Анна Дил - Забытыми тропами
- Ч-что это? - прошептал он, бледнея и невольно отступая назад. - Хани… Божественная… Вы едите… мясо?! - вид у жреца при этом был такой, словно он уличил свою хани в каннибализме.
- Едим, - хладнокровно подтвердила Маржана. И радушно предложила, протягивая незваному собеседнику импровизированный шампур с недоеденным шашлыком: - Хотите?
Тот шарахнулся от угощения, как от чумы, и вопросил, чудом не срываясь на крик:
- Неужели вам не жаль бедное, невинное дитя природы, замученное вами в угоду собственному желудку?!
- Жаль, - серьезно заверила его хайяри. - Мы скорбим. Разве вы не видите: это - поминальная трапеза по невинно убиенному дитю… дите… Птичке, в общем.
- Вы умышленно преступили заветы Матери нашей, Великой Хайяримы - и не раскаиваетесь в этом?! - не оставлял надежды воззвать к совести чужаков ярый защитник природы. - Богиня запрещает своим детям есть мясо живых существ!
- Это неправда! - Маржана вскочила так стремительно, что едва не опрокинула наполовину опустевший кувшин с вином. - Хайярима никогда не запрещала нам есть что бы то ни было! Не приписывайте богине собственных убеждений! Половина моих предков не гнушались за пиршественным столом отведать мясных блюд!
- Это было в дикие, варварские времена, а не в наш просвещенный век!.. - запальчиво возразил жрец, брызжа слюной.
Глаза Маржаны нехорошо сузились.
- Так ты смеешь утверждать, что мои предки, правители Хайялина, одобренные самой богиней, - были необразованными дикарями и варварами?!
Жрец, до которого наконец дошло, с кем он осмелился препираться, похолодел и захлопнул уже открытый для очередного обвинения рот. В наступившей тишине отчетливо клацнули жреческие зубы.
- Простите, хани, - пролепетал несчастный, сгибаясь в земном поклоне, - я не хотел оскорбить ваших родственных чувств… И все же вам лучше пройти во дворец. Верховная жрица взволнована, мы все опасаемся за вашу жизнь…
Маржана, успевшая остыть и устыдиться своей несдержанности, из-за которой она накричала на уважаемого человека, к тому же радеющего о ее же благе, сдержанно кивнула.
- Ступай. Скажи жрице, я скоро вернусь.
Служитель, не поднимая головы, склонился еще ниже и телепортировался во дворец.
- А здорово ты его построила! - одобрительно заметил рыцарь.
- Отвяжись, - устало махнула рукой божественная хани. - Без тебя тошно…
- Чего тошно-то? - не поняла Заринна. - Ты все правильно сделала. Раз уж они так настаивают на твоем высоком происхождении и королевских привилегиях, нечего позволять тобой командовать. Иначе так и будешь всю жизнь ходить на цыпочках и исполнять чужие приказы, выдавая их за свои.
Маржана печально покачала головой.
- Я боюсь саму себя. Еще месяц назад я бы ни за что не повысила голоса на жреца какого бы то ни было бога. Я бы выслушала его, и не подумав перечить. А сейчас? После того, как во мне начала просыпаться эта клятая память предков, я становлюсь другой. А что со мной станет после коронации?! Я и вовсе превращусь в чудовище!
- Не мели ерунды, - строго одернул ученицу маг, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно увереннее. - С чего ты взяла? Ты просто станешь чуть более осведомленной в делах управления государством и в истории своего рода. И потом… Ты ведь еще не коронована, верно? Кто знает, что может случиться до дня официального объявления тебя правительницей? В крайнем случае, всегда можно подтолкнуть судьбу в нужную сторону… Мы что-нибудь придумаем.
Маржана благодарно взглянула на мага.
- Ты серьезно?
- Нет, это я шучу так, - с каменным лицом отозвался Наставник.
- Спасибо… - Маржана улыбнулась. Сначала - робко, неуверенно, потом - смелее, открыто. - За шутку.
Хайяры усвоили урок и предпочли подстраховаться. Начиная со следующего дня, за столом Дарилену в отдельной тарелке подавали мясо. Как правило - отварную курицу.
- Надеюсь, она умерла не своей смертью, - задумчиво говорил колдун, придирчиво разглядывая кушанье. С сердобольных хайяров сталось бы дождаться естественной кончины птицы, прежде чем подавать ее к столу.
Служанки, разносившие блюда, при взгляде на "варварскую еду" кривились от отвращения, но маг не особенно над этим печалился. И охотно позволял сотрапезникам, в том числе и ученикам, под шумок утянуть из заветной тарелки кусок-другой животного белка.
Еще несколько кусков отправлялись в миски Фтайки и Кисса. Дрыц его знает, чем хайяры кормили домашних животных, возможно, предполагалось, что они сами добудут себе еду по вкусу, не утруждая хозяев. Может быть, домашние любимцы детей Хайяримы отличались редкой неприхотливостью или в современном Хайялине вовсе не принято было держать "детей природы" в домах, рядом с людьми. Да только не привыкшие к подножному корму животины магов тоскливо взирали на содержимое своих мисок (как правило, состоящее из скорбного кургана отварных овощей и небольшого стожка зелени) и есть угощение отказывались наотрез.
Появление на столе мяса стало единственным отрадным изменением в дворцовой жизни.
Хайяры, рассудив, что ночные прогулки в сомнительной компании иномирцев - не лучшее времяпрепровождение для будущей правительницы, во избежание рецидива негласно заключили Маржану под своего рода домашний арест. Рядом с хани в любое время дня и ночи непременно оказывался кто-нибудь из верноподданной хайярской знати. Выход за пределы дворцового сада отныне был закрыт для Маржаны и ее спутников - замковая ограда все же появилась. Магическая. Официально эти меры предпринимались для безопасности хани (на случай появления новых мятежников, агрессивно настроенных инакомыслящих и просто недовольных хайяров) и лишь до дня коронации. То есть на неопределенный срок.
Верховная жрица время от времени навещала хани, но по-настоящему важных разговоров больше не заводила, мастерски уклоняясь от ответов на "скользкие" темы. Зато вечерами Маржану и сотоварищи зазывали в Большую Музыкальную Залу, где воздушные арфистки задумчиво перебирали струны, наигрывая легкую, и при этом щемяще красивую мелодию.
Вопреки ожиданиям, хайяры пользовались магией отнюдь не во всем. Произведения искусства вообще и музыки в частности магически не воспроизводились. Как справедливо заметила однажды Заринна, "если направо и налево сыпать заклинаниями и совсем не пользоваться головой и руками, то эти части тела рано или поздно отпадут за ненадобностью". Видимо, хайяры придерживались той же точки зрения.
По начищенному до блеска паркету скользили танцующие пары, порхали стайки придворных дам и кавалеров. На небольшом постаменте почти в центре гордо красовалось Цветущее Древо. То самое, что Маржана видела во сне. Его серебристые резные листочки с внутренней стороны были золотыми, как и мелкие благоухающие цветы, усеявшие Древо от корней до верхушки. Хайяры искренне полагали, что прекрасная музыка и непосредственная близость хани благотворно влияют на любимое дерево богини.
