неприятный. Я сглотнул и сплюнул на землю. Как будто кусок льда проглотил.
— Уйди… Чужой… Чужой… Не наш, прочь!..
Мой двойник резко встал, подхватив бесчувственное тело Сай на руки, развернулся и понес ее куда-то.
— Стой, — снова порция тумана в рот. На этот раз я сплюнул сразу, не глотая, — Она моя.
— Что говорит чужой? Она наша… наша… Чужой…
— Саишша принадлежит мне! — повысил голос я.
— Анемова кровь… он говорит, что Анемова кровь… его кровь… Ложь!
Мой двойник остановился и оценивающе посмотрел на меня через плечо. Его взгляд из любопытного сменился презрительным и в ушах у меня зазвенело от негодования:
— Ложь! Ложь! Убить! Убить чужака!
Трава стала такой острой, как будто я на иголки наступал, точнее, на лезвия. Я непроизвольно коротко застонал от боли. Зверь внутри меня пробудился. Я хищно оскалился: время переговоров закончено! Рванувшись, не издал ни звука, когда мне в ногу вонзилось еще с десяток иголок. Пятная землю собственной кровью, я быстро догнал далеко ушедшего вперед двойника с лежащей у него на руках Саишшой. К слову сказать, нес ее он очень бережно, не позволяя хвосту касаться бритвенно острой растительности на лугу.
Рывок, захват, я резко откинулся назад, чудом удержав равновесие и сжав зубы от боли. Хрустнул позвоночник, тело осело, я быстро подхватил бесчувственную Саишшу, не позволив ей коснуться лезвий. Труп со сломанной шеей растворился туманом, который быстро развеялся. Я коротко выдохнул через рот. Больно. Замерев на месте, чтобы не тревожить насквозь пробитые ступни, — каждая травинка была сантиметров по пять минимум, — я стал смотреть на лицо Сай.
Шелест травы и голос смолкли. Наступила тишина. Полная, давившая на барабанные перепонки абсолютным безмолвием. Я даже собственного рваного дыхания не слышал, только бешено колотились сердца и гулко бухала кровь в висках.
Я снова застонал — трава начала расти. Стараясь не двигать ногами, я стал отчаянно искать выход из положения. Да я же просто умру здесь, пронзенный этими стальными пиками, поднимавшимися из земли! Банально истеку кровью!
— Хватит! Стойте! — Саишша внезапно открыла глаз и села на моих руках. Ее глаза вспыхнули зеленым колдовским огнем, а волосы разметал невидимый ветер:
— Прекратите, или я за себя не ручаюсь! Вы меня знаете, барон!
Я только старался не стонать от боли, и стиснул зубы, опустив голову. К моему удивлению, «кровавая трава», как я про себя обозвал это растение, — а растение ли? — прекратила свой рост. Более того, не успел я моргнуть, как она снова стала мягкими стебельками. Я вздохнул с облегчением. Саишша слезла с моих рук и внимательно осмотрела меня.
— Идти сможешь? — я кивнул. Шаг, еще шаг… Как же больно, как будто и не исчезали никуда железные лезвия вместо стеблей!..
Саишша подставила мне свое плечо, дело пошло быстрей.
— Куда мы идем? — улучив момент, когда мы остановились на краткую передышку, спросил я.
— К барону Самеди, — отозвалась Саишша, — Там я тебя подлечу.
— Почему не здесь?
— Здесь не действует магия, регенерация и у многих существ утекают силы из ауры.
— Где мы вообще находимся? — спросил я сквозь зубы, повиснув на Сай почти всем весом. По крайней мере, беседа отвлекала меня.
— В Потустороннем мире, — тихо сказала Саишша.
— Сай, — жалобно попросил я, — Не шути так, а?
— Я не шучу, Сим, — вздохнула она, — Мы почти пришли, кстати.
— То есть, мы уже умерли, — заключил я, остановившись и рассматривая небольшой домик, больше похожий на сторожку лесника, только что каменный. Не доходя до него нескольких метров эта ужасная трава кончалась и я смог вздохнуть свободнее — бессознательно весь путь я боялся, что под ногами у меня вновь окажутся острейшие лезвия.
От крыльца дома начиналась хорошо утоптанная дорога, на которую мы только что и вышли. Она уводила куда-то далеко вдаль, однако я не мог рассмотреть, куда, так как уже в десятке метров воздух начинал дрожать, как над костром; а в пятидесяти метров пейзаж сливался в одно неопределенного цвета пятно.
— Нет, Сим, не умерли, — коротко ответила Сай, поудобнее устроив мою руку у себя на плече, — Будь добр, помолчи. И только поддакивай, но не противоречь мне, пока я буду разговаривать с бароном. Хорошо?
— Угу, — промычал я сквозь зубы, рассматривая появившегося на пороге хозяина дома. Не знаю, кем это существо было при жизни, но теперь оно явно не будет победителем конкурса красоты.
Представьте себе высокого худощавого человека, — по видимому, это все-таки был человек, хотя черты его лица намекали на то, что он был полукровкой с эльфийскими корнями, — с прямой спиной, державшего себя с аристократическим достоинством. Одет он был в темного цвета камзол, темные же брюки и сапоги, на голове у него была несколько щегольская широкополая шляпа с красным пером. На глазах его была повязка из черного шелка, как у слепого, а рот был зашит суровой нитью.
